И пошел, и пошел, не обращая внимания на отчаянные Ленькины знаки.

— Смотри! — Помчался на всех парах к дереву в стороне от насыпи. — Что я сейчас сделал?

— Поляну перебежал. — Андрей следил за ним веселыми глазами.

— А вот и нет! — торжествовал Гешка. — Не поляну никакую, а Московский проспект. Ну, тот, который у вас там, внизу, начинается. А бежал потому, что здесь нет перехода. Машины, мотоциклы, автобусы, троллейбусы. Милиционер, как увидит, сразу свистеть… А теперь?

Гешка подошел к раздвоенной сосне, поклонился, забормотал неслышно. Потом повернулся, держа в руке что-то воображаемое.

— Это я мороженое купил, — пояснил. — Здесь, в кафе «Улыбка», самое лучшее. — Он пошел усердно лизать несуществующее мороженое. — А теперь загляну-ка я во Дворец пионеров. Близко, совсем рядом — метров пятьдесят.

Сунув руки в карманы брюк, Гешка большими шагами отмерил приблизительное расстояние и остановился перед муравейником.

— Вот здесь. Ох и дворец! Белый весь, с колоннами. — Задрал голову. — Вон сидит ворона на ветке, видишь? Там наш авиамодельный кружок. Половинка окна разбитая — это Витька Синицын из нашего класса. У него мяч такой прыгучий, сколько окон поразбивал — ужас!..

Бедный Ленька весь извелся, пытаясь заткнуть этот внезапно прорвавшийся фонтан. Но как заткнуть, если увлекшийся Гешка на него даже не смотрит. Ленька и знаки ему подавал, и ногой пытался стукнуть незаметно.

Ноль внимания! Бежит Гешка вприпрыжку вдоль будущей улицы — будущий троллейбус изображает. Рисует пальцем кружки на сосне — про будущий светофор на углу рассказывает.

А Андрей? Ленька, трепеща от волнения, оглянулся.

Нет, ничего. Слушает с интересом, да еще и улыбается.

А Гешка заливается себе соловьем. Конечно, это ему не в школе урок отвечать!

— Вот тут, где я стою, наш дом. Пять этажей из крупноблочных панелей. А на втором этаже, вон там примерно, где сук сломанный, — наша квартира. Двадцать седьмой номер. Как откроешь дверь, сразу телик видать, от самого порога. И бабушка сидит…

— Телик? — переспросил Андрей.

Гешка искренне удивился, совсем позабыв про разницу во времени.

— Не знаешь? Ну, телевизор… У нас «Рубин». Хороший, на комнатную антенну принимает. И все-все видно. Москву по «Орбите», Будапешт, Прагу, Варшаву — все, что хочешь!

Андрей хлопнул его по спине:

— «Катись, катись, яблочко, по золотому блюдечку…» Эту сказку и я знаю.

— Не веришь? Ленька, возьмем его с собой на машине времени?

Тот в ужасе схватился за голову. Но катастрофы не последовало.

— Ладно! — Андрей опять стал серьезным. — Хоть и мастер ты на фантазии, а все же делу время, потехе час. Все! За работу! Поели, пошутили, отдохнули. Теперь без меня справитесь.

— У-у! — недовольно протянул Гешка. — Нам одним, без тебя, через насыпь не перетащить.

— И не надо. Дальше шпалы на месте лежат, только сложить в штабели. Но, смотрите, не тяп-ляп. А то переделывать заставлю.

— А ты сам куда?

Андрей показал рукой вправо, туда, где железнодорожный путь, поворачивая, терялся в лесу.

— К переезду ненадолго сбегаю, к дяде Коле. Просил ближе к вечеру прийти подсобить.

Он направился по пути, широко переставляя ноги. Крикнул:

— Если тетка эта появится — сразу за мной на переезд. Понятно?

— Так точно! — Гешка отдал честь по-военному и, мобилизовав весь свой книжный багаж, блеснул фронтовой поговоркой: — Порядок в танковых войсках!

Андрей ушел, ребята стали складывать шпалы. Дело продвигалось довольно вяло. То ли шпалы попались особо тяжелые, то ли что….

Первым выбросил белый флаг Гешка.

— Я думал — подвиги. А тут работа да работа. Одна только надежда — диверсанта поймать.

«Очень надо! Еще стрелять будет», — подумал Ленька. А вслух сказал:

— Где его взять, если нет?

Голос печальный-печальный. Как будто он несказанно жалеет о том, что не найти им диверсанта.

— Где? — оживился Гешка. — А тот, замаскированный под тетку?

«И правда, еще откуда-нибудь выскочит!» — поежился Ленька.

— А, хватит!

Гешка бросил свой конец шпалы. Сел, спустив ноги в канаву, а спиной прислонившись к недосложенному штабелю.

— Так он же сказал… — Ленька стоял в нерешительности.

— Мало что! Молод еще нами командовать!

Ленька не заставил себя долго упрашивать, уселся рядом.

Легкий ветерок приятно холодит вспотевший лоб. Заходящее солнышко верхушки сосен золотит. Хорошо!.. А если Андрей придет? Подумаешь, великое дело! Скажут, что устали, присели на секунду.

— Сколько ему лет, как ты думаешь? — Гешку немного беспокоили мысли об Андрее. — Шестнадцать есть? А нам одиннадцать! Это только сейчас так заметно: одиннадцать, шестнадцать, А потом, когда ему сто будет, а нам девяносто пять — почти никакой разницы, верно?

— Слушай, Гешка, хватит уже. — Ленька озабоченно смотрел в сторону леса, туда, где была упрятана машина времени. — Сколько можно? Еще сочинение писать.

— Завтра успеешь! — отрезал Гешка. — Без диверсанта — никуда!

— Ну и лови сам!

— Ну и словлю!..

Пока они спорили, из лесу вышла немолодая уже женщина в сапогах и направилась в их сторону. В руке она держала тяжелый ящик с инструментами. На спине, перехватывая широким ремнем ватную телогрейку, дулом вниз висела старенькая винтовка.

Ребята не заметили женщину, но и она их тоже не увидела — заслонял штабель, за которым они устроились. Тем более, что женщина не поднимала глаз от рельсов, что-то напряженно разглядывая на пути и то и дело трогая рельсы ногой.

Недалеко от штабеля она остановилась. Пробормотала про себя: «Здесь, кажись». Сняла винтовку, прислонила к шпалам. Порылась в ящике с инструментами, вытащила молоток. Стукнула легонько по рельсе. Разок, другой…

Ребята услышали звяканье.

— Зачем камни на рельсы швырять? — спросил с неодобрением Ленька. — Пойдет поезд, как отлетит прямо нам в голову…

— Я бросаю?!. — поразился Гешка.

— А то кто?..

Гешка выглянул из-за шпал. Увидел женщину, склонившуюся над рельсом с гаечным ключом в руке, моментально отпрянул.

— Ленька…

Тот побледнел, почуяв неладное по Гешкиному тону.

— Только не кричать! — торопливо предупредил Гешка. — Убьет!

— Ой! — чуть слышно выдохнул Ленька. Глаза у него сразу стали круглыми.

Шпалы в штабеле лежали не вплотную, между ними оставались щели. Гешка, переползая на коленках от одной такой щели к другой, стал наблюдать за женщиной. Сначала он никак не мог разглядеть, что она делает там, на рельсах. А когда понял, пришел в ужас:

— Гайки свинчивает!

— Ой! — Ленька прикрыл рот ладонью.

— Крушение устроить хочет!

— Бежим! — тотчас же предложил Ленька. — С насыпи кубарем — и в лес.

— А поезд пусть под откос, да? — Гешка не отрывался от щели.

Ленька с ходу перестроился:

— Так мы ж не просто так, мы ж за ним, за Андреем. Он ведь говорил. Ну!

Гешка повернулся к Леньке и показал ему кулак.

— Только попробуй! Сами! — глаза его горели. — Куда она винтовку дела? — Опять прильнул к щели. — А, вот тут, совсем рядом, у штабеля!.. Ленька, заползай справа, надо только руку протянуть.

— Умник! С-сам заползай!

Нельзя было драгоценные секунды тратить на споры. Женщина уже открутила гайки, вот-вот повернется.

Гешка уловил момент, когда она, выбивая топориком болт, стала к штабелю спиной, и ловко, как обезьянка, вскарабкался на верхний ряд шпал. Схватил винтовку за дуло и сполз со штабеля, волоча ее за собой.

Несколько секунд — и вот он уже снова за штабелем, рядом с Ленькой. Теперь не так страшно: винтовка-то у него!

Посмотрел в щель. Диверсантка ничего не заметила, увлеклась своим гнусным делом.

Ну, погоди же!

Ленька тоже приободрился.

— Красотища! — шепчет. — И я бы так мог, но все-таки красотища! — И осторожно поглаживает холодный ствол винтовки.

— За мной! — шепотом скомандовал Гешка и вылез из-за укрытия.