Но как? Уму непостижимо, но вскоре созрел и коварный план. Я решил отравить его синильной кислотой. Решил завернуть в газету четвертушку хлеба, два яйца и котлету - последнюю в его жизни котлету. Успокоенный, с этим и уснул.

О том, как тщательно и скрупулезно я готовился к предстоящей встрече, помимо меня знает только дьявол.

Интуитивно сообразил, что в клуб нужно идти в то же время, как и в прошлый раз. И не ошибся - мое место было свободно. По правую сторону от меня сидела моя жертва.

- Ну что? - спросил парень тихо, но внятно.

- Сегодня с собой его не взял, не было времени проверить. На следующей неделе...

Он хмыкнул, стало понятно - он мне не верил.

- Самвелыч, ты знаешь, почему я здесь?

- Нет.

- За убийство двух ювелиров. Это так, к слову, чтобы ты стоял передо мной смирно. А знаешь почему?

- Нет.

- А потому, что ты, Самвелыч, уже неделю как государственный преступник. Сечешь почему?

Я промолчал.

- А потому, Самвелыч, что ты соучастник в особо тяжком преступлении, подрыве экономики и мощи государства. Причем хищение совершено в особо крупных, я бы сказал, гигантских размерах. И знаешь, какая мера наказания тебя ожидает?

- Не надо, - не выдержал я, трясущимися руками протягивая ему сверток. - Вот, возьми, покушай, котлетка, яйца, вкусно... Бери... Вкусная котлета.

Он рассмеялся беззвучно и зло; взял сверток, незаметно его развернул и, протягивая мне замаскированную смерть, предложил:

- А ты, сука, леди Макбет... сам ее сожри! Ну, на моих глазах. Сейчас же... То-то, я ж тебя насквозь вижу, забирай свой поганый харч... Впрочем, он мне тоже сгодится.

- Там хлеб... и... яйца хорошие, - пролепетал я. - Можешь их есть.

- Без меня найдется кому съесть. Короче, какое качество стекляшки?

- Высшего. Алмаз ювелирный.

- На сколько тянет?

- Трудно сказать, не думал, у меня подобного никогда не было. Стоимость космическая.

Начались титры, он зашипел быстро и четко:

- Если пропадет, я из тебя кишки вытяну, понял? Теперь дело. Завтра на уборку отходов из вашей лаборатории попросишь меня, Барановского Михаила.

- Как?

- Ты с моим хозяином бухаешь? Бухаешь. Побухай и сегодня, после кино. Скажешь, в прошлом месяце звено Барановского отходы грузило. Скажешь, работали добросовестней всех. Ну и попросишь нас опять на три дня. Понял? В понедельник ровно в два часа зайдешь в первую кабинку сортира. Если будет занята, подождешь. Я неуверенно пожал плечами.

- Тебе стекляшка понравилась?

- Хороший экземпляр.

- Вот и делай все, чтобы он у тебя остался. До встречи. Погоди, котлетка твоя сильно заряжена?

- На десятерых хватит.

На нас зашикали, пришлось замолчать.

Воистину "коготок увяз - всей птичке пропасть". Запомни это, сынок.

В понедельник в два часа я был в условленном месте. В перегородку трижды отрывисто стукнули.

- Курево есть? - спросил знакомый голос.

- Конечно, держи.

В щель я просунул пачку "Беломора".

- Самвелыч?

- Конечно, я, Миша.

- Слушай внимательно. Сегодня же увольняйся.

- Не отпустят.

- Знаю, сразу не отпустят. Говорят, ты лучший специалист.

- Говорят...

- А иначе бы я с тобой не играл. Сразу не отпустят, знаю. Коси на потерю зрения. Ошибись пару раз. Из хорошего в плохого превратиться всегда легче, чем наоборот. Рано или поздно тебя уволят.

- Но у меня контракт, я потеряю много денег. Да и зачем, помилуй, мне увольняться?

- Слушай, ты, придурок! Не строй из себя целку. Порву. До горла. Понял, сука? Кумекай, Самвелыч, дело-то клевое, фарт к тебе сам просится. Короче, долго тут сидеть нельзя. Кишка вылезет, да и вертухаи сегодня сволочные. Когда тебя уволят, я узнаю. Сразу же поедешь в город и там снимешь хату. На десятый день жди меня на трассе, в пяти километрах от города. У большого кедра. Принесешь мне прикидку. Ксиву тебе все равно не достать, лучше не светись.

- А если тебя не будет?

- Придешь на следующее утро. И так всю неделю. Потом можешь канать на все четыре стороны.

- Ты не боишься?

- Чего?

- Что я вовсе не появлюсь.

- Нет, Самвелыч, это тебе надо бояться и пуще мамы родной беречь стекляшку. А если ты об этом забудешь, то тебе напомнят, но я не советую. Свою долю, половину кристалла, получишь, когда сделаешь два бриллианта.

Сынок, мне стало не по себе. Своими руками разрезать чудо, уничтожить Подарок скупой природы. Будь ты проклята, человеческая сущность! Я спросил:

- А вдруг ты вовсе не придешь?

- Тогда жди меня через год, два, три, пять, десять. Приду. Выкинешь антраша, достану тебя из могилы.

- Где гарантия, что ты не отправишь меня туда раньше?

- Чудак, кто же мне обработает цацки? Все, до встречи...

Через месяц, устав пересматривать мои отбраковки, меня действительно уволили, а уже 30 января я поджидал моего Мефистофеля, так втайне я назвал Михаила. В сорока метрах от трассы, укрывшись в ельнике, я мерз до сумерек, напялив на себя все возможное: и мои, и его вещи.

Он явился на пятый день. Злой, но веселый. Отобрав у меня шубу, толкнул на снег.

- Ну вот, Самвелыч, со свиданьицем! А ты боялся...

- Как добрался, Миша?

- По-всякому. Знает только сибирский зверь да тайга, а кто-то не узнает никогда.

Он нехорошо засмеялся и вцепился молодыми зубами в протянутый мною шматок сала. Он был голоден, ел с остервенением.

- Давно не кушал, Миша?

- Пять суток. Когда ноги делали, "мясо" вертухаи подстрелили. Сам едва ушел.

- Ты не один?

- Я ж говорю, замочили его. А-а-а, да ты... - Он усмехнулся. - Замнем для ясности. Давай-ка я переброшусь в цивильное.

Сынок, когда он переодевался, я увидел огромный тесак и понял, какое "мясо" сбежало с ним. Я содрогнулся, представив себе, как делю с ним страшную трапезу.

- Хату снял?

- Да, у одинокой старухи, на самой окраине города.

- Быстро учишься. Сообразительный. Как стемнеет, пойдем. Насчет ксивы ничего не нюхал?

- Нет. У меня кристалл, я боялся.

- Верно, быстро ты постигаешь наши азы. Костерок бы наладить, да нельзя. Ладно, как-нибудь. Шамовка еще есть, курево?

- Есть, Миша. Все есть.

- Ты меня Мишей больше не зови. Вообще мы только что встретились. Зови пока Колей, а там что-нибудь придумаем.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: