Будучи главным образом мотивированы восхищением и соревнованием, успешные оценочно-селективные идентификации представляются особенно важными для развития нормального самоуважения и чувства собственного достоинства ребенка как индивида, а также для формирования различных важных аспектов его или ее переживаемой идентичности, включая природу, связность и стабильность развивающейся родовой идентичности.

Интеграция индивидуальных образов Собственного Я и объекта открывает и мотивирует абсолютно новые области для структурализации, особенно недавно открытые внутренние миры Собственного Я и объекта. Хотя достижение константности Собственного Я и объекта подразумевает появление первоначальных переживаний идентичности и индивидуальных объектов, в действительности оно лишь отмечает начало продолжающегося всю жизнь развития индивидуального Собственного Я и объектных представлений. Одновременно с описанными выше оценочно-селективными идентификациями, которые, по-видимому, логически продолжают функционально-селективные идентификации в функции переноса элементов от представления об идеализируемом объекте к представлению о СобственномЯ, возникает радикально иная форма идентификаций, специально предназначенная для создания эмоционально значимых представлений внутренних миров объекта и Собственного Я. По контрасту с функционально– и оценочно-селективными идентификациями эти идентификации главным образом объектно ориентированы и первоначально мотивированы в большей степени любовью, нежели идеализацией-восхищением. Эту форму идентификации, которая делает возможной разделяемое переживание и эмпатическое понимание, я предлагаю назвать информативной (или интроспективной) идентификацией.

Информативные идентификации мотивируются и начинаются новой эмпирической разделенностью внутренних миров ребенка и его матери после установления индивидуальных образов Собственного Я и объекта. Информативные идентификации являются попытками связаться с объектом в разделяемом эмоциональном переживании, таким образом устанавливая и обеспечивая эмпирическое существование Собственного Я и объекта во внутренних мирах друг друга. Такие идентификации основаны на (и используют) всех доступных вербальных и невербальных, преднамеренных и непреднамеренных посланиях и сигналах от объекта, которые содержат информацию о субъективном эмоциональном переживании объекта в данный момент в данной ситуации. Вытекающая идентификация с ощущаемым эмоциональным состоянием объекта ведет к субъективному эмоциональному переживанию, первоначально испытываемому как свое собственное [*]. Однако в противоположность функциональным и оценочно-селективным идентификациям, которые стремятся включить в образ Собственного Я желаемые и вызывающие восхищение функции и характерные черты объекта, цель информативных идентификаций – установить контакт и разделить внутренние переживания с объектом, чья индивидуальная приватность должна теперь не только признаваться, но также активно сохраняться для того, чтобы делать переживаемую близость возможной. Объектная утрата, свойственная идентификации, может быть аннулирована посредством недавно установленной способности интроспекции, которая дает ребенку возможность осознавать разделяемую природу своего переживания и таким образом делает идентификационный процесс информативным относительно внутренних миров обеих сторон.

В результате этой последовательности – идентификация, интроспекция и разделяемое переживание – ребенок не утрачивает рассматриваемое эмоциональное переживание, но осознает, что он чувствует вместе с объектом, разделяя эмоциональный смысл восприятия объектом вещи или ситуации. Данный процесс, когда он успешен и неоднократно повторяем, обеспечивает Собственное Я ребенка как пониманием чувств объекта в данной ситуации, так и способностью испытывать такие чувства, которые напоминают поведение объекта в похожих или аналогичных ситуациях.

Переживание разделяемых с другим лицом чувств, приводящее в результате к пониманию эмоционального значения определенных вещей и ситуаций, обычно называется эмпатией или эмпатическим пониманием. Его роль как формы наблюдения и как метода получения знаний о других подчеркивалась многими авторами (см. недавно написанные обзоры Buie [*]; Basch [*]; Levy [*]).

Большинство авторов согласны с тем, что эмпатия важна или незаменима в аналитической работе, в то время как некоторые другие авторы склонны отвергать эмпатию как ненаучную, субъективную и вводящую в заблуждение (Hartmann, 1964; Brenner, 1968; Shapiro, 1974). В противоположность этой последней точке зрения Кохут (1959) и его последователи (Goldberg, 1983) подчеркивали роль эмпатии как заслуживающего доверия, свободно-оценочного и в научном плане крайне полезного метода наблюдения, независимого по своей сути от аффективной природы взаимоотнбшений.

Даже если справедливо, что информативные идентификации, ведущие к эмпатическому пониманию эмоционального переживания другого человека, будут использоваться позднее в жизни, когда по разным причинам потребуется знание о внутреннем мире другого человека, вероятно, вначале эта форма использования идентификации мотивируется главным образом необходимостью восстановить связи с объектом любви, направленной на индивида. Успешное разделение чувств матери и взаимная передача этих чувств – крайне приятное переживание для ребенка, радостное воссоединение с объектом, которое восстанавливает эмпирическое существование обеих сторон во внутреннем мире друг друга. Для ребенка это представляет как временное освобождение из темницы одиночества, так и новую форму близости между индивидами. В дальнейшей жизни потребность понимания внутреннего мира другого человека может вызываться не только любовными ожиданиями, но даже в этом случае информативные идентификации специально служат нахождению объекта в его конфиденциальном мире и построению представления о нем в своем уме. Даже когда мотивы для поиска объекта выглядят диаметрально противоположными любовным и дружеским намерениям, повторяемые эмпа-тические переживания, разделяемые с другим человеком, представляют форму близости, которая побуждает к позитивной привязанности и которая, как мы часто видим, развивается между профессиональными мучителями и их жертвами. Таким образом, хотя информативные идентификации во взрослой жизни используются главным образом для приобретения знания о других людях, разделяемое эмоциональное переживание сохраняет свою первостепенную значимость как источник близости во всех зрелых человеческих взаимоотношениях, включающих любовь и дружбу. Хотя существуют и другие формы идентификации с функциями и характеристиками объекта как средства собственного удовлетворения, лишь информативные идентификации делают возможным отождествление с удовлетворением другого лица. Это эффективно противодействует зависти и соперничеству и образует существенно важный ингредиент в длительных любовных взаимоотношениях.

Фрейдом (1920) и многими его последователями (Reik, 1937; Knight, 1940; Fliess, 1942; Reich, 1960,1966) идентификация рассматривалась как средство формирования основы для эмпатии. Обычно подчеркивалась временная, частичная, или «пробная» природа такой идентификации (Fliess, 1942; Reich, 1960,1966; Sandier and Rosenblatt, 1962; Purer, 1967; Beres, 1968b; Beres and Arlow, 1974). Однако другие авторы считают, что так как в эмпатию не вовлечены никакие элементы становления или желания стать подобным объекту и так как она не ведет к каким-либо постоянным структурным изменениям, она не может быть основана на идентификации (Olden, 1953,1958; Buie, 1981; Basch, 1983).

Я считаю, что последние упомянутые авторы ограничили свое внимание исключительно использованием эмпатии для понимания во взрослой жизни, не сумев, таким образом, осознать центральную структурообразующую роль информативных идентификаций на раннем этапе формировании идентичности и репрезентаций индивидуальных объектов. Даже если от идентификации со способом переживания объекта можно полностью отказаться в дальнейшей жизни после завершенного эмпатического понимания, то это не касается информативных идентификаций с детскими объектами любви. Хотя использование интроспекции позволяет ребенку осознать свое участие в эмоциональном переживании объекта, он мог также приобрести новое ощущение способности оценить данную ситуацию через свою идентификацию со способом чувствования объекта в ней. Представляется вероятным, что это главный путь, которым приобретается способность к различным эмоциям и их оттенкам в раннем детстве.