Существовал матерный период и у Сергея Есенина. Виртуозной скороговоркой поэт выругивал без запинок ("Малый матерный загиб" - 37 слов) Петра Великого с его диковинным "ежом косматым против шерсти волосатым", а "Большой загиб" великого поэта, состоял из двухсот шестидесяти слов. "Малый загиб" я, кажется, могу ещё восстановить, - вспоминал художник и современник Есенина Юрий Анненков, - "Большой загиб", кроме Есенина, знал только мой друг, "советский граф", и специалист по Петру Великому, Алексей Толстой..."
Лев Гумилев, получивший от мамы за выданный им термин "серебряный век" четвертинку, смолящий дешевые папиросы и рассуждающий о римских императорах как о соседях по дому почти что матерно, выглядел подлинным интеллигентом даже в застиранной ковбойке.
Так что проскальзывает матерок не только у сталевара или каменщика, но и у инженера и известного артиста, у академика и министра, у врача и писателя... И порой знатный, образованных людей даже тянет в компанию, где можно развязать язык.
Какой нынче самый популярный кабак в Питере? "Хали-Гали". В него нужно за несколько дней столики заказывать. А почему? Потому что там целиком матерная программа. Все посетители, официанты и артисты разговаривают только матом. Это принцип. Принцип, принесший популярность. Даже в приглашении пишут: "Тургеневским барышням вход воспрещен". Это, конечно, шутка. Потому как среди тургеневских барышень конца ХХ века отвязной кабачок дико популярен.
Многие считают, что пьют водку в России и нецензурно выражаются, не только для удовольствия, но и для соответствия. Кто-то спросит: соответствия чему?
Да всему, на какую бы тему не заходил разговор. Всюду сплошные проблемы: зарплата, жизнь, квартира, отдых, работа... Один мой знакомый профессор даже объяснял употребление матерщины так: "наличие бранных слов в языке необходимо, потому что они обслуживают определенный класс чувствований. Так что и интеллигенции чувствования тоже не чужды".
Так вот, мне думается, что во всех небранных случаях нецензурное выражение или словцо переходит из разряда явной матерщины в жанр фольклора. Согласитесь, что многие анекдоты и частушки с употреблением непотребных словечек, вовсе не относятся к оскорблениям и ругательствам, а скорее являются озорным отражением нашей действительности и нерешенных проблем. И в политической, и в социальной и в бытовой, повседневной жизни. Сатирик Аркадий Арканов как-то вспоминал о скромном, а порой даже стыдливом Юрии Никулине. "К нему никогда не приставала пошлость, хотя он любил похабные анекдоты. Как-то ещё во время нашего пуританства и ханжества, на одном полуправительственном собрании в Колонном зале он вышел и рассказал такой анекдот: "Встречаются Ярузельский с Рейганом, Рейган показывает свои аппартаменты, шикарную ванну, позолоченный унитаз. На что Ярузельский отвечает: "Вы знаете, господин президент, в Варшаве жила пани Людвиковская, у неё в квартире было 8 унитазов из золота, серебра, бриллиантов. Но, когда пришли русские, оно обосралась на лестнице". И был просто взрыв хохота, и ни у кого не было даже мысли, что это непристойно. Но вот я слышал, как этот же анекдот рассказывал другой, весьма известный человек, - и выглядело все скабрезно, грубо, отвратительно".
Другое дело, что наше некоторые высокопоставленные товарищи порой ведут двойной образ жизни. Вернее будет сказано, что их раздвоение начинается с языка. Ведь всем известно, что прибегают к красному словцу буквально все - от уборщицы до президента. И в отчаянии и в торжественных случаях изъясняются при помощи мата. Но сколько бы не пытались убедить журналисты вставить бранные словечки какого-нибудь министра в печать, тот ни за что не согласиться. Его же, писаку, и осудят. Устно, конечно, но не без матюгов.
Так что ещё можно поспорить с термином, что нецензурщина присуща людям слабым, неинтеллигентным и психологически неуравновешенным. У нас в России ругань среди интеллигентов скорее имеет социальную основу. И если истинный интеллигент и употребил словцо, то это говорит не о его слабости, и не только об отличном знании запретного фольклора, но и о каких-то внутренних или социальных проблемах.
Правда, социальные нормы запрещают брань, но если так уж накипело...
А рабочий человек, чего греха таить, и вовсе может сказать предложение состоящее из одних нецензурных слов, которое не только не потеряет смысла, но и придаст высказыванию необыкновенный колорит и эмоциональную окраску. Вот к примеру, один строитель говорит своему напарнику показывая на носилки с раствором: "Хрена нахреначил до хрена? Расхреначивая на хрен". И партнер, поняв товарища с полуслова, и заодно оценив трехэтажный мат, примется разгружать часть раствора из носилок.
Считается, что рабочий человек за словцом в карман не полезет. Если уж обидели не посмотрит, кто перед ним находится: жена ли, теща, товарищ или начальник. Да что там начальник!
Генерал-майор КГБ Валерий Величко как-то делился воспоминании в средствах массовой информации о визите первого и последнего президента СССР Михаила Горбачева в город Хабаровск, где произошел между президентом и жителем произошел нестандартный разговор. "Помню в Хабаровске едем на огромной скорости по центру города и вдруг по радио мне поступает команда: чета Горбачевых решила посмотреть, что продают в булочной. Нужно найти ближайшую. Находим. Останавливаемся. В картеже около тридцати охранников. Часть остается с Горбачевым, другие - стремглав в булочную. Через несколько минут - дикая толпа. Люди висят на заборах, лезут на деревья, фонарные столбы, давят старушек, женщин, орут дети. Поступаемся всякими правилами и ставим ЗИЛы квадратом. Какую-то женщину прижали к машине. У неё все ребра трещат, она орет благим матом, а сзади продолжают напирать. Одного работягу тоже прижали к машине, а он здоровый парень, ему все нипочем. Он знай себе радуется, что увидел живого генсека. Зовет: "Михаил Сергеевич, Михаил Сергеевич!" Горбачев реагирует, подходит, по-свойски поживает ему руку: "Ну как, товарищ, дела?" Работяга начал было что-то рассказывать, но Горбачев даже на официальных встречах никогда не дававший ничего никому сказать, и тут перебил: "Знаю, все знаю". Парень не растерялся: "А если знаешь, тогда какого х... приехал!"