Одним словом - лавина статей, заметок, раздумий, призывов, взываний к лучшим чувствам, репортажей с места событий.

Но одними статьями ничего с места не сдвинешь Надо ходить, убеждать, писать бумаги, требовать, действовать.

Станислав Лесневский вошел в юбилейную Блоковскую комиссию (он же был инициатором ее создания) Московской писательской организации и теперь в горком, в райком, в роно, в облоно, в Министерство культуры - куда бы то ни было - приходил уже не как частное лицо, а как представитель юбилейной комиссии: приближалось тогда девяностолетие со дня рождения поэта. В 1971 году перед школой No 1 в Солнечногорске был установлен и торжественно открыт бюст Александра Блока. В этой школе, которая уже до этого носила имя Александра Блока, был и Блоковский уголок. Ну там несколько фотографий, несколько книг. Лесневскому пришла мысль развернуть большую фотовыставку о Блоке, и не в Солнечногорске, а ближе к Шахматову. В лесу, конечно, не развернешь. В ближайших деревеньках, в Осинках, например, тоже - негде. Нельзя же - в деревенской обитаемой избе. Лучше всего подходило Тараканово. Как раз освобождалось там здание сельской начальной школы. Школа была поставлена еще земством около 1900 года и выучила грамоте не одно поколение ребятишек. Эту школу знал и Александр Блок. К 1970 году обстановка с деревенскими детьми сложилась такая, что учить в школе стало некого. Картина общая для среднерусских областей: Тульской, Владимирской, Рязанской, Смоленской, Ярославской, Ивановской и других, и других. В каждой области закрывалось по нескольку десятков школ в год.

Закрылась школа и в Тараканове. Событие, вовсе не отрадное само по себе, оказалось как нельзя кстати для идеи развернуть фотовыставку. Выставку развернули. В солнечногорской газете появилась о ней статья.

"Каждый, кто недавно посетил ставшее знаменитым Шахматово, не мог не побывать на фотовыставке, посвященной А. Блоку... Выставка расположена в удивительно удачном месте, в скромном здании, на окраине деревни Тараканово, где раньше размещалась сельская школа. Александр Блок бывал здесь. И стало быть, выставка органично связана с именем великого поэта, с его жизнью и творчеством... В фотовыставку входит около 300 документов, копии сняты с оригиналов Пушкинского дома и музея Д. И. Менделеева в Ленинграде, Литературного музея... Выставка, которую подготовила юбилейная Блоковская комиссия Московской писательской организации, помогает по-настоящему понять и оценить творчество А. А. Блока, "Соприкосновенье с прекрасным очищает душу, а эти удивительные просторы вокруг заставляют подняться из самых глубин затаенному чувству любви к родине. Спасибо организаторам этой выставки". - Это одна из многочисленных записей в журнале отзывов... Выставка очень интересна, но очень жалко, что работает она последние дни. Писатель Лесневский уезжает в Москву, а замены ему пока не нашлось. И что будет с выставкой, неясно. Районный отдел культуры еще не решил ее судьбу. А ведь можно было бы сделать выставку постоянно действующей, разместив в помещении сельскую библиотеку и подготовив общественных экскурсоводов из числа работников культуры. Нельзя лишать родину Блока этой великолепной выставки".

Вышло все как по-писаному. В бывшей школе разместили сельскую библиотеку, и выставка сделалась постоянной. Действует она и по сей день.

Но отдаленные рубежи вроде Солнечногорска и Тараканова, на которых удалось закрепиться, не могли удовлетворить фанатическое рвение патриота. Тараканово это еще не Шахматово, а только подступы к нему. В самом же Шахматове только лес да поляна, нет там ни бюста около школы, как в Солнечногорске, ни фотовыставки, как в Тараканове. От дома не осталось и фундамента, даже признаков фундамента. Как же быть?

Они ходили по шахматовской поляне вдвоем - Станислав Лесневский и художник Юрий Васильев. Что делать? Что делать? Не за что зацепиться глазу. А ведь предполагается в августе (1970 г.), в первое воскресенье августа, провести здесь большой литературный праздник. Объявлено, приглашены люди из Москвы, из Солнечногорска, из сел и деревень. Пусть соберутся люди, пусть приедут писатели и поэты, пусть зазвучат слова о Блоке и стихи Блока, прекрасно. Но где, как? С какого места читать? Где разместиться публике? На месте бывшего дома непроходимые заросли: деревья, кусты, крапива. Поляна поодаль, но она безлика, неорганизованна. Представьте себе - соберутся люди, они будут искать хоть какую-нибудь зацепку для глаза, для сознания, для сердца. Не пень же гнилой среди крапивы, не плакатик же на черенке: "Здесь рос тополь, который осенял блоковский дом"?

Юрий Васильев ходил-ходил в задумчивости и вдруг просветлел лицом:

- Я нашел. Нужен камень.

- Какой камень? - не понял сперва Станислав художника.

- Большой, хороший. Точка опоры. Привезти откуда-нибудь и положить на поляне. Камень - это нечто прочное, внушительное, незыблемое. Надо искать.

Первой мыслью было найти тот камень около Рунова, на котором Блок начал свою поэму "Возмездие". Это было бы просто великолепно. Стали расспрашивать местных жителей.

- Под Руновом? - размышлял спрошенный осинковский житель. - Под Руновом не знаю, а вот "Святой камень" есть. Но только не под Руновом, а около Праслова леса в овраге.

- Почему святой, что значит святой?

- Может, с неба упал. Или молились около него в старину, еще до церквей. Говорят, что растет...

- Кто растет?

- Камень. Век от веку больше делается. Проверить, конечно, нельзя, потому как один век живем... Но камень большой, огромный.

- Как нам его найти?

- Перейдете, значит, овсяное поле и держитесь края леса, потом будет овраг... Да нет, вам не найти. Пойдемте уж, покажу...

Камень оказался - всем камням камень. Он лежал на склоне оврага, заросшего лесом. Такие лесные овраги называются еще буераками, по крайней мере у нас, во Владимирской области. Трудно вообразить, чтобы в столь густом лесу с кустарником собирались вокруг камня люди в языческие времена, как о том догадывался осинковский мужик. Но и то верно, что в далекие времена здесь мог быть чистый склон, ровный, зеленый, обращенный к солнцу. Ландшафт меняется очень быстро. Вот Льва Толстого хоронили на чистом высоком месте с прекрасным видом во все стороны, а теперь могила его - в лесу. А и века-то не прошло.