– Сэм, – позвала Алисса, но он уже отключился.

Клэр осторожно постучала в дверь кабинета.

– Да, – отозвался Ной. – Дай мне еще пятнадцать минут, детка, хорошо? Нет, даже пять. Всего пять.

– А ты уверен, что вообще сможешь вырваться? – спросила она, уселась в кресло, стоящее напротив стола, и закинула ногу на ногу. Эти ноги по-прежнему были так же хороши, как и в десятом классе, когда Ной впервые обратил на них внимание.

Клэр оделась специально для сегодняшнего случая. Юбка, шелковая блузка, каблуки. Каблуки! И накрасилась. Обычно она только слегка подкрашивала губы, но сегодня была при полном параде. И на высоких каблуках.

День у Ноя действительно выдался напряженный. Но то же самое можно было сказать и про любой другой. Две работы, двое детей, у одной из которых как раз начался – господи помилуй! – переходный возраст. Им уже четыре месяца не удавалось сходить куда-нибудь вдвоем. Вчера Клэр предложила вырваться хотя бы на ланч, и Ной даже записал это в своем календаре.

Только сейчас, при виде жены, он сообразил, что это будет не просто ланч, а Ланч с большой буквы. Можно сказать, свидание.

– Да, – уверенно ответил он. – Смогу.

Телефон на столе ожил, но, вместо того чтобы снять трубку, Ной нажал кнопку интеркома:

– Мэдди, пожалуйста, переключи на себя все мои звонки. Мы с Клэр уходим примерно через четыре с половиной минуты, и нас не будет очень, очень долго.

Услышав второе «очень», Клэр улыбнулась, и Ной понял, что не вернется в офис до половины четвертого, когда ей надо будет ехать в дневной лагерь за Дорой и Дэвидом.

– По-моему, там что-то серьезное, – через несколько секунд сообщила Мэдди. – Какой-то человек, которого зовут то ли Сэм, то ли Роджер, то ли Ринго – я так и не поняла – говорит, что вы срочно ему нужны и что Мэри-Лу мертва.

– Господи! – Клэр прижала руку к груди. – Включи громкую связь, Ной! Громкую связь!

Ной нажал на кнопку.

– Да…

– Ринго, это Клэр, – перебила его жена. – Я тоже слушаю. Что случилось?

– Пока точно не знаю. – Голос Роджера Старретта, который стал называть себя Сэмом после того как поступил в отряд «морских котиков», был глухим и будто усталым. – Мэри-Лу и Хейли переехали сюда полгода назад и поселились с сестрой Мэри-Лу. Мы с ней… типа разошлись. Собирались разводиться.

Разводиться? Клэр посмотрела на мужа.

– Ты знал? – прошептала она.

Он покачал головой. За последние пару лет их нечастые разговоры с Сэмом, как правило, ограничивались словами «Привет» и «Я сейчас не могу говорить».

– Я три недели не мог с ней связаться, – продолжал Сэм, – и приехал посмотреть, в чем дело, и… – Он закашлялся. – Я нашел ее тело на кухне, в доме ее сестры. Думаю, оно как раз и пролежало там три недели.

– А где Хейли? – спросил Ной.

Сэм снова откашлялся.

– Я… я как раз собираюсь войти в дом и поискать ее.

– О господи… – всхлипнула Клэр. – Неужели ты думаешь…?

– Да, – ответил Сэм. – Послушайте, сейчас сюда приедут феды, в смысле ФБР, но я подумал… может, вы…

Ох, Ринго, Ринго… Он так и не научился просить о помощи. Даже когда на полу кухни лежит тело мертвой жены.

– Где ты? – спросил Ной, облегчая ему задачу.

Сэм назвал адрес. Это было совсем недалеко.

– Мы едем. Держись.

– Макс! – Алисса Локке вышла из кабинета с явным намерением остановить его.

– Не сейчас, – быстро сказал он и, не удержавшись, коротко вдохнул. Она всегда так замечательно пахла. – Мне надо ответить на пятнадцать звонков в течение двух минут.

Только что Максу стало известно, что лейтенант-коммандер Том Паолетти, бывший командир шестнадцатого отряда «морских котиков» и его коллега – нет, не просто коллега, а друг – был взят под арест в связи с попыткой покушения на президента на базе Коронадо шесть месяцев назад. Расследованием этого дела начальство Макса было крайне озабочено.

Оно, как водится, требовало немедленного ареста всех виновных. В этом как раз не было ничего странного. Макс и сам был бы не прочь их арестовать. Но не до такой степени, чтобы высасывать из пальца нелепые теории о заговоре и сгоряча портить карьеру и репутацию прекрасному и, безусловно, честному офицеру ВМС с абсолютно безукоризненным послужным списком.

И разве не безумием было именно теперь, когда достоянием общественности стали пресловутые записи переговоров Аль-Каиды, ясно свидетельствующие о том, что сеть терроризма расползлась по всему миру, выводить из игры одного из самых профессиональных и опытных специалистов в области безопасности?

Но разве начальству было до этого дело? Кого волновала целесообразность, когда дата выборов приближалась с каждым днем? В такие моменты значение имели только рейтинги и газетные заголовки.

Отсюда и поспешность, с которой задержали Тома Паолетти. Макс знал, что речь на допросе пойдет об оружии террористов. О том самом, которое, по мнению следствия, было завезено на базу за несколько дней до теракта. Обвинения, которые теоретически могли быть предъявлены Тому, являлись настолько серьезными, что его намеревались держать под арестом столько, сколько потребуется.

Если предположение прокуратуры будет признано верным, и Том действительно окажется виновным в связях с террористами, следствие не должно допускать, чтобы он разгуливал на свободе и заметал следы. А если эта версия окажется очередным параноидальным бредом, то все равно никому не придется отвечать за то, что совершенно невиновного человека недели, а, может быть, месяцы продержали под ненужным арестом и испортили ему карьеру и репутацию.

Макс скрипнул зубами. Это же Америка, черт возьми, а не нацистская Германия! Но терроризм порождает страх. А страх лишает разума даже самых либеральных политиков.

– Я слышала насчет Тома, – с сочувствием сказала Алисса.

– Тогда ты понимаешь, почему я сейчас не могу с гобой разговаривать. – Макс бросил портфель на стол и щелкнул мышью компьютера, чтобы прогнать мечущиеся по экрану спирали. – Мне нужно звонить.

Семь новых сообщений в электронной почте. Шесть из них с пометкой «срочно». Он мельком глянул на Алиссу:

– Когда будешь выходить, пожалуйста, закрой за собой дверь.

Она закрыла дверь, но когда Макс опять поднял глаза, Алисса Локке стояла на прежнем месте. Если бы это был порнофильм, то сейчас она должна бы была повернуть в замке ключ, просиять своей фирменной улыбкой, от которой у Макса всегда сводило низ живота, и начать медленно снимать с себя строгий офисный костюм. А потом они занялись бы сексом прямо на его рабочем столе.

М-да, настоящая жизнь мало походила на кино.

Вместо всего этого Алисса сложила руки на груди и объявила:

– Десять минут назад звонил Сэм Старретт. Твою мать!

Удивительно, но стоило кому-нибудь в разговоре упомянуть имя этого лейтенанта, как Максу тут же приходило в голову его любимое словосочетание.

Теперь главный вопрос:

– Ты в порядке?

Кажется, его голос прозвучал достаточно спокойно и ровно, хотя кровяное давление подскочило до такой высоты, что если бы Максу вздумалось в этот момент выпустить газы, он, наверное, взлетел бы до Луны.

– Да.

Судя по ее виду, так оно и было. Алисса казалась спокойной, хладнокровной и собранной, как всегда. Что абсолютно ничего не значило, потому что притворяться она умела не хуже Макса.

– Он звонил, потому что…

Но ее короткое «да» было все, что Максу надо было услышать.

– В девять часов, – перебил ее он, потом поглядел на пачку бумаг, положенных на его стол Ларондой, и поправился: – Нет, в десять. У тебя дома. Я захвачу пиццу и пиво. Тогда и поговорим, хорошо?

– Кто-то убил его жену.

Вот уж, действительно, «твою мать»!

– Кто-то… – повторил Макс.

Алисса поняла, что он имеет в виду.

– Не Старретт, – быстро сказала она.

Макс рассмеялся бы, если бы все это не было так серьезно.