- Однако, - продолжал он, закусив куриной ножкой, - помимо поисков Священной Мацы, есть у нас и другая общая цель, несравненно более важная. Все иудейские юноши, едва окончив хедер, мечтают поскорее стать рыцарями, чтобы найти и освободить от неверных могилу пророка Моисея. Как известно, пророк не дошел до Земли Обетованной и умер в пустыне, по которой мотаются на лошадях и верблюдах дикие арабы. Дикие-то они дикие, но воевать умеют. Мы уж три могиндовидных похода в тех местах провели...

- Ну и как? - поинтересовался Лева.

- С переменным успехом. Отдали им четыре приграничных области. Однако теперь даже интереснее сражаться, места больше. Ну ладно, пора спать, завтра вставать рано.

И они разошлись, точнее, ушел один Лева, а хозяина, ноги которого отказались работать - по-видимому, в честь субботы - унесли четверо слуг.

Наутро Куперовского растолкал сам реб Мойша.

- Вставай! - сказал он. - Есть дело. Ночью мне пришла в голову великолепная идея. Сейчас мы тебя посвятим в рыцари.

- Зачем? - удивился Левушка. - Вроде и так все было хорошо.

- Нет, - мотнул головой Столпнер. - Так нельзя. Я - благородный реб, мы все - высокородные ребы, один ты не приобщился. Уходи тогда из моего дома на все четыре стороны и ищи себе приют у какого-нибудь мытаря, если они еще сохранились на израильской земле. Я лично уже три года ни одного не видел, с тех пор, как последнего травил собаками. Ну что, идешь или нет?

"Соглашайся, - шипел в ухо Леве знакомый ехидный голос. - Соглашайся, а то хуже будет". Да Левушка и сам видел, что хозяин мучается от тяжкого похмелья и ему лучше не возражать.

- А я-то тебя полюбил, - и реб Мойша вдруг зарыдал. - Я-о в тебя верил. Пригрел, называется, змею на груди, - и он резко развел руки таким жестом, как будто и впрямь стряхивал с себя упомянутое пресмыкающееся.

- Хорошо, - сказал Куперовский. - Одеваюсь и иду.

- Только давай побыстрее, - уже нормальным голосом попросил рыцарь. Люди ждут.

Зал и вправду был полон. Пришли все вчерашние гости и много новых. Явился величественный раввин в церемониальных одеждах, около него крутились какие-то мелкокалиберные тинэйджеры - видимо, служки. Присутствующие были разряжены в пух и прах. Судя по всему, посвящение в рыцари было здесь не слишком частым событием. С появлением Левы все спустились во двор. Куперовскому подвели коня, на которого следовало вначале влезть, а потом очень быстро слезть с него. Последнее удалось Левушке без всякого труда. Отряхнувшись, он подошел к раввину, который без спросу положил нашему герою руку на голову и долго что-то читал ему на иврите из большой толстой книги в кожаном переплете с медными застежками. Потом Леве полагалось попасть стрелой из лука в цель. Он не попал, но это оказалось неважным. Пел кантор. Танцевали "фрейлахс". Затем Куперовского поставили на колени прямо в пыль, и самый старый из гостей трижды хлопнул его мечом по носу. Все зааплодировали, крича "лехаим", а Столпнер торжественно надел на Леву рыцарский лапсердак. Теперь Куперовский приобщился к сообществу благородных ребов. В честь его посвящения устроили турнир, но дело ограничилось тем, что реб Прудкин выбил из седла реба Лифшица и выпал вслед за ним. У всех слишком болела голова после вчерашнего. Левушке опять пришлось посидеть на лошади, и он начал потихоньку осваиваться в седле, тем более, что животное ему попалось спокойное и стояло смирно.

День пролетел незаметно. Перед сном заявился Столпнер.

- Ну что ж, реб Лев. Поздравляю от всей души. Теперь тебе следует ночь провести в размышлениях, а утречком и отправляться искать приключений на свою задницу. Я сам таким был в молодости. Коня я тебе дарю.

Едва за ним закрылась дверь, Лева смежил веки, не видя повода для размышлений. Ан не тут-то было. Раздался хрустальный звон, переходящий в чарующий звук железа по стеклу, и прямо из воздуха материализовался чародей. В мятой пижаме. За его спиной хрипел от натуги гомункулус, держа на спине диван.

- Вот, - сказал чародей, тыча пальцем в ношу Малыша, - добыл с боями. Знал бы ты, сколько мне нервов это стоило. Но просто надоело о нем читать. Впрочем, к вам, юноша, - маг снова перешел на свой обычный тон, - это не имеет ни малейшего отношения. Пора вам, друг мой, на подвиги, пора. У вас ведь нет меча? Вот вам от меня подарочек, - он снял с пояса своего помощника длинный завернутый в несвежую холстину предмет и подал его Куперовскому. - Это знаменитый Ломающийся Меч. Он и приведет вас домой. Через препятствия, естественно. Смертельно опасные, само собой. Иначе никак нельзя. Каноны, любезный, традиции, штампы. Взгляните на лезвие, юноша. Оно все в зарубках, царапинах, надломах. Если вы уклонитесь с верного пути, меч начнет противно трещать, хрустеть и даже завывать. Так что он будет у вас вместо ком-паса. Кстати, его лезвие имеет свойство ломаться в самый неподходящий для этого и опасный для жизни хозяина момент. Однако таковы все волшебные предметы. В каждом из них есть какой-нибудь изъян. Вот вам еще кошелек с шекелями - пригодится. Только в ближайшие шесть часов ими ни с кем не расплачивайтесь - я только что их сделал, еще горячие. Ну, я исчезаю. Можете не благодарить, это наш долг, магов и мудрецов, помогать попавшим в беду девам, странствующим рыцарям, путешествующим принцам и прочим тунеядцам и бродягам. Тьфу, пропасть! Ладно, успехов вам, юноша, если повезет, конечно, а мне пора домой мебель относить. Спать на нем буду, - чародей усмехнулся и вместе со своим спутником и диваном растаял в сумраке ночи.

- Во любит эффекты старикан, - хихикнул кто-то невидимый в углу, но так и не появился в этой повести.

С восходом солнца сопротивляющегося Левушку вытряхнули из постели, накормили, напоили, дали с собой два набитых мешка с провизией и выставили за ворота, вышвырнув ему вслед также недовольного ранним пробуждением коня и меч. И наш Вечный Герой, вздохнув, отправился на подвиги. Ломающийся Меч указывал ему дорогу, и неприятности пока что не спешили.

На восьмой день Леву ожидала первая встреча. Пещера, в которой он собирался переночевать, оказалась занята. Из ее глубин, зевая и потягиваясь, вышел широкоплечий крепыш с большим топором на плече. Ростом он был едва выше пояса не такого уж высокого Левы. У недомерка были жгучие черные глаза слегка навыкате, крупный горбатый нос, широкий рот с толстыми губами, мускулистые руки и ноги и небольшие всклокоченные пейсы. Вообще надо сказать, что все волосы на его голове - и шевелюра, и борода, и усы, и даже брови - были взлохмачены и не расчесывались, очевидно, со дня рождения. Если он, конечно, родился с бородой, на что было очень похоже. Одет он был, по ночному времени, в кальсоны, колпак с помпоном и расстегнутую жилетку. Выглядел карлик столь сердитым, как будто именно Куперовский оторвал у его жилетки рукава.

- Кто здесь гремит железом, ржет и будит порядочных гномов? сварливым тоном осведомился он.

- Здравствуйте, - прошептал Лева. - А вы правда гном?

- У твоей мамы один сын? - спросил крепыш.

- Один, - удивленно ответил Левушка.

- Так вот он идиот, - констатировал хозяин пещеры. - А я - гном. Иткин, сын Певзнера.

- Да удлинится бесконечно твоя борода! - торжественно произнес Куперовский, который тоже кое-что читал и знал, как обращаться с разными сказочными тварями и тварюшками.

- Да падет типун на твой болтливый язык! - ответил гном. - Разве это пожелание? И так замучаешься мусор и колючки из бороды выбирать, а тут еще доброжелатели со своими заклинаниями! Не дай Бог, Эру услышит!

Лева начал извиняться.

- Ладно, проехали. Тебе переночевать? Пять шекелей, с постелью и завтраком.

Куперовский расплатился подаренными волшебником монетами. Гном попробовал их на зуб, присмотрелся...

- Что, работа чародея с Нулевого Отражения? Да? Я сразу догадался, тут у него фирменный знак есть, тебе не видно, а нам, сверхъестественным существам, сразу заметно. Пустое, не тушуйся. Не обманешь - не продашь, как говорится. Сойдут. В корчме возьмут или на рынке.