— Монах, — выдохнул он.

— И когда вы ждете от него сообщений? — спросил я.

— С минуты на минуту. Если бы не пурга, мы давно бы уже заняли город.

Я вытащил его за ноги на площадку, намереваясь лишь отключить его на время приемом каратэ, но китаец извернулся и ударил меня ногой. В ответ я рубанул его ребром ладони по горлу и столкнул в пропасть, куда он полетел, не издав ни звука. Я вернулся к Хилари и сказал ей:

— Нам нужно срочно возвращаться в город. Но прежде разделаемся с этой бандой.

— Ты сошел с ума, Ник! — с грустью покачала она головой. — Ведь нас только двое! Или ты шутишь?

— Сейчас не до шуток, — сказал я. — Делай то, что я тебе скажу, и мы с ними легко справимся. Во-первых, отдай мне мою винтовку и возьми вот эту, китайскую, протянул я ей свой трофей. — А во-вторых, посмотри-ка вон на ту гору напротив. От как ты видишь, покрыта толстым слоем снега. Достаточно небольшой вибрации, чтобы вся эта многотонная снежная масса обрушилась на головы китайцев. Ты улавливает мою мысль?

— Вибрация может возникнуть от эха выстрелов, многократно усиленного ущельем. Верно? — догадалась она.

— Ты просто умница, — похвалил я ее. — Для снежной лавины порой достаточно и одного выстрела, но мы не можем рисковать. Поступим так: я проберусь на другую сторону ущелья и начну стрелять в воздух с того склона, а ты сделаешь шесть выстрелов отсюда и спрячешься в пещеру, чтобы тебя не завалило снегом. Когда все будет кончено, спускайся вниз, я буду ждать тебя там.

Перебравшись на противоположны склон, я укрылся в нише как раз напротив того места, где оставил Хилари, и выстрелил. Хилари тоже начала стрелять. Китайцы заметались между палатками, не понимая, что происходит. Я выпустил всю обойму и прислушался: тихий гул перерос в грозны рокот, и тонны снега с ужасающим ревом обрушились со склонов гор на головы незваных гостей, в считанные мгновения похоронив их под собой. Потрясенный редким зрелищем природной катастрофы, я молча вслушивался в наступившую гробовую тишину, обводя изумленным взглядом бескрайные снежные покровы на необычной братской могиле, из-под которых торчали, словно памятники, огромные валуны.

Обратный путь мы с Хилари проделали почти без слов, остро ощущая свое бессилие перед могучей и необузданной природой.

Первые же двое непальцев, встретившиеся нам в поселке, бросились бежать от нас прочь, торопясь сообщить всем, что неуязвимый иностранец вернулся с перевала живым и невредимым, в очередной раз посрамив Гхотака.

— Похоже, эта история еще не закончилась, — сказала Хилари, прощаясь со мной возле дома Кхален. — До скорой встречи, Ник! Будь осторожен!

— И ты побереги себя, малышка! — сказал я ей. — Ведь тебе предстоит закончить свой сенсационный репортаж.

Хилари криво ухмыльнулась и поспешно ушла, а из дому выбежала Кхален.

— Ты оказался прав, Ник! — обнимая меня, воскликнула она. — Теперь все убедятся в этом!

— Нет, кое в чем я заблуждался, — сказал я. — Йети все-таки существует. Я ей его видел.

— Ты видел йети? — в ужасе отшатнулась она от меня. — Надеюсь, только издали.

— Я дрался с ним, Кхален, — сказал я. — И заглянул в его глаза. Это было ужасно.

— Тот, кто видел лицо йети, — с дрожью в голосе сказала Кхален, — непременно вскоре погибнет. Так гласит легенда.

— Ради Бога, Кхален! — махнул я рукой. — Избавь меня от всех этих глупостей. Ничего со мной не случится. Нет правил без исключений, запомни это сама и передай всем своим знакомым.

Она обиженно повернулась ко мне спиной и ушла в дом.

Сожалея, что расстроил ее, я побрел к храму. Гхотак, видимо, предупрежденный о моем возвращении, ждал меня на ступенях! Он хмуро уставился на меня, не выказывая ни малейшей радости по поводу нашей встречи.

— Созывай народ, — сказал я. — Звони во все колокола.

— Зачем зря беспокоить людей! — возразил он. — Каркотек сам подаст нам знак.

— Тебе лучше знать, — пожал я плечами, видя, что люди уже спешат к храму со всех сторон. — Только учти: этот знак Повелителя Змей станет для тебя последним! Скоро наступит конец всем твоим проискам. Кстати, китайцы, которых ты ждешь, случайно попали в снежную лавину…

Гхотак обжег меня ненавидящим взглядом, скрипнул зубами и исчез в дверях храма. Выстроенный им карточный домик коварной интриги рушился, грозя похоронить под обломками несбывшихся надежд и своего создателя, и его банду.

Я вернулся домой, лег на кровать в своей спальне и тотчас же уснул, немного расстроенный тем, что со мной рядом нет Кхален.

Когда на другое утро я спустился вниз, Кхален уже ждала меня за накрытым чайным столиком.

— Не сердись на меня за вчерашнее, — сказала она. — Мне не следовало надеяться, что ты всерьез воспримешь наши легенды, возможно, когда-нибудь в них перестану верить и я…

В ее глазах я подметил и печаль, и страх, и любовь, и надежду — прозорливая англичанка, похоже, оказалась права: мне нужно было срочно направить отношения с Кхален в иное русло…

— Гхотак не сдается, — перешел я прямо к делу. — Он что-то замышляет, но я обязан его опередить. Ты сказала, что он дважды в неделю уединяется в горах для медитации. Почему же на него ни разу не напал йети? Это подозрительно…

— Немногим довелось увидеть снежного человека, — задумчиво произнесла Кхален. — Чаще видели только его следы на снегу, Гхотак — святой, его защищает дух Каркотека.

— Как можно называть этого мерзавца святым! — вспылил я. — Ведь он повинен в гибели твоего отца!

— В Гхотака вселился дьявол! — нахмурилась Кхален. — Но рано или поздно он вернется на праведный путь. Люди считают его святым.

— Когда он отправится в горы?

— Завтра. А потом — в конце недели.

После завтрака мне предстояло закончить кое-какие дела. В первую очередь я намеревался заглянуть в «Трактир Странников», где остановилась Хилари Кобб. Признаться, меня серьезно беспокоила многозначительная реплика, как-то сорвавшаяся с губ журналистки. Ее номер находился на втором этаже, из-за двери слышался стрекот пишущей машинки. Я спрятался в нише в коридоре и затаился. Спустя некоторое время Хилари вышла из комнаты, одетая в белый свитер и шотландскую юбку, и направилась в ресторан. Как только стихли ее шаги на лестнице, я проник в ее номер, легко справившись с замком, и огляделся вокруг.

В крохотной комнатушке с единственным квадратным оконцем и стенами, обшитыми деревом, царил хаос. Повсюду в беспорядке валялись предметы одежды англичанки. Я извлек из шкафа большую сумку Хилари и под блузой, свитером и бюстгальтером обнаружил то, что искал: портативный передатчик. Сняв заднюю крышку, я вынул батарейки и засунул их в карман. После этого я положил передатчик на место, убедился, что запасных элементов питания у Хилари нет, и с дьявольской ухмылкой на губах покинул ее номер, скользнув насмешливым взглядом по пишущей машинке, из которой торчал листок с новой страницей репортажа. Хилари с таким аппетитом ела в ресторане суп, что даже и не заметила, как я проскользнул мимо нее к выходу из трактира.

Довольный проделанной операцией, я с благодушным видом отправился на прогулку по наиболее людным местам поселка, помня о том, что в этой стране слухи распространяются с невероятной быстротой, и чем больше народу увидит меня, тем лучше.

Домой я вернулся после полудня, но не застал там Кхален: она пошла молиться в храм за упокой души своего отца. Я получил возможность спокойно обдумать свои дальнейшие шаги.

Я предвидел, что Кхален захочет уехать из Непала вместе со мной, но это не входило в мои планы. Как ни жаль мне было с ней расставаться, этого было не избежать, поэтому я решил с ней поговорить откровенно, когда она вернется.

Поужинав с вином, мы легли спать раньше, чем обычно. Кхален сразу же принялась целовать меня, но я прервал ее ласки, подняв ей голову за подбородок.

— В чем дело, Ник? — обиженно спросила она. — Тебе не приятно то, что я делаю?