Успех Сары Сильверман заставляет задуматься еврейских лидеров, видящих, что старые тактики нагнетания страха больше не работают, что молодое поколение не воспринимает их тревог и забот. Теперь недостаточно, чтоб кто–нибудь грозно произнес «антисемитизм», «Израиль» или «Холокост», чтоб все оцепенели, а еще лучше, мучимые извечным чувством вины, начали бы выписывать чеки. Сегодня невозможно больше криками об антисемитизме прикрыть любое головотяпство, интеллектуальное убожество, несостоятельность лидеров, а то и прямое злоупотреблением доверием публики. Да и все без исключения кампании борцов с антисемитизмом последнего времени приводили лишь к росту популярности и коммерческому успеху тех, с кем они боролись, будь то фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы», книга президента Джимми Картера «Палестина: Мир а не апартеид» или свои же евреи либерального толка, на которых пытаются навесить ярлык самоненавистников. Даже критику злоупотреблений и недостатков деятелей на ниве «борьбы с антисемитизмом» или так называемой «индустрии Холокоста», или даже израильских политиков, у нас тоже пытаются представить проявлениями антисемитизма.

Острый, едкий и парадоксальный еврейский юмор не щадил ни мать, ни отца, ни лидеров, ни раввинов далеко не только ради красного словца. Еврейский юмор помогал выживать и сохранять здравый смысл в самых тяжелых обстоятельствах. Сегодня нас кормят сладенькой сказочной версией еврейской истории, якобы евреи беспрекословно слушались своих лидеров и раввинов. Я хочу рассказать всего лишь одну историю, произошедшую в конце XVIII века в Вильне – «северном Иерусалиме», центре еврейской учености и богословия, под носом жившего там «последнего талмудиста» и «законоучителя поколения», Виленского Гаона (гения) рабби Элиягу Крамера. Руководители общины не поладили тогда с главным раввином города по фамилии Авигдор. Борьба продолжалась тридцать лет, сопровождалась не только анафемами и отлучениями с обеих сторон, но и рукоприкладством и вспышками насилия. Накануне кончины рабби Авигдор для видимости помирился с общиной. Однако после его смерти евреи Вильны противились назначению главного раввина в течение 120 лет, а в главной городской синагоге на кресло, где по традиции сидел главный раввин, положили огромный камень, как символ победы общества. Главного раввина Вильны назначили лишь где–то в 20–е годы ХХ века по настоянию польских властей.

Меланхолический вид главы Антидиффамационной лиги Эйбрама Фоксмана или его конкурента, «самого влиятельного, по версии «Ньюсвик» раввина Америки 2006 года» Мервина Хейра, главы «Центра Визенталя» вызывает прилив желчи («меланхолия» по–гречески значит «черная желчь») и других физиологических жидкостей не только у заядлых антисемитов. Сара Сильверман жалуется друзьям по передаче, что ее прервали, когда она справляла нужду. «Ужас! Вы понимаете, что прервать мочеиспускание еврейского индивидуума, это все равно,… все равно, что сказать ему, что Холокоста никогда не было!»

Всесильная и вездесущая политкорректность сегодня вовсе не для потому, что кто–то обидится, не из–за каких–то высоких моральных ценностях. Политкорректность идет от боязни скандала, боязни потерять рекламу, клиентов, деньги, от боязни заработать дурную репутация. Здесь коммерческий расчет, ничего общего не имеющий с гуманизмом. Люди, в том числе и наши евреи, готовы смеяться над шутками и анекдотами о других: черных, гомосексуалистах, женщинах, кавказцах, китайцах. Однако они напряженно замолкают, когда речь заходит о нас самих. Однажды Сара Сильберман пошутила про китайцев и сказала запретное слово «чинк» (все равно, что назвать еврея жидом).

Комитет медиа–акция китайских американцев поднял шум, переполошил прессу. Еврейские организации хранили молчание, а мы потешались забавной шутке. Сара объяснила, что высмеивает не китайцев, а расистов. Скандал только–только начал утихать, когда грянуло новое шоу: «Что это за страна, где абсолютно милая белая девушка не может открыто сказать «чинк»?, — возмущенно заявила Сара, а потом, после многозначительной паузы бросила, — Видать евреи вовсе утратили здесь контроль над СМИ!».

Антисемитизм, однако. По определению Антидиффамационной лиги, рассуждения про еврейский контроль над прессой – явный признак антисемитизма. Хотя, с другой стороны, Сара ведь говорит, что контроль потерян. Похоже, действительно потерян. Я тоже должен признаться в своей ошибке. В 2005 году в материале «Холокост – это смешно?» я писал «Израильское ТВ оказалось более либеральным, чем американское. Трудно представить, например, Сару Сильверман с ее шутками по поводу Холокоста и иудаизма на каком–нибудь из американских телеканалов».

Не в малой степени благодаря авторитарному тону и мрачной скорби профессиональных евреев, тема юмора Холокоста ломится в респектабельный шоубизнес, и ее ничем не остановить. В феврале (2007) Сара Сильверман не только появилась перед всеамериканской телеаудиторией, но и получила собственную передачу на праймтайм на телекаканале «Комеди Сентрал», который транслируют в основном пакете все американские кабельные и спутниковые компании.

Сара Сильверман, сестра известного реформистского раввина, автора знаменитой в

Америке книги о том, как строить иудейскую семью, невестка еврейского интернет–магната Йоси Абрамовица не изменила себе, хотя в телешоу она совсем другая, новая. Здесь уже нет следа старых «анекдотов с акцентом», в которых ее упрекали критики, не обыгрывается эффект невероятности «как может такая, как она, говорить такое?».

Разумеется, Сара Сильверман не первой в этом поколении смеется над еврейскими делами. До нее были Лени Брюс, Джордж Карлин, Мел Брукс, а из молодых гнев еврейских организаций вызывает кинокомедия «Еврейский молот», сериалы «Сейнфилд» и упомянутый выше «Умерьте свой пыл» Ларри Девиса и Джефа Гарлина, еврейские анекдоты в «Ежедневном шоу» Джона Стюарта, журнал «Джииб магазин» и много другое. Однако, за небольшим исключением, шутки и сатира обыгрывают старые темы, которые были бы понятны дедушкам и бабушкам сатириков, еще помнящих острый и парадоксальный юмор еврейских газет до Холокоста, а еще больше – бескомпромиссный народный еврейский юмор, учивший смеяться над собой. Все это – песни старые. Хотя евреи лидируют в мировой сатире и юморе, однако на еврейские темы легло строгое табу и многим казалось, что новые песни уже не напишут и новые еврейские шутки и анекдоты уже не придумают. Правда, в Израиле существует своя богатая и самобытная сатира, но она носит локальный характер и ограничена довольно узкими рамками иврита.

В шоу проявилась и другая особенность сатиры Сары Сильверман. Она показывает своим творчеством, что надежда есть, что наш народ не потерял умения творить новое. Сара зовет себя «еврейским комиком», хотя ее юмор выходит далеко за рамки еврейских и этнических тем. Смех, юмор – это сила, а когда смешно, то ничего не страшно. Это хорошо бы усвоить мрачным до комичности экстремистам любых мастей, да и нашим политикам, бесконечно серьезным Ольмерту, Нетаниягу или Либерману, озабоченным борьбой за статус «самца альфа» израильской политики. Их не заботит, что их посчитают расистами, лжецами, крутыми и коррумпированными. Зато они очень боятся показаться слабыми и смешными. Им тоже стоит подумать о том, чем пахнет еврейский дом и поучиться у маленькой изящной еврейской женщины Сары Сильверман, продолжающей дело нашей праматери Сарры (в честь которой ее назвали), не побоявшейся смеяться над словами самого Господа Бога. В одном интервью Сара Сильверман говорит «Я с детства поняла, что быть забавной – означает контроль, означает силу, независимость»

День Независимости – любимый праздник израильтян, действительно праздник независимости и свободы, единственный в стране светский праздник, не связанный с древними религиозными запретами, правилами и канонами. Единственный праздник общий, когда все открыто, все движется, все празднует. До безудержного веселья тут правда далеко. Недаром, празднику предшествует траур – День памяти погибших в войнах Израиля. Таков наш народный характер, что сладость перемешана у нас с горечью, а смех со слезами. Так его принесли с собой на новую родину отцы–основатели нашего государства. Ни сионизм, ни социализм, ни иудаизм, ни другие измы – отечественные и чужие — не смогли его изменить. Проходит время, и мы все больше осознаем, что наша независимость сопровождалась трагедией наших сограждан–арабов. Мы чувствуем, что приобрели родину, а они – что потеряли.