Алексей Лебедев

(МИР ФУРБЛОВ)

Фурбл, выходящий из моря

Я проснулся, зевнул во всю ширину зубастой пасти и поднялся с кровати. Начинался новый день.

Знали бы вы, сколько мелких неприятностей и неожиданных проблем подстерегает фурбла в быту! Куда, например, девать хвост, когда садишься; как не царапать когтями паркет и не драть обивку кресел? Да мало ли... Однако со временем все проблемы решаются и постчеловеческая жизнь входит в рамки обыденности.

Меня зовут Фрэнсис Гордон. Я был актером. Не великим, конечно, но подающим надежды. Карьера моя шла в гору, будущее рисовалось в самом радужном свете, пока вдруг, прямо на съемках не грянуло... Слава Богу, хоть успел заработать на жизнь. Но это теперь я рассуждаю так прагматично, а тогда был в жуткой депрессии. Чуть не озверел совсем...

Да, в таком виде ничего хорошего не сыграешь. Пожалуй, в прошлом веке я мог бы сниматься без грима для фильмов ужасов. Но сейчас они непопулярны, более того - осуждены. Теперь людей учат НЕ бояться монстров. Цель благородная, но вот осуществимая ли до конца - это большой вопрос. Обычная реакция людей на меня страх, а затем смущение по поводу страха. Я привык и даже сочувствую.

У одетого с иголочки молодого человека, позвонившего в мою дверь этим прекрасным летним утром, реакция была совершенно не типичная. На лице его отразились восхищение и радость. Впрочем, следующей фразой он все испортил:

- Здравствуйте. У меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться.

- Я ничего не покупаю, - грозно прорычал я. - Хватит с меня говорящих пылесосов и мыслящих унитазов.

- Вы не так поняли, - терпеливо улыбнулся гость. - Я ничего не продаю. Я не коммивояжер.

- А кто же?

- Представитель корпорации "Сакура" Питер Смит. Мы хотим предложить вам роль в новом японском фильме.

Предложение действительно было заманчивым, но пока слишком неопределенным.

- Ладно, заходите... Хотите пива?

- Благодарю.

Я достал из холодильника две банки, и мы сели в гостиной.

- Что за фильм? Надеюсь, не порнография?

- Ну, что вы, как можно! Напротив, речь идет о возрождении национальных традиций. Вам предлагается роль Годзиллы.

Это имя вызвало у меня лишь смутные воспоминания. А ведь когда-то я всерьез занимался историей искусства! Память стала ни к черту...

- Вы не могли бы рассказать подробнее? Я что-то подзабыл.

- Да, разумеется. Годзилла - это первобытное чудовище, вроде динозавра, которое появляется из океана и сеет смерть и разрушение по всей Японии. Возможно, вы не знаете, но в свое время Годзилла был одним из популярнейших персонажей японской массовой культуры. Да и американской отчасти тоже...

- Теперь припоминаю. А Общество защиты прав фурблов в курсе?

- Мы провели пока неофициальные переговоры - они не против. Годзилла не может считаться фурблом. Ни один фурбл не может быть ростом с небоскреб, а тем более - извергать пламя.

- Съемки все равно будут комбинированными. Вы могли бы обойтись компьютерной анимацией.

- Нет! - покачал головой Смит. - Понимаете, можно создать сколь угодно совершенные картинки, вписать их в реальность, заставить двигаться, но все равно зритель до конца в них не поверит. Живой Годзилла - дело другое. Реальное существо, с естественными для него движениями, полная правда жизни...

- Ясно, ясно...

- Кстати, вы не могли бы раздеться?

- Это зачем еще?!

- Мне нужно вас осмотреть. Что касается морды... простите, лица, я полностью удовлетворен, но ведь вам предстоит показывать все тело. Есть некоторые нюансы...

- Так мне предстоит сниматься голым?

- Ну, разумеется! - всплеснул руками Смит. - Как же иначе? Годзилла не может ходить в джинсах и рубашке. Это просто смешно!

Он тут же осекся.

- Ладно, доставлю вам такое удовольствие, - сказал я, раздеваясь, - но только учтите: температура воздуха должна быть не ниже тридцати градусов. Иначе я замерзну, заболею и, чего доброго, помру. Такова специфика хладнокровных существ. Видите, я все время ношу белье с электрическим подогревом.

- Разумеется, это будет учтено в контракте, - заверил меня Смит. Его явно не смущал мой стриптиз. Он стал осматривать меня под разными углами зрения.

- Наружных половых органов нет, - сказал я, чтобы внести ясность. - Вы это хотели знать?

- Да, в том числе и это. Мы надеемся, что фильм привлечет широкие массы детей и юношества, так что подобные требования вполне естественны.

Его забота о морали была просто трогательной!

- Ну, что, нравлюсь я вам?

- Уверяю вас, мистер Гордон, из вас получится изумительный Годзилла! Соглашайтесь, не пожалеете.

- Мне надо подумать.

- Хорошо. Я оставлю вам проект контракта... А это, - он дал мне кассету, - старые фильмы с Годзиллой. Посмотрите на досуге.

Я сидел в своем любимом кресле перед телевизором и вживался в образ. На экране огромный и неуклюжий Годзилла методично громил Токио. Зрелище было довольно занудное.

За окном послышался шум крыльев, и в дверь позвонили.

На пороге стоял Гарри Хантер. Он был похож на сфинкса.

Точнее говоря, Гарри мог бы сыграть сфинкса (в каком-нибудь фильме из древнегреческой жизни), будь он актером. Но актером Гарри отродясь не был. Он был хозяином местной закусочной на развилке дорог. Его прямой и грубоватый нрав удивительно не вязался с таинственной внешностью.

- Привет, Фрэнк. Как делишки?

- О'кей, заходи. Только ноги вытри. Все четыре, пожалуйста.

Гарри фыркнул: это была наша старая шутка.

- Ну, Фрэнк, - сказал он чуть погодя, развалясь на диване и потягивая мое пиво. - Говорят, тебя японцы купили?

- Еще нет, но все к тому идет. А ты откуда знаешь?

- Этот парень, который на них работает, растрепал у меня в баре. Все хвастался, какого классного он нашел Годзиллу и как его отметит за это начальство.

- Ну и пусть. Тебе-то что?

- Ох, Фрэнк, - поерзал на диване Гарри. - Душа болит. Чертовы япошки! Зря мы их не добили сто лет назад. А теперь и не знаешь, кто победитель. Без ножа режут. Скоро всю Америку скупят по кусочку. Города наши, земли, дороги... А ведь это все потом и кровью досталось - предкам-то нашим. Молодежь об этом не думает. Девчонки глаза растягивают, мальчишки в самураев играют. Вот дела-то какие!

- Смешно, - сказал я. - И кто это говорит? Сфинкс. И кому он это говорит? Человеку-аллигатору, потенциальному Годзилле.

- Ничего тут нет смешного! Да, я фурбл, и не стыжусь этого. А кто будет стыдить - дам по морде. У меня лапа тяжелая! Пусть я не человек больше, но я американец! И ты американец, хоть и крокодил. И флаг наш американский, звездно-полосатый, а не какое-то там красное пятно на простыне.

- Ты что, хочешь, чтобы я отказался?

- Хочу, Фрэнк. Пошли японцев в задницу.

- Иди-ка ты сам! В кои-то веки у меня есть шанс заработать лишний доллар, и я его не упущу! Это по-американски...

Сердито урча и взрыкивая, Гарри покинул мой дом, а я сел досматривать фильм. Настроение у меня было самое поганое.

На следующий день ко мне заехал мой адвокат Эрл Скиннер.

Вас, может быть, удивляет, почему все заходят ко мне, а не наоборот. Но после того как я стал фурблом, у меня и привычки поменялись: не люблю бывать на людях - к чему народ пугать, да еще бесплатно? К тому же Эрл - мой бывший одноклассник и старый друг.

Я решил продемонстрировать ему свои успехи: угрожающе поднял передние лапы, оскалил пасть и весьма натурально заревел.

- Недурно, Фрэнк, совсем недурно, - мне так и не удалось согнать с лица Эрла его обычную снисходительную улыбку. Помню, она бесила меня еще в школе. - Ну, что тут у нас?

Мы сели изучать контракт.

- Слушай, - сказал вдруг Эрл, наморщив лоб. - А этот Смит не сказал, как вышел на тебя?