Джонатан целовал ее шею, грудь, ласкал бедра. И всей душой желал еще большей близости! Между поцелуями Хантер умудрился снять пиджак и отбросил его в сторону как досадную помеху.

Любовное напряжение нарастало, ласки становились все горячее и интимнее. Тело Гейл изнемогало от наслаждения, когда губы Джонатана касались ее сосков, а его язык возбуждающе ласкал ее губы, ее тело. Она ощущала невыносимый жар желания, их бедра соприкоснулись в порыве страсти, безумном безудержном стремлении уничтожить все преграды, стать ближе, еще ближе… Оба безумно хотели этого…

– Гейл, я хочу тебя! – простонал Хантер. – Но Мерилин и Бен могут вернуться!

– Ох, господи! – испугалась девушка. – Я вообще забыла об их существовании. Последние несколько минут на земном шаре существовали только мы с тобой!

Гейл еще раз ласково провела ладонью по волнистым шелковым волосам Джонатана, голова которого покоилась на ее груди, дыхание сливалось воедино с ее, тепло мужчины согревало не только ее тело, но и сердце и душу. Она не в силах была лишить себя этого блаженства, хотя и понимала, что рискует…

– Нельзя, чтобы нас застали в таком виде, – сказала Гейл, но сама даже не пошевелилась.

Наконец, Джонатан тяжело вздохнул, приподнялся на локте и с огромным сожалением отодвинулся от любимой. Затем сел рядом, спрятав лицо в ладонях.

Дрожащими пальцами девушка пыталась справиться с непослушной молнией на платье.

– Подожди, – остановил ее Хантер, – позволь, я помогу тебе, – его руки вновь нежно коснулись тела Гейл. – Вот так, порядок! Теперь никто ни о чем не узнает!

«Да. Но я никогда не забуду твоей близости, нежности, ласки», – подумала мисс Ройал, вновь и вновь воскрешая в памяти самые приятные подробности последнего часа.

– Не узнает, – эхом повторила за Джонатаном Гейл и еще раз на всякий случай оглядела и ощупала себя, все ли в ее костюме на должном месте. В этот момент замок входной двери щелкнул, и по дому разнесся веселый смех Бена и Мерилин.

Пока пожилая пара шла в гостиную, Гейл судорожно пыталась решить: догадается мудрое опытное старшее поколение о том, что здесь произошло в их отсутствие, или не обратит ни на что внимания? От одной мысли, что все станет известно, щеки Гейл запылали огнем. Она поскорее встала и отсела подальше от Хантера, чувствуя одновременно непреодолимую тягу придвинуться к нему поближе. А Джонатан сидел как ни в чем не бывало в своем черном костюме, все движения его были спокойны, неторопливы, размеренны. А Гейл в это время ужасно боялась даже посмотреть в сторону любимого!

Хантер улыбаясь поднялся навстречу вновь прибывшим.

– Вы очень кстати, дорогие мои, – приветствовал он друзей своим обычным ровным голосом. – Я уже собирался уходить.

«И как это Джонатану удается владеть своими эмоциями? – с восхищением и страхом думала Гейл. – «Собирался уходить»! Ха-ха! Да пару минут назад он вообще намеревался остаться тут со мной на всю ночь!»

Бен внимательно поглядел на молодую пару.

– Мерилин хотела сварить нам кофе, – сказал он.

– Боюсь, мне уже пора домой, – вежливо отклонил приглашение Джонатан.

Гейл заметила, что Хантер тоже старается не смотреть в ее сторону.

– Завтра утром у меня важная деловая встреча, и я должен быть свежим и полным сил, – пояснил Джонатан, затем все же взглянул на девушку. – Пожалуйста, не провожай меня, Гейл, я найду выход. Спасибо всем за прекрасный вечер!

И Хантер вышел, даже не попрощавшись с мисс Ройал наедине, не назначив нового свидания!

Джонатан ужасно торопился, его подгонял какой-то непонятный внутренний страх. При этом он и сам осознавал, что ведет себя крайне глупо.

Хантеру казалось, что он уже успокоился по поводу цветов, присланных Ричардом Крейвеном. Однако где-то в глубине души он все еще испытывал сомнения, что цветы предназначались не Гейл, а Мерилин. Конечно, логичнее считать, что букет сопровождает вежливый отказ актера от дальнейшего сотрудничества с миссис Палмер. Такое объяснение казалось совершенно правильным, волнение Хантера улеглось, и он уже мог спокойно и непринужденно беседовать с мисс Ройал по дороге в ресторан и затем за столиком наслаждаться едой и общением с друзьями. И тут вдруг ошеломляющая новость Бена! Как будто кто ударил Джонатана обухом по голове!

Обе дамы в тот момент удалились поправить макияж, а мужчины остались вдвоем за столиком. Вот тут-то Бен и повернулся к Хантеру, чтобы изложить ему потрясающую новость: Бенджамин Тревис без ума от миссис Палмер и намерен на ней жениться! И это вовсе не шутка! А взгляд врача настойчиво и красноречиво напоминал другу, что тот ведь и сам не прочь породниться с этой семьей.

Джонатан знал Бена уже много лет и не просто общался с ним время от времени: обоих мужчин связывала тесная дружба, не прервавшаяся со смертью Сэма. И Хантер ни разу не видел, чтобы отец его однокашника столь серьезно увлекся какой-нибудь женщиной. Джонатан объяснял эту холодность предыдущими неудачами Бена в личной жизни, распавшимся браком. И сейчас вдруг все разом переменилось: такая уверенность в будущем, такие чувства к Мерилин Палмер!

Впрочем, точно такая же перемена однажды произошла и с заядлым холостяком Джаретом Хантером, когда он без памяти влюбился в Абби. А сейчас тот же вихрь надежд и желаний подхватил Бена Тревиса. Вдруг это заразно и прилипнет к нему? – с невеселым юмором гадал Джонатан. Почему-то переход друзей в новый для них статус ужасно расстраивал Джонатана. Потом это его рассердило. И вот, мучаясь такими сомнениями, Хантер вез Гейл домой. Там он неожиданно для себя бросился в омут безумных ласк и поцелуев, сам не очень отдавая себе отчет, что делает, и все время желая еще большей интимной близости. Джонатан не мог припомнить, чтобы когда-нибудь прежде испытывал такие сильные чувства к кому-нибудь, и ругал себя за несдержанность, как он охарактеризовал свой порыв. Впрочем, извиняться перед девушкой Хантер не стал: ведь как все ей объяснишь? А она все глядела и глядела на него своими огромными зелеными глазами, как будто пыталась сама прочесть что-то очень важное для себя в его душе…

– Войти можно, тигр в клетке? – Джарет шутливо приветствовал брата с порога рабочего кабинета. – Триш благородно предупредила меня об опасности общаться с тобой сегодня. – Старший брат, так и не дождавшись приглашения, сам прошел к столу, прикрыв входную дверь за собой.

– Почему ты не дома с женой и ребенком? – в ответ проворчал Джонатан. В течение недели после рождения Конора Джарет заглядывал в офис лишь изредка и ненадолго.

– Ага, – не давая сбить себя с темы, Хантер-старший продолжил расспрашивать брата, – значит, у тебя стресс?

– Нет. – Джонатана рассердил вопрос брата. Пытаясь успокоиться, он сделал пару глубоких вдохов и выдохов. – Как все-таки поживают Абби и Конор, ты не ответил мне!

Джарет не торопясь опустился на край стола Джонатана, золотистые глаза задумчиво и загадочно смотрели на брата.

– Почему бы тебе сегодня не заглянуть к нам и не узнать самому, как поживает наша дружная семейка? – наконец спросил он.

– Полагаю, у Абби и без меня хлопот предостаточно и у нее нет лишнего времени развлекать меня, – мрачно отозвался Хантер-средний.

– А она и не будет тебя «развлекать», как ты выражаешься, – ухмыльнулся Джарет. – Но сегодня за завтраком; например, моя жена сказала, что очень по тебе соскучилась, так как не видела уже много дней.

– Я был очень занят. – Джонатан отложил в сторону ручку, которой пытался что-то записать на бумаге, однако мысли постоянно ускользали от него, и ему никак не удавалось сосредоточиться. Сейчас что-то насторожило его в тоне брата, и он решил выяснить, не показалось ли это ему.

– Нам с Абби хотелось бы, чтобы ты пришел вместе с Гейл, – невинно добавил старший брат.

Джонатан поднялся из-за стола и подошел к окну, переключив все внимание с хозяина будущей вечеринки на открывающийся за стеклом пейзаж – живописный хаос лондонских крыш.