Диего сразу же направился ко мне, выглядя как чертова свекровь: в футболке поло и брюках из ткани, как у платья. Остальные члены его семьи, все еще, были погружены в беседу со священником.

Под глазами Диего залегли темные синяки.

— Выглядишь дерьмово. Долгая ночка? — я одарил его улыбкой.

Мы тусовались до шести утра, так что он не мог поспать больше часа, прежде чем ему необходимо было отправиться в церковь.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Я прислонился к своему Бугатти и приподнял бровь.

— У меня неприятности? — насмешливо спросил я.

— Я не в настроении для шуток. Мне нужно поговорить с тобой, прежде чем я разрешу тебе провести время с моей сестрой.

Я выпрямился, прищурившись.

— Разрешишь мне?

В этом городе я не нуждался ни в чьем разрешении, кроме разрешения Римо.

— Я ожидаю, что ты будешь уважать наши ценности и не будешь действовать неуместно по отношению к Джемме.

Он что, блядь, серьезно?

— Хорошо, Диего, почему бы тебе не пойти нахер? Ты действительно думаешь, что я буду приставать к твоей тринадцатилетней сестре?

Я собирался врезать его в чёртову челюсть. Он вздохнул.

— Нет. Но это моя работа — защищать ее и быть уверенным, что она в безопасности. Ты все время смеешься над нашими ценностями.

— Главным образом потому, что ты очень избирателен, решая жить в соответствии со своими ценностями, или я должен напомнить тебе о вчерашней встрече с Дакотой? Она читала долбаную молитву «Аве Мария» или почему она стояла на коленях перед тобой с твоим членом во рту?

Диего с беспокойством огляделся по сторонам.

— Тссс. Я не хочу, чтобы Нонна или моя мать узнали об этом.

— Что ты иногда наслаждаешься хорошим минетом?

Диего снова огляделся.

Я усмехнулся.

— Как хочешь. Будь уверен, я буду держать свои руки при себе с Джеммой. Черт, она для меня как младшая сестра.

Диего засунул руки в карманы и кивнул. Его лицемерие иногда доводило меня до белого каления. Его отец подошел ко мне, сопровождаемый Джеммой, которая почти полностью скрывалась за его массивной и высокой фигурой — той самой, которую унаследовал Диего.

Даниэле протянул мне руку, и я пожал ее. Он определенно сжал мою руку сильнее, чем обычно.

— Слышал, ты собираешься сегодня забрать Джемму на тренировку.

— Я продемонстрирую ей несколько приемов, как и обещал, — сказал я, стараясь свести свой сарказм к минимуму.

Диего бросил на меня предупреждающий взгляд.

Даниэле натянуто улыбнулся мне. Это первый раз, когда он был совсем не дружелюбен ко мне. Джемма все еще маячила позади него в своем длинном платье в горошек до колен, с гребаным бантом на талии и белым воротничком. У нее даже был прикреплён бантик к хвостику.

Блядь, от одной мысли о том, что я ее ударю, мои яйца съежились до размеров изюма.

— Я верю, что ты сохранишь ее в безопасности, как это сделал бы Диего. Мы ценим то, что ты и твои братья проявляете уважение к нашим традициям, — сказал Даниэле.

Намек на предупреждение прозвучало в его голосе, заставив меня вздрогнуть. Мне потребовалось все мое скудное самообладание, чтобы не дать ему кусочек моего разума. Никто не угрожал ни моим братьям, ни мне.

— Не переживайте, Даниэле. Джемма будет в большой безопасности в Вегасе, когда будет со мной. Я буду защищать ее, как младшую сестру.

Джемма поджала губы.

Даниэле удовлетворенно кивнул. Затем повел Джемму к моей машине, положив руку ей на спину. Ее глаза расширились, увидев мой медный Бугатти. Любимый у дам. Я забрал у Даниэле спортивную сумку Джеммы, бросил в свой маленький багажник и направился к водительскому месту.

Даниэле послал мне еще один многозначительный взгляд, прежде чем закрыть дверь. Я с трудом подавил желание выжать газ и рвануть с места на крутящихся шинах. Вместо этого я медленно отъехал от тротуара. Джемма помахала своей семье, сияя, как ребенок, которым она и была.

Диего был гребаным идиотом.

Джемма сложила руки на коленях, затем бросила взгляд на меня. Она медленно покраснела. Заерзала на сидении с таким видом, словно ей предстоял сложный тест по математике.

— Ты в порядке?

Она вздрогнула.

— Ох да, прости. Просто...

— Просто? — я повернулся к ней, когда мы остановились на красный свет.

— Это первый раз, когда я остаюсь наедине с парнем, не являющимся членом семьи.

Светофор загорелся зеленым, и я нажал на газ, заставляя себя остановиться. Джемма широко раскрывает глаза.

— Ты знаешь меня уже много лет. Я практически член семьи.

Она не выглядела счастливой из-за этого.

— Я тебе не сестра, понимаешь?

Я усмехнулся.

— Да, мне это известно.

На нас опустилась тишина. Я включил музыку: свой любимый плейлист. Грохочущий бас песни 50 Cent’а «Candy Shop» заполнил салон. Я барабанил пальцами в такт звуку.

Джемма нахмурилась.

— Эта песня не имеет никакого смысла. Почему рэпер поет о леденцах и родео?

— Это эвфемизм для минета.

Я закрыл свой рот. Черт, наверное, это не то, что я должен был говорить.

Джемма уставилась на меня широко раскрытыми и любопытными глазами.

— Что такое минет?

Я сосредоточился на дороге, пытаясь придумать подходящий ответ, но целомудрие не было моей сильной стороной.

— Забудь.

Если она спросит Диего об этом, он надерет мне задницу. Может, мне следует послать ее к Дакоте? В конце концов, она объяснила Диего, что такое минет.

***

Остальная часть поездки прошла в тишине, потому что мой плейлист не был создан для ушей девочки из хора, но я видел, что Джемма, все еще, размышляет над песней.

Я повел ее в наш спортзал и кивнул в сторону двери раздевалки.

— Почему бы тебе не пойти переодеться?

Джемма нетерпеливо кивнула и умчалась прочь.

Я покачал головой, видя ее энтузиазм. Я уже был в спортивной одежде, так что у меня было время подготовить боксерские перчатки. Обычно я предпочитал драться с забинтованными руками, потому что так удары были тяжелее. И все же, имея дело с девушкой, я должен быть уверен, что не причиню ей вреда. Я все равно забинтовал кулаки для нашей тренировки на боксерском ринге, когда Джемма вышла из раздевалки.

Я сделал паузу. Джемма была одета не так, как обычно — не слишком широкие спортивные штаны и мешковатая футболка. На этот раз она надела один из тех тренировочных костюмов, от которых сходили с ума все фитнес-клубы. Обтягивающая фиолетовая майка и обтягивающие леггинсы того же цвета. Только девушки из фицпо надевали эту одежду. Джемме удалось лишь подчеркнуть свои несуществующие изгибы.

Блядь. Я знал, почему она выбрала этот наряд, и знал, что ни Диего, ни ее отец не одобрили бы его.

Она остановилась прямо передо мной, ее щеки уже были ярко-красными. Было очевидно, почему. Конечно, я и раньше видел, как она смотрит на меня, но это всегда казалось забавным. Теперь, оставшись с ней наедине и зная, как безумно Диего относится к своей сестре, это превратилось в катастрофу.

Сокрушение девичьих сердец было практически моим особым навыком, но знание того, что я должен был разбить невинное детское сердечко Китти, на самом деле, вызвало у меня мимолетные сомнения.

Она смотрела на меня снизу вверх, как влюбленный щенок. Мне было интересно, как она представляла себе этот день в своих фантазиях «девочки из хора». Если судить по сказанным словам Диего, Джемма еще даже не была погружена в это, и ее вопросы в машине подтвердили это. Наверное, она думала, что все девочки и мальчики, оставаясь наедине, просто гуляют по нарциссовым лугам.

Слава богу, сегодня я решил надеть футболку.

— Давай начнем с разминки, — сказал я.

Она сбросила свои розовые боксерские перчатки, выжидая.

— Двойные прыжки. Когда-нибудь делала их?

— Я не могу сделать больше одного или двух, — призналась она.

— Мы это изменим, — я протянул ей скакалку, а потом взял одну для себя. — Смотри, как я делаю.

Я сделал несколько шагов назад и начал прыгать. Сначала я просто прыгал на скакалке, пока не ускорился и не переключился на двойные прыжки. Просто для развлечения я сделал пару тройных, но их было трудно поддерживать, поэтому снова переключился на двойные. Джемма смотрела на меня с отвисшей челюстью.

Я остановился.

— Твоя очередь.

Она выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок от волнения, так что не было ничего удивительного в том, что она запуталась в скакалке всего после двух прыжков. Покраснев, она быстро попыталась снова, но ее ноги снова запутались.

— Мне очень жаль!

— Тебе не нужно извиняться.

Она собиралась попробовать еще раз, но, судя по тому, как тряслись ее руки, все должно было закончиться точно так же. Я легонько коснулся ее руки, останавливая. Она ошеломленно подняла на меня глаза. Я видел, как по ее коже расползаются мурашки.

Я отдернул руку.

— Не смотри в пол, когда прыгаешь. Смотри прямо перед собой и отталкивайся от пола только ногами, а не икрами, это отнимает слишком много энергии.

— Х-хорошо, — пробормотала она.

Джемма никогда так не нервничала рядом со мной. То, что она осталась со мной наедине, действительно выбило ее из колеи. Это почти заставило меня пожалеть ее, но больше мне пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться.

— Попробуй и сосредоточься.

Она кивнула, и на ее лице появилась решимость. На этот раз ей удалось установить хороший ритм.

— А теперь попробуй сделать двойной прыжок.

Она сделала это, но не прыгнула достаточно высоко и не закрутила скакалку достаточно быстро. Я объяснил ей, что она должна изменить, и в конце концов ей удалось сделать три двойных раза подряд.

— Это то, что тебе нужно практиковать снова и снова. Это не дается легко.

Она послушно кивнула.

— Теперь мы можем биться?

Я усмехнулся.

— Конечно.

Я махнул рукой в сторону боксерского ринга и повел ее туда. Схватив боксерские перчатки, она перелезла через веревки, которые я раздвинул для нее. Я перелез через них и с глухим стуком приземлился внутри ринга.

И снова восхищение. Мне действительно нужно было успокоить это вокруг Китти.