Замарайка распластался на земле, перестал дышать. Белая куропатка слишком поздно заметила опасность. Испуганно подпрыгнула, чтобы взлететь, но лисенок сбил ее лапой. Ударил еще раз.

Самец испуганно взлетел. Озабоченно принялся кружиться на одном месте, не отлетая далеко от высокой моховой кочки.

- Тю-тюрю-трю-тю-терю-тю-тю-у-у! - звал он свою подругу тоскливо и печально, не понимая, что с ней произошло.

Лисенок спокойно доел белую куропатку. Лапой очистил себя от приставших жестких перьев и пуха. Стал с интересом следить за кружащейся над ним птицей.

Самец белой куропатки не налетал на него, как недавно бросилась злая крачка с красным клювом. Не бил крыльями, как сильная белая сова. Во всем поведении его было много странного.

Замарайка не старался разобраться, что держало его около высокой моховой кочки. Скорей всего песцовая нора, его спасительница. В случае опасности он мог в ней скрыться.

После сытного обеда лисенка стало клонить ко сну. Он вытянулся на траве и с наслаждением закрыл глаза.

Замарайка испуганно вскочил. Удар крылом пришелся ему по носу. Самец белой куропатки, презирая смерть, бежал к крыльям своей подруги. Он не мог бросить подругу, которой помогал строить гнездо. А лисенок не мог пропустить дичь, когда она сама летела на него...

Олень прошел недалеко от высокой кочки, пощелкивая копытами. Лисенок юркнул в нору, испугавшись огромного зверя, его больших развесистых рогов. Он не мог понять, почему зверь не погнался за ним, не стал громко лаять.

Сильный хор шумно втягивал воздух. Он чувствовал присутствие лисенка, но не обращал на него никакого внимания. Ударил копытом по камню и принялся щипать ягель.

Лисенок не сводил глаз с большого быка в серых клочьях линялой шерсти. Почему хор не обратил внимания на белую куропатку? Неужели не знал, какая она вкусная? Не мог оторваться от ягеля? Разве он такой сладкий?

Как только рогатый олень отвернулся, Замарайка схватил белую куропатку и скрылся в норе. Там ему спокойнее. В глубокой норе его не достать. Злая собака пробовала, но ничего у нее не вышло. А огромному хору и подавно не пролезть. В норе можно долго сидеть, не спеша грызть белую куропатку.

Высокий олень продолжал пастись. Медленно обходил кочки, искал ягель. Иногда он останавливался, задней ногой вычесывал клочья линялой шерсти.

Замарайка с удивлением заметил, что на оленя сели две маленькие птички. Озабоченно принялись бегать по его спине, что-то выклевывали.

Потом прилетела крачка с красным клювом. Выдернула у оленя клок рыжей шерсти и улетела. Хор отнесся к крачке совершенно спокойно. Не жалел своей линялой шерсти, разрешал птицам дергать ее для своих гнезд.

Замарайка испуганно скрылся в норе, когда заметил крачку. Второй раз не хотел встречаться с драчливой птицей.

Громко всхрапнув, хор быстро побежал, далеко выбрасывая высокие ноги. Лисенок понял, что он зря отсиживался в норе. Оленя ему не нужно бояться. Нападать на него тоже нельзя. У хора сильные рога и острые копыта, и ему, маленькому лисенку, с ним не справиться.

Лисенок почувствовал, что в тундру вернулся северный ветер. До этого он летал где-то далеко в стороне. Травы и кусты яры сразу пришли в движение. Маленькие листочки на стелющихся березках и тонкие веточки зашелестели.

К вечеру стало подмораживать. Лужи схватывала корка. Стеклянные футлярчики на веточках и стеблях травы заблестели. При порывах ветра они звенели, как маленькие колокольчики.

Серое небо сошлось с тундрой, и тихо подкралась черная ночь. Из-за плотных туч не было видно блестящих звезд.

В темноте пролетела белая сова, делая один круг за другим. Скользнула к земле, словно хотела послушать писк леммингов. И быстро взмыла вверх, чтобы лучше следить за всеми пробегающими по траве зайцами, горностаями, лисицами и песцами.

Замарайка вовремя заметил глазастую сову и скрылся в норе. Долго не выползал, прислушиваясь к звонкой тишине ночи. Не забыл он урока, который получил от злой хищницы.

Глава 7

ХОСЕЙКА ВЫШЕЛ НА ОХОТУ

Хосейка важно шагал к своему чуму со старой одностволкой Есямэты, чувствуя на плече тяжесть ружья. Расколотый приклад крепко стянут проволокой, но это не мешало стрельбе. Есямэта убивал из одностволки зверей, приносил в чум гусей и гагар. Вспоминая об этом, мальчик с завистью вздыхал, прищелкивая языком.

Время от времени он закидывал на ворсистую оленью малицу сползающий ремень. Гладил рукой приклад. Снова озабоченно вздыхал. Есямэта плохой охотник. Весь ум растерял. Палил зря по уткам. Патроны зря перевел. Лисицу не выследил. А он покажет себя. Убьет большую черную лисицу. Будут мальчишки ему завидовать. Будет злиться Нярвей. Рыжей девчонке никогда не догадаться, что лисенок был черный! Его нельзя сравнивать с песцами и сиводушками!

Хосейка держал в кулаке один-единственный медный патрон. Первую часть дороги нес патрон в левой руке, а потом переложил его в правую для верности.

Небо начало сереть. Скрылись бугры и высокие моховые кочки с корявыми березками. Над чумами около круглых дыр мокоданов заплясали дымы, подсвеченные красными огнями костров.

Мальчик остановился. Озабоченно завертел головой. Послюнявил большой палец, вытянул его перед собой: ему надо было знать, какой ждать утром ветер. Но первой проверки оказалось мало. Он вырвал из головы черный волос и подкинул кверху.

Северный ветер не унес далеко волоса, и мальчик понял, что ветер устал, утром он должен перемениться, и задует от реки южный.

Южный ветер лучше. В тундру он приносит тепло. Снег тогда не скрипит под тобоками. Начинают оттаивать болота, быстрее бегут шумные ручьи. Ветер никогда не мешает охоте. Он сгоняет уток и гусей с озер к болотам, к кустам тальника и осоту.

С погодой выяснено. Хосейка стал думать, как ему поступить с Лапой. Брать ее с собой на охоту или оставить привязанной к копыльям нарт? Если придется караулить большую черную лисицу у норы, лучше идти одному.

Охотник задумался. Давно он учит Лапу, а слушается она его плохо. Сколько он ей кричал, сорвал голос, пока дозвался. Надо снова учить! Он решил караулить большую лисицу рано утром. Лисица должна прийти отдыхать после ночной охоты. Приведет за собой тогда и лисят. Ему надо спрятаться и терпеливо ждать. Нельзя кашлять и чихать. Если большая лисица услышит пропала охота. Сама не выйдет из норы и не выпустит гулять своих лисят.

Хосейка приподнял обтертый нюк и юркнул в чум. Оленья шкура глухо ударила свободной полой. Мальчик прошел к постели и положил ружье.

Мать сидела перед костром и кормила огонь веточками яры. Веточки маленькие, как цветные карандаши, которыми мальчик рисовал в интернате на уроках.

Крышка на закопченном чайнике запрыгала. Из носика со свистом вырвался злой пар.

Хосейка вспомнил объяснения учительницы: пар двигает поезда, пароходы, вращает машины и дает электричество. Мальчик следил за круглыми облачками пара, удивляясь его силе.

Старая Хороля сняла с огня чайник. Посмотрела на вошедшего сына. Пододвинула стол на коротких ножках.

- Садись есть, худая башка! - сказала мать. Бросила на стол большой кусок оленины.

- Я лисицу убью! - Хосейка показал матери медный патрон. Взял мясо. Потихоньку посасывая, начал есть. Надо было ножом отрезать маленькие кусочки, но правая рука его была занята патроном.

- Мясо режь! - Хороля ткнула сына в спину кулаком. - Совсем у тебя дырявая башка.

Мальчик зажал патрон между коленями. Рука освободилась, и он почувствовал себя увереннее. Заработал быстро ножом. А когда потянулся к жирным ребрам, патрон упал на железный лист и покатился к костру. Костер горел на большом железном листе посредине чума.

- Безрукий! - рассердилась Хороля. Схватила медный патрон. - Родился с глазами, без гляделок останешься. Этого хочешь? Слепой олень умирает с голоду, не находит ягель. Ненец без глаз - слепой олень. Не может быть пастухом, не выследит зверя!