Они оба приветствуют Терона, но только женщина встречает мой взгляд, когда мужчина хватает планшет и спешит прочь.

Темные волосы девушки андрасари стянуты сзади в узел, хотя хорошая часть ее волос скрывает левую сторону ее лица. Она красивая, ее черты знакомы по какой-то причине. Когда я смотрю на ее имя, вшитое в ее халат, я знаю почему.

Эйин Висклауд. Сестра Терона и Най са Андрасары.

—  Привет, — говорит она, улыбаясь. Она приветствует меня тем способом, как андрасари приветствуют свою ровню, прижимая руку к груди и опустив голову.

— Привет, — говорю, удивленно. Неловко, я приветствую ее таким же образом. Мне не нужно смотреть на Терона, чтобы понять, что он не одобряет. Его презрение источается от него волнами.

— Я слышала, ты спасла моего раха, — говорит она, обойдя стол. Затем она делает что-то еще более удивительное, чем приветствие меня как друга. Она сжимает мои руки в своих. Ее золотые глаза наполнены настоящей эмоцией и благодарностью. — Спасибо.

Мои глаза расширяются, я молча киваю. Я никогда не хотела и не ожидала никакой благодарности за то, что сделала. Но близкие Терона счастливы, что он все еще стоит и способен на свой обычный террор.

Ее взгляд мелькает на мою шею, и губы сжимаются. Она переводит взгляд на Терона.

— Почему ты надел ошейник на нее?

— Она - человек, — говорит Терон, как будто только это объясняет. — Как я уже говорил тебе раньше, она рискнет сбежать.

— Тогда отпусти ее, — говорит она. Это сестра Терона? В это трудно поверить. Я всегда была уверена, что единственные члены семьи Висклауд, которые не ненавидели людей, были мертвы. Возможно, я ошиблась.

— Прекрати подрывать меня, Эйин, — раздраженно говорит он. — Продолжай работать. Мне нужно делать другие вещи вместо того, чтобы сопровождать человека.

Эйин хмурится, готова возразить, когда я говорю.

— Почему меня привезли в лазарет?

Ее хмурый взгляд смягчается, когда она смотрит на меня.

— Я бы хотела просканировать тебя, — говорит она. — Терон сказал, что ты упала, когда помогала удалить клинки. Я хочу убедиться, что ничего не сломано.

— Я в порядке. Мне больше не больно.

— Не повредит убедиться.

Несмотря на то, что она искренне дружелюбна, я не чувствую себя комфортно. Особенно с присутствием Терона, как темное облако, ограбившее свет комнаты.

Эйин касается меня, как кто-то, кто нашел потерянного, раненого детеныша животного. Я чувствую, так много. Никого, кого я люблю, нет в живых. Я одна на невероятно незнакомой и враждебной территории, среди незнакомцев, которые ненавидят меня, потому что я существую.

— Хорошо, — говорю я, смягчаясь. Это не так, как если бы у меня был настоящий выбор. Терон просто оглушит меня снова и потащит обследовать.

Эйин направляет меня в комнату с широким прямоугольным металлическим столом, установленным в центре.

Она инструктирует меня, как лежать на его поверхности и я молча делаю, как она просит. Поверхность стола светится синим, а Эйин извлекает планшет, нахмуривши лоб от концентрации, когда всматривается в экран.

Устав смотреть в потолок, моя голова ложится на бок, и мой взгляд соединяется с Тероном.

Он не отводит взгляд и я тоже. Это тепло, которое я почувствовала в животе прошлой ночью, снова проявляется. Он высокий и сложен так порочно. Должно быть, его трудно не заметить даже в переполненной комнате. Буквально невозможно не заметить его сейчас, когда его взгляд удерживает мой.

В то же время, я задаюсь вопросом, были ли его раны полностью излечены, я напоминаю себе, что меня не должно это волновать.  Этот ублюдок заключил меня в тюрьму, похитил, оглушил и поработил. Не обязательно в таком порядке, но эти истины должны быть на переднем плане моего мозга всякий раз, когда я смотрю на него. Идиотское притяжение действительно должно быть брошено на путь огненного дыхания драки.

Итак, я, наконец, отвернулась от него. После сканирования Эйин заставила меня сесть. Она переключает любопытный взгляд между мной и Тероном, прежде чем извлекает шприц и подходит ко мне.

— Прививка, — говорит она на мой подозрительный взгляд. — У нас с тобой нет чудотворной крови перевертышей, чтобы отгонять болезни.

Зная, что она неменяющееся существо рур, неспособное достичь формы дракона, делает ее менее опасной. Это не значит, что неменяющиеся существа рур менее опасны, чем их перевертыши коллеги. Они все еще быстрее и сильнее людей. Эйин может быть любезной, но я не сомневаюсь, что она может убить меня в мгновение ока, если по какой-то причине увидит во мне угрозу.

Она наклоняется вперед, чтобы ввести укол в мою руку. Волосы на стороне ее лица сдвигаются, открывая длинный рваный, неровный шрам на щеке под левым глазом.

Кто мог сделать это с ней?

После введения укола она нервно приводит в порядок волосы, чтобы снова скрыть лицо.

— Ты не должна скрывать это, — говорю я ей. Наверное, грубо комментировать ее шрам, но она была единственным дружелюбным лицом, которое я видела за долгое время. У меня побуждение, показать ей какую-то доброту в ответ. — Шрамы рассказывают интересную историю.

— История этого шрама вообще не интересна, — говорит она, когда помогает мне, слезть со стола. — Это скучная история о маленькой девочке, которая до сих пор не научились держать рот закрытым.

— И это то, что человек не должен знать, потому что это не ее дело, — говорит Терон, приближаясь. — Ты здесь закончила?

— Да, — говорит Эйин, быстро бросив хмурый взгляд на Терона, прежде чем улыбнуться мне. — Ничего не сломано. Несколько синяков, но отдых вылечит это, и никакой напряженной деятельности.

Улыбнувшись ей в ответ, я чувствую себя немного менее безнадежно, касательно моей ситуации. Это все еще ужасно, но, зная, что Най са Андрасары, похоже, на моей стороне, дает мне надежду, что, может быть, я смогу найти выход из когтей Терона.

Терон и я покидаем лазарет и снова направляемся в один из лифтов. Но вместо того, чтобы направиться вниз, он касается кнопки на верхнем этаже.

— Я думала, ты отвезешь меня в жилую зону для рабов, — говорю я.

— Это то, где ты хотела бы быть? — спрашивает он, удивляя меня ответом.

— Ты точно знаешь, где я хочу быть, — говорю я, хмурясь на него. — Даже твоя собственная рахса думает, что я должна быть...

— Замолчи, — холодно говорит он. — С тех пор, как я встретил тебя, ты была ничем иным, как бельмом в глазу.

Молчание наступает между нами, когда лифт поднимается. Это ощущается странно, что такие драки, как Терон, нуждаются в этих механизмах. В форме дракона они не обладают гравитацией.

— Разумные люди не держат вещи или людей вокруг себя, которые раздражают их, — говорю я, не желая подчиняться его приказу. Очевидно, у меня есть желание смерти.

— Ты права. Они уничтожают их.

— Это еще один намек на мое убийство? Почему бы тебе просто не пойти и не сделать это?

 — Потому что, поскольку ты пытаешься притвориться, что не боишься, смерти или меня, я знаю, ты боишься нас обоих, человек. У тебя упрямый дух. Наполненный такой сильной надеждой, что если ты перегнешь палку и дольше продержишься, то будет лучше для тебя. Придет спасение. — Его улыбка холодна, как и его голос. — Но это не так. Это никогда не осуществится.

Среди упрекающего тона, в его голосе горечь, которая утверждает, что он говорит из личного опыта. Что с ним случилось, чтобы заставить его придерживаться такого угнетающего взгляда на жизнь?

— Какой смысл жить без какой-либо надежды на лучшее? — спрашиваю я, но он возвращается к своему типичному поведению и отвечает холодным молчанием.

Лифт останавливается, двери раздвигаются, чтобы выпустить нас на балкон. Простирающийся внизу, ошеломляющий вид на город Андрасар. Я останавливаюсь, чтобы полюбоваться разнообразной высотой зданий, и усеянной растительностью среди стеклянных зданий.

Однако голос Терона вторгается в мою оценку.