— В Адур,[7] Аркашон или в Жиронду,[8] — произнося эти названия, он указывал пальцем на карте.

Это была карта Бискайского побережья Франции. Берега были сильно изрезаны, на длинные пляжи накатывались свирепые волны. К тому же берег был разбит двумя реками и широким, практически полностью охваченным сушей заливом Аркашон. От Аркашона до Бордо, как видел по карте Дюко, было совсем недалеко. А если британцы возьмут Бордо, они смогут отрезать южную армию маршала Сульта. Это была смелая идея, рискованная но здесь, сидя в кабинете и глядя на карту, Дюко счел ее весьма выполнимой. Он убрал подсвечник с карты и свернул ее.

— Я бы советовал вам, капитан Киллик, находиться подальше Аркашона, если британцы решат высадиться там.

— Ну так пришлите мне медь.

— Она будет отправлена вам утром, сказал Дюко. — До свидания, капитан, и примите мою благодарность.

Когда американец ушел, Дюко вновь развернул карту. У него все еще оставались вопросы. Может быть, в заливе Сен-Жан-де-Люз был спектакль, чтобы отвлечь внимание от восточного направления? Дюко выругался в адрес человека, не ответившего на его письмо, и подумал, можно ли полагаться на слова американского искателя приключений. Север или восток, мост или лодки? Дюко был склонен верить американцу, но знание того, что планируется высадка, было бесполезно без знания точного места, где она планируется. Еще один человек мог бы ответить на этот вопрос, и ответ на него означал победу, а Франция этой злой, холодной зимой 1814 года очень нуждалась в победе.

— Нас ищете, сэр? — спросил стоящий на верхней ступеньке скользкого от водорослей трапа на причале Сен-Жан-де-Люз мичман в просмоленной куртке.

— Это "Возмездие"? — нерешительно взглянул Шарп на крошечную лодку, покачивавшуюся на грязной воде. Она должна была доставить его на «Возмездие». Шарп получил неожиданный приказ, резкий и недопускающий возражений: немедленно прибыть на причал, где его будет ожидать шлюпка с корабля Его Величества "Возмездие".

В гичке сидели, ухмыляясь, четыре гребца. Они надеялись увидеть, как этот офицер стрелков свалится с крутого скользкого трапа.

— Капитан хотел послать за вами свой катер, — неуверенно извинился мичман, но его пришлось послать за другими джентльменами.

Шарп шагнул в качающуюся гичку.

— Какими другими джентльменами?

— Мне не сказали, сэр. Мичману вряд ли было больше четырнадцати, но он отдавал приказания с уверенностью. А Шарп, сидя на кормовой банке, гадал, какое из пришвартованных в гавани судов является "Возмездием".

Оказалось, что ни одно из них. Мичман направил свое крохотное суденышко к выходу из бухты, подставив его нос волнам прилива, набегавшего на песчаную отмель. Вдали показалась целая флотилия, стоящая на якоре. Среди них, возвышаясь над остальными судами как бегемот, находился линейный корабль.

— Это "Возмездие? — спросил Шарп.

— Да, сэр. 74 орудия, наша милашка.

Для Шарпа энтузиазм мичмана показался совсем неуместным. Ничего в «Возмездии» не было милым, напротив, покачивающийся на волнах корабль казался отвратительной массой дерева, веревок и металла; один из убийц британского морского флота открытого моря. Его борта были как скалы, а массивный корпус, по мере приближения гички к судну, издавал зловонный запах дегтя, немытых тел и испражнений: обычный запах военного корабля.

Мичман прокричал приказы, гребцы начали табанить, румпель повернулся, и гичка остановилась неподалеку, гулко стукнувшись о борт. Прямо над Шарпом находился ведущий на палубу подвесной трап, с его нижних ступенек капала вода.

— Может быть, вы пожелаете чтобы опустили подъемное кресло? — заботливо спросил мичман.

— Я справлюсь, — Шарп подождал, пока гичка поднимется на волне, прыгнул и ухватился за скользкую лестницу. Он вцепился в нее, подтянулся, и начал карабкаться вверх под свист боцмана.

— Майор Шарп! Добро пожаловать на борт.

Шарп увидел энергичного обходительного лейтенанта, который явно ждал, что Шарп его узнает. Шарп нахмурил брови.

— Вы были с…

— Капитаном Бэмпфилдом, сэр. Меня зовут Форд.

Провожая Шарпа к мрачным темным каютам, элегантно одетый Форд завел неуместный разговор. Это честь, говорил он, принимать на борту столь отличившегося солдата, и не приходится ли он родственником сэру Родерику Шарпу из Нортгемптоншира?

— Нет, — Шарп припомнил слова Бэмпфилда в офицерском клубе. Может быть это явилось причиной его вызова сюда?

— Тогда, вероятно, вы из уилширских Шарпов? — казалось, Форд страстно желает поместить стрелка в приличные слои общества.

— Я из графства Миддлсекс, — сказал Шарп.

— Подумать только! — улыбнулся Форд, проводя Шарпа на полуют. — Я совершенно не могу вспомнить Шарпов из Миддлсекса.

— Моя мать была шлюхой, я родился в публичном доме и вступил в армию рядовым. Может так вам станет легче?

Улыбка Форда не исчезла.

— Капитан Бэмпфилд ждет вас, сэр. Входите пожалуйста.

Шарп наклонил голову под бимсом над открытой дверью и вошел в чрезмерно обставленную мебелью каюту, простиравшуюся на всю ширину кормы «Возмездия». Вокруг полированного стола сидела дюжина офицеров с бокалами вина в руках.

— Майор! Мы с вами встречаемся в более приятных обстоятельствах. — Капитан Горацио Бэмпфилд приветствовал Шарпа с явно наигранным удовольствием. — И нет чертова американца, чтобы прервать наш разговор, да? Проходите и присоединяйтесь к компании.

Увидев Бэмпфилда на его судне, Шарп осознал, как молод капитан. Ему еще не было и тридцати лет, и он пытался компенсировать недостаток возраста показной уверенностью. У него было мясистое лицо, бегающие глаза и нетерпеливый нрав, который он пытался скрыть, представляя Шарпу офицеров.

Большинство офицеров за столом были моряки, и их имена Шарпу ничего не говорили, однако были и двое армейских офицеров, одного из которых Шарп узнал.

— Полковник Эльфинстоун?

Эльфинстоун, высокий и величавый инженер с грубыми, покрытыми шрамами руками, широко улыбнулся в ответ.

— Вы не встречались с моим коллегой, Шарп? Полковник Вигрэм.

Вигрэм, суровый мужчина с бледным серым лицом, ответил на это шутливое представление лаконичным кивком.

— Если вы присядете, майор Шарп, мы можем наконец начать. — Он дал понять, что совещание задерживается по вине Шарпа.

Шарп сел рядом с Эльфинстоуном в кресло поближе к окнам, за которыми серые атлантические волны с трудом покачивали «Возмездие». Он почувствовал неловкость в каюте, и рассудил, что между Вигрэмом и Эльфинстоуном возникло какое-то несогласие, и его догадка подтвердилась, когда высокий инженер наклонился к нему.

— Это же сумасшествие, Шарп. Морские пехотинцы заболели ветрянкой и теперь взамен их взяли вас.

Комментарий, произнесенный шепотом только для видимости, был услышан на другом конце стола, где сидел Бэмпфилд. Капитан нахмурился.

— Наши пехотинцы всего лишь заболели простудой, Эльфинтстоун, не ветрянкой.

Эльфинстоун лишь усмехнулся, а полковник Вигрэм, сидевший слева от Шарпа, открыл обтянутую кожей записную книжку. Уже немолодой полковник имел манеры человека, чья жизнь прошла в кабинетах; будто вся его горячность, все жизненные удовольствия были высосаны пыльными сухими папками. Голос у него был четким и резким.

Но даже его сухой голос не смог скрыть волнение которое он чувствовал, озвучивая свое предложение на военном совете. В сотне миль к северу, далеко от линии фронта, лежал форт Тест-де-Бюш. Форт охранял вход в естественную гавань Аркашон, от которой было всего лишь двадцать пять миль до Бордо.

Эльфинстоун при упоминании Бордо издал фыркающий звук, на который, правда, все остальные не обратили внимания.

Форт Тест-де-Бюш, продолжал Вигрэм, будет захвачен совместными силами армии и флота. Командиром экспедиции от флота назначается капитан Бэмпфилд, старшим офицером от армии будет майор Шарп. Шарп, поняв, что холодный и педантичный Вигрэм не собирается идти с ними, испытал облегчение.