– Нет! – почти закричал Макс. – Нет и нет! Что ты там творишь, Локке? Черт возьми, переговорщик из тебя совсем никакой. Ты уже уступаешь. Давай я сам с ним поговорю.

– Макс хочет поговорить с тобой, – сказала она в сторону.

Теперь трубка заговорила голосом Старретта:

– Слушаю.

– Если ты поедешь туда сегодня, то она обязательно поедет с тобой, – сообщил ему Макс. – И тебе это прекрасно известно. И еще тебе известно, что она никогда не признается в том, как устала. Дай ей отдохнуть, Старретт.

– Я сяду за руль. А она может поспать в машине.

– Завтра утром я организую для вас вертолет, и вы долетите туда…

– Послушай, мне очень жаль, – перебил его Сэм. – Ты надеешься уговорить меня не ехать?

– И не искать свою дочь? – договорил за него Макс и вздохнул: – Да, я понимаю. – Он опять вздохнул. – Я не хотел говорить тебе этого, но… Если обидишь Алиссу, то пожалеешь, что родился.

Большинство людей, знающих Макса, наложили бы в штаны, если бы он заговорил с ними этим ледяным тоном. Старретт только засмеялся:

– Я приму это к сведению, Макс.

Макс Багат считался одним из лучших переговорщиков в ФБР. Он был профессионалом. Он умел разгадывать намерения людей по тому, что они ему не сказали. А Сэм Старретт не сказал: «Договорились, Макс. Обещаю держаться от Алиссы подальше», и это со всей очевидностью свидетельствовало о его намерении делать как раз обратное.

– Послушай, что я скажу тебе, Старретт, – отчеканил он. – Я могу закопать тебя навсегда. Одно мое слово – и с завтрашнего дня и до самой пенсии ты будешь перебирать бумажки в кабинете без окон и кондиционера. Советую не забывать об этом ни на минуту.

– Ушам своим не верю, – это уже голос Алиссы. – Неужели ты, в самом деле, ему угрожаешь?

Черт! Если попался, лучше говорить правду.

– Да, – признался Макс. – Угрожаю. Только, похоже, он не очень-то испугался. Если он не слышал, будь любезна, передай ему насчет окон и кондиционера, потому что я…

– До свидания, Макс.

– Алисса, подожди…

Она уже отключилась.

Черт, черт, черт.

Завтра он точно едет в Тампу.

То есть, в Сарасоту.

В Са-ра-со-ту!

Господи боже мой.

Макс выбросил рисовые хлопья в ведро, швырнул тарелку в раковину, и та, естественно, разбилась. Потирая затылок, он прошел в кабинет и постарался не думать больше ни об Алиссе, ни о Сэме, ни о Томе Паолетти.

Ни о Джине.

Он даже включил компьютер и начал просматривать план завтрашней беседы с президентом, надеясь, что это поможет.

Не помогло.

– А он ведь тебя правда любит, – сказал Сэм.

Оторвавшись от дороги, Алисса бросила на него косой взгляд, но не смогла разобрать выражения лица, наполовину закрытого козырьком бейсболки. А она-то думала, что Сэм спит. Размечталась.

– Да, – коротко ответила Алисса, не желая развивать эту тему. Потому что прекрасно знала, что Макс ее не любит. По крайней мере, в том смысле, который вкладывает в это слово Сэм Старретт.

Они с Максом друзья. Правда, это немного странноватая дружба. И, надо признаться, когда-то их отношения едва не стали гораздо более близкими. Тогда они часто ужинали вместе. И разговаривали до поздней ночи. И не раз целовались. Но на самой границе, отделяющей дружбу от любовной связи, Макс вдруг остановился.

Алисса не хотела останавливаться. Очень не хотела.

Все произошло однажды вечером, почти год назад, когда они с Максом ужинали у нее в квартире. Алисса не любила вспоминать этот ужин. Сначала они выпили по два бокала вина, потом еще по одному, потом начали целоваться, потом продолжили, а потом…

Все кончилось тем, что, наполовину раздетые, они уже лежали на ее диване, и за весь вечер она ни разу не вспомнила о Сэме Старретте, и была вполне, вполне готова довести до логического конца свои отношения с мужчиной, который очень хорошо к ней относился, который умел ее слушать и искренне хотел знать, о чем она думает и что чувствует, но…

Но в последний момент Макс нажал на тормоза.

Потому что так и не смог забыть о том, что Алисса – его подчиненная.

И даже имел наглость спросить ее, не согласна ли она уволиться из их самого престижного и элитного подразделения ФБР? И совершенно недвусмысленно объяснил, что только в том случае, если она перейдет в другой отдел – разумеется, без всякой помощи или протекции с его стороны! – сексуальные отношения между ними станут возможными.

После этого он, конечно, попросил прощения. Очень темпераментно. В какой-то момент Алиссе даже показалось, что он готов заплакать. Еще никогда в жизни ее не отвергали при таких странных обстоятельствах. Она ясно видела, что Макс хочет остаться с ней не меньше, чем она хочет оставить его у себя. Хочет, но действительно не может.

И хотя к этому моменту Алисса сама уже наполовину разделась и как раз расстегивала Максу штаны, подобная сила воли и верность принципам не могли не произвести на нее впечатление. Конечно, было бы лучше, если бы он сообщил ей о своих принципах до того, как они перебрались на диван, но тем не менее…

После того эпизода Алисса, кажется, влюбилась в Макса Багата еще больше.

Что было совершенно закономерно. Она всегда влюблялась в мужчин, которых не могла заполучить. И которых не должна была желать.

Макс не допустил того, чтобы это странное происшествие испортило их дружбу. Поцелуи и романтические ужины прекратились, но они по-прежнему беседовали до глубокой ночи. Он приложил к этому массу стараний, бесконечно звонил ей и заходил, захватив с собой пиццу и пиво, и наконец Алисса почти забыла о том, что когда-то хотела и готова была переспать с ним.

Почти.

К тому же, она была уверена, что и Макс не забыл этого. Вот только к любви все это не имело никакого отношения.

– Ну и что, ты собираешься за него замуж? – поинтересовался Сэм.

– Вообще-то он мне еще не предлагал, – ответила Алисса и почувствовала легкий укол совести. Конечно, это не ложь, но и не совсем правда. Просто сейчас не время объяснять Сэму, что он заблуждается.

– А если предложит, ты согласишься?

– Я не хочу говорить об этом, – сухо ответила она.

– А о чем ты хочешь говорить? – какая-то машина догнала их, и ее фары, отражаясь в зеркале заднего вида, освещали теперь лицо Сэма. Алисса заметила, что его рот плотно сжат, а глаза потемнели. – О том, как Мэри-Лу подставила меня? О том, что теперь никогда в жизни я не воспользуюсь никаким презервативом, кроме того, который сам купил и достал из пакетика? О том, что я, как выяснилось, полный лох?

– Не все женщины похожи на Мэри-Лу. – Алисса старалась, чтобы ее голос звучал ровно.

– Не все женщины похожи на тебя, Алисса. Точнее говоря, ни одна женщина в мире…

– Замолчи, – коротко приказала она.

Он замолчал на несколько секунд.

– Прости, но я давно хочу тебе сказать, что…

– Побереги силы, – посоветовала она. – Потому что спать с тобой я все равно не собираюсь. Ни сегодня, ни завтра, ни на следующей неделе, никогда. Если хочешь, могу повторить: ни-ког-да.

– Я не об этом хотел…

– Ни-ког-да. В эту игру мы уже пробовали играть, и у нас ничего не получилось.

– У нас прекрасно получилось, и ты об этом знаешь не хуже меня, – горячо возразил Сэм.

– Да, все было прекрасно, пока не стало ужасно, – не уступала Алисса.

– Согласен, у нас случались неприятные моменты, и все-таки оно того стоило.

– Говори только за себя!

– Я и говорю. Послушай, Алисса, я знаю, тебе было неприятно, когда я…

– Неприятно? – она уже кричала и не замечала этого. – Сэм – ради бога! – ты просто… просто выпотрошил меня!

Ее голос звенел от эмоций и будто эхом отражался от стен тесного салона. Сэм был совершенно ошеломлен. Как, впрочем, и сама Алисса. Черт! Она не собиралась говорить с ним об этом.

К счастью, машина, ехавшая сзади, прибавила скорость и обогнала их, и Алисса уже не могла разобрать выражения его лица. Она надеялась, что и он не видит ее.