Глава двенадцатая

Плен у Призрака, день тринадцатый

Я мыла руки, смотрела на свое отражение в зеркале. Я смогла собрать дикие кудри в хвост, убрала челку с лица заколкой. Бледная кожа чуть загорела после дней на солнце, но это не могло сравниться с взрывом веснушек на моем носу, щеках и плечах.

Я смотрела на свои ореховые глаза, янтарь и карий переплетался с зеленым. На меня смотрела шестнадцатилетняя я, запуганная и лишенная надежды.

В плену. Я была заперта, и все жуткие чувства, которые были со мной годы назад, возвращались.

Я взяла себя в руки, вытерла ладони о полотенце и вышла из ванной. В коридоре я замерла, услышав смех на кухне. Желудок сжался в комок.

Несмотря на зловещий вопрос Призрака, что делать со мной и Надин после приключения в лесу, он ничего не сделал. Я его почти не видела, и, если бы не знала, что он всегда был таким, решила бы, что он избегал меня. Морган отправила меня работать в амбар три дня назад, а Надин — на кухню, и я почти не успевала поговорить с ней. Мы немного болтали перед сном, но другие девушки были в комнате, и мы не обсуждали атаку темнофей, как и лицо Призрака.

Я отклонилась на стену, слушала болтовню на кухне после обеда. Что я тут делала? Я хотела спасти Надин, но не могла даже спасти себя. Я была беспомощна и ненавидела это.

Тринадцать дней. Аарон, Кай и Эзра были в ужасе, переживая за меня. Кто знал, что они делали, чтобы найти меня? И мой брат. Он не знал, почему я пропала, и, будучи копом, он не станет сидеть дома и ждать моего звонка.

Я стукнула головой об стену, закрыла глаза. Отчаяние сжимало меня. Ожидание было невозможно вытерпеть. Мне нужно было сбежать. Как? Как?

— Тори?

Я открыла глаза. Надин стояла в конце коридора с корзинкой в руках.

— Ты в порядке? — она поправила корзинку. — Хочешь помочь мне почистить корешки?

— Да, — я была рада любому отвлечению. И, что странно, Морган не назначила мне задания после обеда.

Надин взяла еще один нож из кухни, и мы сели на крыльцо, корзинка была между нами. Корешки были темно-коричневыми, пахли свежей землей.

— Что это? — пробормотала я.

— Думаю, это для зелий. Но не ешь. Это ядовитое.

Я сморщила нос. Удивительное дело, еще одно ядовитое растение из сада Призрака.

— Да, я не собиралась это есть.

Мы работали в тишине пару минут, резали корешки на дюймовые кусочки. Мои руки двигались сами по себе, я едва видела коренья или нож. Мысли кипели, повторяя все, что я узнала об этом месте.

— Ты в порядке? — спросила Надин.

Я слабо пожала плечами.

— Просто беспокойство.

— Я тоже сначала это ощущала. Очень хотела уйти.

— Да?

Она печально улыбнулась, пока пилила толстый корешок.

— Я думала, что ошиблась, но это просто был шок. Большая разница — жить в городе, ходить в школу и делать домашку, а потом жить на ферме посреди природы. И люди тут сначала кажутся странными, да?

Я была согласна. Хоть они были не такими странными, как мифики «Вороны и молота».

— Я за три или четыре недели привыкла к новой жизни, но я тут уже два месяца, и мне нравится, — ее глаза загорелись весельем, она понизила голос. — И если бы я знала, как он красив, я бы никогда не думала, что хочу уйти.

Мои губы дрогнули. Я надеялась, что не выглядела так влюбленно и с сияющими глазами, когда думала о нем.

— И так кру-у-уто было увидеть его в бою, — прошептала она. — Я спрашивала Морган, осторожно, чтобы она не поняла, почему, и каждая руна на его руках, похоже, волшебный подарок от феи. Сила, которую ему дали в обмен на что-то.

В обмен на что? Яд и черную магию?

— Я не знала о крыльях. Это было нечто. Думаешь, он может летать? — ее глаза стали еще ближе, щеки раскраснелись, и я видела, что она влюблялась все сильнее, пока говорила. — Я хочу спросить при первом же шансе…

— Ему это не понравится!

Слова вылетели яростным шипением, и я тут же пожалела о них, когда она насторожилась.

— Что это значит? — холодно спросила она.

Блин. Но раз я уже выпалила не то, нужно было продолжать. Я склонилась, понизила голос.

— Он не такой, как ты думаешь, Надин. У него сад с ядовитыми растениями, он делает опасные зелья на кухне, и он торгует черной магией с темнофеями. Он… — я сглотнула и продолжила. — Перед тем, как прийти сюда, я слышала о нем. Его разыскивают как преступника. Он убивал людей. Дети, которых он забирает, пропадают навсегда.

Она смотрела на меня в тишине, а потом спросила:

— Если ты слышала это о нем, почему приняла его предложение?

— Я была в отчаянии, — честно ответила я. Я отчаянно хотела спасти ее.

— Я тоже, — она бросила корешок в корзину. — Мои родители не были любящими. Я ощущала себя как проект, как то, что они хотели улучшить, но не могли сделать идеальным. Чем старше я становилась, тем хуже они были. Все я делала не так, и я была нескладной, слабой, глупой, наивной, страшной.

Все слова, которые я слышала от отца, когда была в ее возрасте. Конечно, я видела в ней себя.

— Это не заставило меня уйти, — продолжила она. — Но на шестнадцатый день рождения я получила по почте большой конверт. Без адреса отправителя, но я решила, что это подарок, так что открыла, — она смотрела на нож. — И я узнала, что все, что знала о себе, было серьезной ложью.

— О чем ты?

Она взяла другой корешок.

— Внутри не было письма, но в конверте были старые газетные статьи, отчеты полиции и распечатки. Первая статья была из лондонской газеты о паре, умершей в аварии, и как их годовалая дочь выжила. И в отчете полиции говорилось, что авария произошла при подозрительных обстоятельствах.

Я открыла рот, но не знала, что сказать.

— Там была копия свидетельства о рождении Надин Эмрис. Она родилась в Чесханте. Это город у Лондона. В Англии. Умершая пара была Стефеном и Малиндой Эмрис, — она вонзила нож в корешок, словно хотела убить его, а не нарезать. — Остальное в конверте было понять сложнее. Там были бумаги на удочерение с моим именем, но детали были неправильными. Думаю, их подделали.

Я забрала у нее нож, пока она не поранилась. Она и не заметила.

— А в конце, — прошептала она, — было самое странное. Распечатка некролога. «С превеликим сожалением Волшебники Беллингема сообщают о неожиданной кончине нашего мастера гильдии, Стефена Эмриса, и его любимой жены Малинды. Они оставили свою дочь». И там перечислялись достижения Стефена и Малинды… их было много. Они звучали как важные люди.

— Они были волшебниками, — тихо сказала я. — Это была их гильдия.

Она сжала корешок, и он треснул.

— Последние две бумаги были из той гильдии. Расследование убийств Стефена и Малинды и отчет о похищении маленькой Надин Эмрис из дома ее опекунов в Лондоне.

Тишина дрожала между нами. Я замешкалась, а потом коснулась ее плеча.

— Думаешь, твои… — она не могла назвать их родителями. — Думаешь, те, кто тебя вырастил, незаконно удочерили тебя?

Она подняла голову с болью во взгляде.

— Думаю, они убили моих родителей и похитили меня ребенком. Остальное не имеет смысла. Иначе как я из Англии попала сюда?

— Но… зачем?

— Не знаю, но, когда я это поняла, я испугалась. Их не было дома, им было плевать, что это мой день рождения, и я боялась, что они вернутся и убьют меня, поняв, что я знаю правду. Я почти сходила с ума, и тут в дверь позвонили.

Она тихо выдохнула.

— Я вспомнила потом, что соседка обещала зайти. Она принесла мне торт. Но я была так испугана, что схватила рюкзак и конверт и убежала через заднюю дверь. Стоило просто открыть дверь. Побег был глупым, и Варвара приняла бы меня.

— Варвара? — повторила я удивленно необычное имя.

— Варвара Николаева, — сказала Надин с русским акцентом. — Обычно я зову ее тетушка. Она… хорошая соседка. Думаю, она помогла бы мне, но тогда я убежала, боялась подходить близко к дому. И я пошла в приют. Консультант заметил, что я ищу информацию о волшебниках, и он устроил мне встречу с друидом.

— Что случилось потом?

Ее лицо смягчилось.

— Я не знала, чем он был. Я боялась его, но больше боялась родителей. Я рассказала ему все. Он выслушал и… — ее напряжение растаяло, она склонилась, плечи расслабились. — Он сказал, что я могу пойти с ним, и он обещал мне безопасность.

— Он не предлагал тебе выбор между уйти или пойти с ним и не вернуться?

— Предлагал, но я не хотела уходить, так что это меня не беспокоило.

— А теперь?

Она растерянно моргнула.

— Ты хочешь уйти? — уточнила я, слова были тихими и напряженными. — Ты пошла за ним, когда была напугана и уязвима. Но если бы ты могла уйти отсюда и остаться в безопасности, ты бы это сделала?

— Я не хочу уходить. Мне тут нравится.

— Но… — смятение пылало во мне. Я знала, что не должна была давить на нее, но не могла остановиться. — Он убрал тебя подальше от родителей, но это не делает его героем. Он использует тебя для своих дел, как использует всех тут. Хочешь сбежать?

Она долго смотрела на меня, а потом встала и подняла корзинку.

— Ты не понимаешь, Тори, — ее тон был удивительно добрым. — Мне не нужно сбегать. Я тут не в плену. Как и остальные.

Я сжала кулаки, но не двигалась, пока она шла к двери.

Она толкнула дверь ногой и оглянулась.

— Если хочешь уйти, просто попроси его.

Она пропала в доме, но я осталась на месте, хмуро смотрела на залитую солнцем долину. Не в плену? Просто попросить? Да, может, она верила, что все пропавшие жертвы ушли целыми, начали новую жизнь где-то еще, но я знала лучше. Призрак не давал пленникам бродить по миру, где они могли рассказать о нем и его жутком культе.

Его поклонники не видели прутья вокруг них. Они думали, что были тут по своей воле, но все это было жестокой манипуляцией.

Но что же мне делать?

Я вяло размышляла над вопросом, пока стук двери не привел меня в чувство. Восхищенно болтая, поклонники Призрака вышли из дома, и я нахмурилась сильнее. Морган и Терренс выходили последними, сразу за Надин. Она бодро помахала, группа спустилась по лестнице на тропу.

— Эй! — я вскочила на ноги. — Что происходит?

Остальные пошли по тропе, некоторые несли корзинки, будто для пикника. Морган задержалась, сморщила нос, как при каждом нашем разговоре.