– Это опасная авантюра.

– У меня нет выбора.

– Выбор всегда есть.

– Но не тогда, когда ситуация выходит из-под контроля.

– Вы понимаете, что, беседуя со мной, вы как бы говорите со всей администрацией Соединенных Штатов?

Соулсон заметил, что американец сказал «как бы».

– Именно поэтому я хотел, чтобы все осталось между нами.

– У вас есть кто-нибудь на примете, кто мог бы помочь вам в этой маленькой шалости?

– Пока нет, – солгал Соулсон.

– Вы хотите, чтобы я вам предложил кого-нибудь?

– Нет. Я просто хотел знать ваше мнение и получить информацию, которая могла бы мне помочь.

– Мы делали такие вещи. Секретная операция. Но она может рикошетом ударить по вас.

– Значит, по-вашему, мне не следует делать этого?

– Я так не говорил. Только предупредил, что секретная операция может рикошетом ударить по вас же.

– А она может сработать?

– Да, может. Вы уже решились?

– Пока нет.

– Чем я могу помочь?

– У ваших людей должна быть информация о положении в Манчестере.

– Я уже сказал. Мы здесь для того, чтобы поддерживать связь и давать советы... если попросят.

– Что вам известно о Манчестере?

– Только слухи. Манчестер – это ворота для колумбийцев. Уже давно и особенно сейчас, когда мы постепенно вытесняем их из Северной Америки, они пытаются обосноваться в Европе. Здесь они имеют большую прибыль от продажи наркотиков. У вас не только автомобили и видеомагнитофоны дорогие. Кокаин здесь тоже стоит дорого. Кроме того, не будем забывать о героине и о том, откуда он приходит. Ваш город является распределительным центром как для колумбийцев, так и для азиатов. У вас ведь живет много китайцев.

– К 1997 году, когда Гонконг будет передан Китаю, положение еще более осложнится.

– Знаете ли вы, что в Гонконге проживает около полумиллиона членов Триад?

– Так много?

– Да, черт возьми. Все пытаются сбежать оттуда к девяносто седьмому году. Банды Триад так же опасны, как и колумбийцы. И это совсем не новость. В Штатах Триад используют вьетнамские банды. К счастью, их у вас пока нет. Или ямайские.

– У нас есть свои, – вставил Соулсон, имея в виду ямайские группировки, контролирующие в Лондоне торговлю героином. – Только мафии не хватает.

– Э, иногда мне хочется, чтобы у нас еще существовала мафия. С тех пор как Джон Готти ушел со сцены, «Коза Ностра» мечется, как курица без головы. – Готти, известный как Дон Тефлон, а после тюремного заключения как Дон Велкро, был последним выдающимся «крестным отцом» в Нью-Йорке. – Мафия сейчас – второразрядная организация. Многолетняя легкая жизнь размягчила ее. С ней намного проще иметь дело. У мафиози была своя этика, у этих же выскочек нет ничего подобного. Но вернемся к вашим проблемам. По сообщениям наших источников, Манчестер превращается в новый центр наркобизнеса. Здесь разворачивается борьба.

– Вы сказали, что это слухи, – заметил Соулсон.

– Так считают ваши люди в Лондоне. Они, словно страусы, прячут голову в песок. Я вам говорю, Манчестер – стартовая площадка для развертывания крупной кампании.

– Поможет ли нам УБН?

– Нет. Ни официально, ни неофициально. Мы не желаем быть втянутыми в политический скандал с вашим министерством внутренних дел. Понимаете, мы намерены бороться против поставщиков и дельцов, а не друг против друга. – Пентанзи помолчал. – Я предоставлю вам любую информацию, включая имена, которая для вас может быть полезна. Только если вы решитесь на какие-то действия.

– Спасибо.

– Но только в частном порядке. Рискую я, а не УБН.

– Почему?

– Потому что мы противостоим одной и той же публике. Ваш враг – мой враг. Мы должны разработать систему связи.

– Я ценю это. – Соулсон догадывался, что Пентанзи будет помогать только в рамках директив из Вашингтона. Это означало, что, скорее всего, он сообщит об их встрече. Полицейский вдруг испугался: глупо было с его стороны ее организовывать.

– До сих пор вы смотрели на это дело изнутри и видели только мелких жуликов и грошовые партии наркотиков. Если вы хотите покончить с этим, вам нужно расширить свой кругозор. Это отнюдь не местная проблема, а глобальная. Начинайте искать вне своей страны, смотрите, откуда все это идет. Именно этим и занимается УБН.

– Понимаю. – Испуг начал проходить. Вряд ли УБН сообщит британским властям о планах Соулсона. Как и другие подобные организации, Управление по борьбе с наркотиками предпочитало скрывать свои карты. – Все же нам известно большинство маршрутов доставки наркотиков в Англии.

– То есть в Европу. Не забывайте, что ваши иммиграционные и таможенные посты открыты для континента. Вот через эту-то дыру и идет контрабанда. Из Марокко в Испанию, через бывшие коммунистические страны Восточной Европы в Германию идет конопля, из Турции через Балканы и Грецию героин, из Латинской Америки кокаин и азиатский героин переправляются в Голландию. Даже конопля из Вест-Индии идет в Швецию и Данию. И это только та часть их деятельности, о которой нам известно. Они все время ищут новые пути в Европу. – Он вдруг усмехнулся. – А то бывает, они используют милые трюки. Недавно рассказывали, одна латиноамериканка шла через таможню с завернутым в одеяло грудным ребенком. Ее пригласили в комнату для досмотра и обнаружили, что ребенок мертв, мертв уже в течение нескольких дней, и напичкан кокаином. Вот в каком мире мы живем.

– Поэтому мне и нужна помощь.

Пентанзи подумал несколько секунд.

– Я сделаю для вас что могу. Известно ли вам что-нибудь об ирландских связях?

Вопрос удивил Соулсона.

– Каких ирландских связях?

– Да нет, я просто поинтересовался. – На этот раз солгал Пентанзи. – Может быть, именно по этому каналу наркотики приходят в Англию.

– Нет. Мы знаем только о цветных и китайцах. – Он тут же пожалел о том, что употребил слово «цветные», они предпочитают говорить «черные». Они! Теперь к сожалению прибавилась вина, и Соулсон обругал себя за глупость.

– Давно я этого не слышал, – произнес Пентанзи. На лице его появилась кривая усмешка. – Знаете, всегда предпочитал это слово. Черные. Как грубо... В общем, если вы узнаете что-нибудь об ирландцах, сообщите мне. Это только вероятность, но версия достойна проработки.

– Хорошо. – Соулсон чувствовал, что зашел уже далеко. – Мы будем рады всему, что вы нам сможете предложить. И... если я решу предпринять эту... секретную операцию... я снова обращусь к вам.

– Отлично. – Пентанзи чувствовал, что полицейский лукавил, что он зашел уже намного дальше, чем желал показать. Он с удовольствием принялся за блюдо, стоящее перед ним. – Вы правы в одном: готовят здесь действительно превосходно.

Они снова вернулись к трапезе.

Добавить к сказанному было нечего. Оба понимали, что, если возникнет необходимость, они будут готовы помочь друг другу. Ирландская связь беспокоила Соулсона. Дьявол! Манчестер превращался в подобие Объединенных Наций.

Он решил добавить этот новый факт в письмо. Это могло иметь значение.

Вилмслоу

Брокерский район

Чешир

Англия

– Ирландцы с черными не общаются, – сказал Армитедж. – Разве что только в пабе.

– Во всяком случае, он так сказал. – Соулсон пожал плечами. Время клонилось к вечеру, и он только что приехал из Лондона. Джоб и Армитедж встретили его на вокзале и отвезли домой. Тессы еще не было, короткая записка извещала, что она ушла на свидание и вернется позже. Пола Джоба отправили на кухню приготовить закуску на троих, а Соулсон с Армитеджем расположились в гостиной. – Не думаю, что это было праздное любопытство. Вероятно, ему что-то известно.

– Наведу справки в разведывательном отделе. Но я был бы в курсе.

– Пусть поищут в этом направлении. Только осторожно. Не будем никого пугать.

– Почему мы должны думать, что Пентанзи сразу же не доложит своему начальству?

– Не должны.