Теперь ее львица начала паниковать, представитель кошачьих стал включаться в ход мыслей Хилари и медленно осознавал, что они одни. В одиночку и у нее не было больших надежд, что парни вернулись бы. Они уже съехали, да?

Хилари оттолкнулась от стену и направилась к двери, надеясь, что трещина в стене позволит ей учуять что-то из окружающего воздуха. Ее комната была хорошо опечатана, не позволяя  ароматам достигать внутрь или наружу. Не то, чтобы Тони не хотел, чтобы другие чуяли ее запах, он просто не хотел, чтобы все знали, что у него под рукой есть омега. Бла-бла, мало ли чего может случиться… Её не волновали причины, она заботилась лишь о том, что система потерпела неудачу.

На этот раз львица быстро оказала свою помощь без уговоров, она прижалась носом к тонкой линии. Она глубоко вдохнула, втягивая столько воздуха, сколько могла, и быстро распознавала запахи.

Страх. Ненависть. Гнев. Боль. Кровь. И… кое-что еще, от чего ее сердце бешено застучало, а температура тела повысилась от одного намека на этот запах.

Хилари отпрянула от двери, широко раскрыв глаза с новым приливом страха, заполнившим воздух. Но это было не от кого-то вне пределов комнату. Это было её. Потому что этот аромат дымной сладости, окрашенный оттенком сухих равнин, принадлежал…её паре.

Её первая мысль должна была быть радость, сопровождавшейся эйфорией и отчаянием. Вместо этого паника охватила её. Но не для нее. Она могла справиться с тем, что бы ни случилось с ней. Она ждала казни свыше двадцати лет. Но, не смотря на то, что Тони лишил ее свободы, она принадлежала мужчине, а иметь пару станет угрозой стать собственностью.

У Тони была только одна реакция на угрозу.

Смерть.

Оскар пристально осмотрел обветшалый дом. Черт, все дома обветшали. Они получили подсказку, вот они и здесь. И под «здесь» имеется в виду жуткая дыра. Как такое место может находиться в городе, который он так любил, это было вне его понимания. Поднялся ветер, разнося запах прогнившего мусора и разлагающегося мяса, и его чуть не стошнило. Он лев, но его кот и близко не подойдет к этому, чем бы оно ни было.

Колтон, его напарник на день, выскользнул из внедорожника и обошел автомобиль, чтобы встать рядом с ним.

Когда подошел Колтон, он пожал плечами в своей черной кожаной куртке и Оскар усмехнулся:

– Тебе лучше отойти, если не хочешь обернуться и порвать это.

– К черту это. Я не стану лезть в это дерьмо.

Оскар хмыкнул:

– О да, конечно.

Колтон открыл рот, чтобы возразить, но Оскар быстро прервал его:

– Не я разозлил Зейна и нарвался на двойное наказание. Это был ты.

Они оба инфорсеры, двое из шести самых лучших в прайде, отвечающих за безопасности его членов. Как правило, они отлично ладили. Конечно, они ругались друг с другом, но по большему счету это была безвредная ругань.

По крайней мере, пока Колтон не пошел за Зейном и не расстроил его пару. Колтон повел себя как осел, рассстроив Эдди, пару Зейна, а это в свою очередь расстроило Джека, приемного сына Зейна. Учитывая то, что Зейн был самым старшим среди них и отвечал за составление графика дежурств, Колтону было очень даже хреново. И теперь все они с удовольствием давали ему подзатыльник.

В таком случае Колтон, возможно, и правда будет ходить по уши в дерьме.

– Пошли, Оскар. Это было неделю назад.

– Мужик, это не мое дело. Ты извинился перед Эдди и помирился с ней? – Оскар пожал плечами.

Младший лев вздохнул и в отчаянии опустил голову.

– Да. Я извинился, купил всякую хрень и даже отправил это их ребенку. Что мне надо сделать? Пожертвовать почкой? Я уже задолбался быть в дерьме.

Да, возможно, уже пора Зейну пережить это. Он похлопал Колтона по плечу:

– Ладно, я поговорю с ним, когда вернемся.

– Правда?

– Ага, правда, Колтон облегченно вздохнул на слова Оскара. – Но на многое не рассчитывай, ты все еще в пролете.

Он уловил его блеск в глазах, но мужчина развернулся на каблуках и потопал в сторону задней части внедорожника, чтобы он мог забраться внутрь и обернуться. Как только это сделано, Оскар выпустил на улицу трехсотфунтового Льва. Раздеваться и обращаться было в порядке вещей для них, но люди все еще оспаривали это законом непристойности.

Колтону едва ли обращался всякий раз, чтобы выполнить работу, но они пошли по улице. Лев ворчал и рычал, изредка прыгая на трех лапах, пока встряхивал четверную, которая выбивалась из ритма, одному Богу известна, в чем причина.

Оскар посмотрел на недовольного зверя и рассмеялся:

– Черт, милый мальчик. Остынь. Я, блядь, маникюр тебе забацаю, когда вернемся.

За это он получил шлепок от Колтона.

Что за хрень.

Покачав головой, он сосредоточился на своей задаче найти убежище Дэвиса и собрать своих людей на допрос… и более того, в зависимости от их преступлений. Он воззвал к своему зверю достаточно, чтобы обострить его слух и нюх, но не встать на четвереньки. У них уже один ходит с шерстью. Им надо, чтобы Оскар был в состоянии говорить о том, с чем они столкнулись. Он осматривал улицу вдоль и в поперёк, выискивая явные признаки того, что определенная часть этого ветхого дерьма заполнена их добычей.

Эдди была не просто парой Зейна, она также жила с Тони Дэвисом некоторое время до похищения человеческого детеныша и побега. Мужчина был главой львиной половина семейства Коллети и вообще засранцем, поэтому Оскар полностью поддерживал то, что сделала она. Теперь они использовали ее знания в своей операции.

Обычно ему была ненавистна идея использовать женщину, но Тони и Маркус – альфы прайда – пришли к соглашению. Эдди и Зейн усыновили сына Тони и никогда не побеспокоили бы семью снова, и Тони не соглашался на том, чтобы сдать кого-то или предоставить любую другую информацию о своей деятельности. Он отсидел свой срок и вышел. Он не был стукачом.

Что за хрень. Снова.

Это означало, что им придется использовать ограниченные знания Эдди. Что включало в себя расположение некоторых домой и схронов Тони, а также информацию о компаниях, которых мужчина держал в своих руках. Это была извилистая и закрученая паутина тайн и скрытых лазеек.

Два других инфорсера, Остин и Грант, проводили дни за тем, чтобы распутать каждую нить этого запутанного клубка. Объем информации был почти подавляющим, но они медленно прорабатывали каждый новый фрагмент и изучали каждый новый проспект. Что и привело их в эту дыру.

– Кончай сучиться. Указанное место за углом. Спустись вниз по аллее за теми деревьями и зайди в дом сзади, – Оскар встретил ответный взгляд Колтона, но не отступил. Да, это грязно и противно, но он не станет стучать в чертову дверь и рисковать поймать пулю. Это работа Оскара.

Он повернул на углу и пошел дальше по улице. Дрожь бегала по коже, пульсируя под тонким слоем загорелой кожи. Кот хотел вырваться наружу. Он почувствовал то, что человеческая половина Оскара не могла. Это окутывало его призрачным покрывалом и он не мог точно определить, что он чувствует. Ожидание. Волнение. Беспокойство.

Но никакого страха. Никакого намека на то, что он собирался шагнуть в опасную ситуацию.

В самом деле его зверь призывал его поторопиться. Ему приходилось бороться с котом, толкать его обратно и не позволить ему обратиться.

Засранец, мы должна выглядеть обычно.

Он был уверен, что зверь сказал ему отвалить.

Тогда это не имело значения, потому что Оскар остановился на краю его территории и обнаружил, что он смотрит на отвисшую крышу полуразрушенного дома. Он думал, что он рассыпется в любой момент, он опасался заходить внутрь. Лев ничего из этого не слышал, вместо этого он проявлял свой золотой мех через поры на коже Оскара. Его человеческие ногти медленно превращались в заостренные и утолщенные когти и он вздрогнул, сражаясь со зверем взять контроль.

Козел, я закрою твою задницу на шесть месяцев, если ты не прекратишь.

Лев дрогнул, будто пытаясь взвесить угрозу Оскара, прежде чем он, наконец-то, отступил. Когда кот отступил, он глубоко вздохнул в поисках спокойствия, которое отказывалась осуществиться. Теперь он понял, что это не только его зверь хотел войти в этот дом. Его человеческая половина хотела того же.