Алексей Иванович Пантелеев

(Л.Пантелеев)

Зеленые береты

Цикл "Шкидские рассказы"

Я никогда не был пионером, хотя по возрасту вполне мог не один год, а даже несколько лет носить красный галстук. И мало того, что я сам не состоял в пионерской организации, какое-то время я считал всех юных пионеров своими смертельными врагами.

Вот как это получилось.

В то лето Шкида почему-то не поехала на дачу. Все лето мы томились в городе.

Помню знойный июньский день, послеобеденный час, когда все окна во всех классах и спальнях настежь распахнуты и все-таки в помещениях нечем дышать. Озверелые от жары шкидцы, те, что за "хорошее" поведение оставлены без отпусков и прогулок, слоняются из комнаты в комнату, пытаются читать, лениво перекидываются в карты и на чем свет стоит ругают халдеев, по чьей милости они сидят в этот душный солнечный день взаперти.

Эх, хоть бы дождь пошел, хоть бы гром загремел, что ли!..

И вдруг - что такое? Кажется, и в самом деле гром? Нет, это не гром! Но за окнами что-то рокочет, погромыхивает, приближается... Постойте, братцы, да это же барабан!.. Барабанная дробь! Откуда? Что? Почему?

И тут мы слышим в соседней комнате, в столовой, чей-то ликующий голос:

- Ребята! Ребята! Зекайте! Бойскауты идут!

Мы кинулись к окнам. Облепили подоконники.

По Петергофскому проспекту - от Обводного канала к Фонтанке - не очень четким строевым шагом двигались под барабанную дробь человек тридцать мальчиков и девочек, в белых рубашках, в синих коротких штанах и юбках и с красными галстуками на шее. Под мышками они держали (как держат охотники ружья - дулом вниз) "посохи" - длинные круглые палки, с какими еще недавно по петроградским улицам разгуливали бойскауты. Только начальник этих ребят, длинноногий парень с бритой наголо головой, был без посоха, да маленький барабанщик, шагавший впереди всех, да знаменосец, выступавший за ним следом. На красном бархатном полотнище знамени мы разглядели слова:

...ЗАВОДА "КРАСНАЯ БАВАРИЯ"

Конечно, любоваться этим зрелищем молча шкидцы не могли. Не успел барабан приблизиться к нашим окнам, как кто-то из старшеклассников оглушительно свистнул. Из соседнего окна закричали:

- Дю!..

- Дю! Дю! - подхватили на всех шести подоконниках.

Белые рубахи продолжали свой мерный шаг, только маленький барабанщик, оглушенный разбойничьим свистом, вздрогнул, споткнулся и испуганно взглянул на наши окна.

- Эй, ты! Отставной козы барабанщик! - загоготали шкидцы. - Гляди, бубен свой потеряешь!

- Эй вы, голоногие!

- Гогочки!

- Голоштанники!

- Бойскауты недорезанные!..

Но тут за спиной у себя мы услыхали гневный окрик:

- Это что за безобразие?! Сию же минуту вон с подоконников!

В дверях класса, грозно поблескивая стеклами пенсне, стоял Викниксор. Однако на этот раз ни этот блеск, ни сердитый голос нашего президента не произвели на нас сильного впечатления.

- Виктор Николаевич! - позвал Янкель. - Идите сюда, посмотрите! Бойскауты идут!

Недоверчиво усмехнувшись, Викниксор подошел, ребята посторонились, и он, наклонившись, выглянул на улицу.

- Полно вам, какие это бойскауты! - сказал он. - Это не скауты, это юные пионеры.

Для многих из нас это было совсем новое, неслыханное слово.

Барабан стучал все тише и глуше, отряд голоногих приближался уже, вероятно, к Калинкину мосту, а мы обступили Викниксора и наперебой расспрашивали его: что это за новость такая - юные пионеры?

- Юные пионеры - это недавно созданная детская коммунистическая организация, - говорил Викниксор. - Пионер - это значит: следопыт, первооткрыватель, разведчик... Если вы не забыли Фенимора Купера, объяснять вам не надо...

Нет, мы, конечно, не забыли Фенимора Купера. Но Купер тут был ни при чем. И бойскауты тоже. Мы поняли, что эти ребята, над которыми мы только что так дико смеялись и вслед которым так неистово улюлюкали, - наши, советские ребята. Стало ли нам стыдно, не скажу, но помню только, что нам самим страшно захотелось повязаться галстуками и с палками в руках пройтись по улицам.

И вот за ужином, когда, набив животы пшенной кашей, мы допивали жиденькое, без молока и без сахара какао, встал Колька Цыган и попросил слова.

- Виктор Николаевич, - сказал он, - а нельзя ли и у нас тоже организовать отряд юных пионеров?

Викниксор нахмурился и зашагал по столовой.

- Нет, ребята, - сказал он после паузы, - у нас нельзя.

- Почему?

- А потому, что школа у нас, как вы знаете, тюремного или, точнее сказать, полутюремного типа...

- Ага!.. Понятно! Рылом не вышли! - крикнул кто-то за столом четвертого отделения.

Викниксор повернулся и поискал глазами виновного.

- Еонин, выйди из столовой, - сказал он.

- За что? - взъерепенился Япончик.

- Выйди из столовой, - повторил Викниксор.

- За что, я спрашиваю!

- За грубость.

- За какую грубость?! Я же, Виктор Николаевич, не про вас сказал "рылом не вышли". Это не вы, это мы рылом не вышли.

- Еонин, имеешь замечание в "Летописи", - так же невозмутимо объявил завшколой и, обращаясь к воспитанникам, продолжал: - Нет, ребята, как я уже объяснил вам, мы, к сожалению, не имеем права основать у себя в школе ни комсомольскую организацию, ни пионерскую...

На эту тему, как, впрочем, и на всякую другую, Викниксор мог говорить часами. Он долго растолковывал нам, почему мы, бывшие правонарушители, беспризорники, хулиганы, поджигатели и бродяги, не имеем права состоять даже в детской политической организации. Но мы не слушали Викниксора. Нам было неинтересно.

"Ладно, - думали мы. - Чего там. Нельзя так нельзя - не привыкать. Мало ли чего не разрешено делать нам, трудновоспитуемым шкетам. Жили без галстуков, проживем без них и дальше..."

Все мы быстро успокоились, и только Японец, которому и в самом деле влепили замечание в "Летопись", еще больше озлился и на халдеев и на пионеров. Стоило ему теперь увидеть из окна или на прогулке парнишку с красным галстуком, как Японец терял остатки самообладания и накидывался на юного пионера со всем пылом, на какой только был способен. Врать не буду часто и мы не отставали от нашего товарища. Может быть, тут играла роль зависть, то, что мы "рылом не вышли", а может быть, просто мы были в то время сорванцами, которые только и ждут случая, чтобы затеять драку или перебранку.