В эти дни из самого центра прибыл лихой скупщик и назначил за шкуру рыси такую цену, что все аж присвистнули. Наиболее азартные и охочие до денег и обещанной выпивки зверобои решили объединиться и провести облаву артельно. Тому, кто добудет кота, половину цены, а остальное поровну на всех участников.

Обговорив, кто и где в последний раз видел следы рыси, определили район поисков, а в тайге, на третий день, по свежим отпечаткам сузили его до одной горы с плоской вершиной.

Эта лесистая столообразная гора с крутыми откосами тянулась перпендикулярно к реке и обрывалась в нее высокой неприступной стеной.

Разбившись на пять групп, зверобои охватили гору вытянутым полукругом и, пересидев ночь в укромных ложбинах, поутру, в назначенный час, стали подниматься по заквашенному влагой снегу.

Боцман отдыхал в потаенном месте на небольшом возвышении, когда дремотную тишину глухолесья нарушили сначала гортанные крики ворон, а затем внезапно возникший сплошной треск. Зародившись на краю плоской вершины, он быстро перемещался к месту ложки. Чуткое ухо уловило сквозь него отдаленный лай опостылевших собак. Кот встрепенулся. Вскоре мимо пронеслось стадо лосей. Лай приближался. Боцман тяжко вздохнул. За долгую зиму в нем успела накопиться усталость от этих вечных бегов, от настырных гонителей. Эх, быстрее бы сошел снег! Тогда на несколько месяцев придет долгожданный покой, но сейчас надо было подумать о том, как дожить до этих перемен. И он, без лишней суеты и паники, размашисто побежал на противоположный склон.

Бежал кот спокойно, так как был уверен, что собакам по тяжелому рыхлому снегу не настичь его, но, приближаясь к цели, он услышал встречный лай. Боцман развернулся и побежал по косой, с намерением найти открытый проход у дальней оконечности горы. Однако, и там еще не добравшись до нее, он заметил мельтешивших в просветах леса собак и охотников.

Кот в смятении остановился. Один далеко вырвавшийся вперед охотник находился на расстоянии чуть более ста метров. Его тренированный глаз засек притаившуюся в кустах рысь, и зверобой вскинул громовую палку. Боцман сразу признал стрелка - это был Рыжебородый. Быстрее прочь!

К отступлению оставался единственный путь - река, но как спуститься к ней по отвесной стене? В это время вокруг прожужжал целый рой мелких ос. Две из них впились в тело, а третья пробила левое ухо. Стреляй зверобой пулей не сдобровать бы нашему коту, но Жила, не отличаясь меткостью, предпочитал бить снопом картечи. Однако в этот раз расстояние было слишком велико для убойного выстрела. Хотя две картечины и вошли в зад, они застряли в мякоти, не причинив большого вреда.

Боцман отпрыгнул за ствол дерева. Что делать? Набатный лай и выстрелы приближались. Сейчас кольцо сомкнется и тогда...

Кот рванул изо всех сил к реке -- к своей последней надежде.

Большинство собак преследовало изрядно осточертевшего им кота уже по-зрячему. Они жаждали загнать его в конце концов на дерево и отлаять от души, как обычную деревенскую кошку, а когда подойдет хозяин с ружьем и продырявит усатую морду, куснуть хоть разок крапчатый бок.

До отвесного берега Боцману оставалось всего метров двести, когда не только сзади, но и слева, и справа стали выкатываться пестрыми комьями собаки с крутыми серпами хвостов. Увидев уходящую к реке рысь, они ринулись на перехват.

Боцман растерянно остановился - его лишали последнего шанса на спасение. Тайгу заливал лай сомкнувших кольцо собак. За их спинами громыхали выстрелы и слышались возгласы людей. Все, не уйти! Обложили намертво. Кот увидел свою смерть так близко и ясно, что шерсть на загривке поднялась дыбом, но сдаваться было не в его правилах.

Выбирая удобную для боя позицию, он вскочил было на макушку протаявшего из под снега выворотня, лежащего у края глубокого провала, как вдруг, еще не понимая смысла своего безрассудства, неожиданно скатился, обдираясь о сучья стволов, нагроможденных на крутых скатах, вниз к устью огромной воронки.

Лайки, порывисто дыша, обступили край провала и злорадно облаивали запертую в ловушке рысь.

Подбежавшие зверобои открыли стрельбу по светлым пятнам на дне провала, пока кто-то не образумил:

- Всю шкуру так продырявим. Если жив еще, а так никуда не денется.

Эти слова прозвучали сигналом. Все расслабились. Азарт спал. Охотники вдруг почувствовали, как устали и проголодались за эти дни.

- Чаю бы попить - во рту пересохло, мочи нет,- предложил заросший щетиной Глеб.

- Да что чай?! Кота надо брать!

- Вот уж не скажи. Чай вещь стоящая. Чай он живость дает. Подойдешь, бывало, с поклажей к горе. Посмотришь - ни в жисть не одолеть. Костерок наладишь, крепкого запашистого заваришь, выпьешь кружку и взберешься на одном дыхании до самой верхотуры, - убедительно возразил пожилой охотник.

- Верно говоришь. Кот никуда теперь не денется. Надо чайком побаловаться, со вчерашнего на сухомятке.

Промысловики быстро развели огонь и, подвесив котелок со снегом, обменивались, как обычно, впечатлениями. Больше всех разливался рыжий Потап:

- Ох и удачно зацепил. След сразу закровил. Знать, сильно ослаб - вишь аж в яму свалился, окаянный.

- Сколько промышляю, а такой хитрющей твари не встречал. Ведь столько лет нас дурачил.

- Ну, теперь ему крышка!

- Все же жалко, мужики. Как-то без рыси в тайге не того... Вроде как пресновато. Ну все равно, что щи без капусты или баня без пара.

Да народятся еще или понавезут откуда, расселят, ежели нужный зверь.

Почаевничав, возбужденные предвкушением знатной добычи, охотники осторожно спустили на веревках по более чистому от валежин северному склону провала Потапа и Глеба.

Достигнув дна провала, те долго и осторожно лазили по шатающимся угловатым глыбам, заглядывали под них и, наконец, чертыхаясь, выбрались обратно с помощью нетерпеливо поджидавших товарищей наверх.

Ушла, гадина. Под камнями лаз. Из него дует, как из трубы. Где-то другой выход есть,- оправдываясь, бормотал Глеб. Потап же, ни слова не говоря, направился к береговой круче.

Боцман в это время уже добрался по узкому проходу до слабо освещенного каменного грота и в конце горловины увидел реку, подтопленный вешней водой противоположный берег. Внизу в метре от выхода плыли, скрежеща по изодранному прижиму, разнокалиберные льдины.