- Куда тянешь? - услышал я голос унтера. - Господин капитан, рявкнул он, - тут рядовой беззаконие творит!

Подошел капитан. Унтер доложил о моем проступке.

В большом смущении объяснил я, как мне захотелось проверить силу, заложенную в суворовской шпаге. Попробовать хотел, выдержу ли ее.

Капитан, для порядка, сделал мне замечание, и осмотр суворовских вещей продолжался.

Но унтер с тех пор стал ко мне придираться.

Ты силу хотел проверить! Я тебе покажу силу... Ты у меня попробуешь! - и при этом грозил мне кулаком.

Несколько дней я терпел, но как-то не выдержал. Хотел унтер добраться до моего уха... А я размахнулся и гляжу: он не то трепака откалывает, не то на плацу что-то ищет.

Пришлось мне тюремную лямку тянуть. Как же мне не помнить полкового музея! Как не помнить шпаги Суворова!" - шутливо закончил командир.

Вы должны понять мое состояние, когда я слушал бывших солдат Семеновского полка. Они рассказывали о полковом музее мельчайшие подробности, но ни один, ни другой не знали дальнейшей судьбы суворовских вещей. Спустя год оба оказались на фронте. Здесь они снова встретились, прошли героической дорогой гражданской войны, стали командирами.

Они не могли сказать мне, где находится теперь шпага, но я знал: ее найдут и положат как славу и гордость нашей Родины в светлых залах музея.

В своем воображении я видел этот музей: сверху льются волны света и освещают витрину со шпагой Суворова.

Зал украшен барельефами, изображающими боевую жизнь суворовских чудо-богатырей - солдат русской армии. Со стен свисают овеянные пороховым дымом, изорванные осколками ядер, пробитые пулями, боевые знамена суворовских полков.

По углам стоят захваченные в жарких сражениях прусские, турецкие, французские знамена, бунчуки, пушки, литавры, барабаны.

Я решил искать шпагу и обдумывал пути, которыми мне следовало идти в моих поисках.

На другой день после разговора с Аполлинарией Сергеевной, прийдя на работу в музей, я утром пошел к секретарю партийной организации музея полковнику Воробьеву. Большую часть своей жизни он провел в рядах Советской Армии, а последние годы работал в музее, занимаясь изучением военной истории родной страны. Аккуратный, трудолюбивый, приветливый в обращении, принципиальный в спорах, он служил примером для окружающих.

Секретарь внимательно выслушал меня и одобрил мои планы розысков шпаги.

- Берись смелее за дело, - сказал он. - Все люди тебе помогут.

Поиски шпаги я начал с ленинградских музеев.

"Где же ей быть, как не в музее? - рассуждал я. - Какой-нибудь офицер или солдат Семеновского полка мог принести в 1917 или в 1918 году и сдать ее в Русский музей или в Эрмитаж, а то и в Военно-Морской.

Ее положили на время в запасник, в кладовую, в инвентарный список не внесли. Прошло два - три года, о ней забыли, она как бы пропала.

Конечно надо искать в музеях!" - убеждал я себя.

Но в каких?

Суворовский в эти годы не работал. Его здание ремонтировалось. Значит, там нечего искать.

Но где находится его имущество? Оказалось, оно хранится в Артиллерийском историческом музее в Ленинграде и составляет самостоятельный суворовский фонд.

Не сосчитать дней, потраченных мною на просмотр инвентарных списков и самого имущества суворовского фонда, - и все напрасно. Никаких признаков шпаги.

Я вновь просмотрел хорошо знакомые мне экспонаты Артиллерийского музея. Казалось, что я изучил их до таких мельчайших подробностей, что безошибочно мог в любое время дня и ночи сказать, где, в каком зале, на какой стене, в какой витрине они покоятся.

Шпаги я там не нашел.

Еще больше времени ушло на просмотр разных запасников и кладовых в Русском музее, в стариннейшем хранилище страны - Эрмитаже и в Военно-Морском музее, основанном еще в 1709 году. В Морском музее сохранилось все, что говорило о славе русского флота, о доблести матросов и офицеров Азовского, Черноморского, Балтийского и других флотов.

Может быть, шпагу Суворова припрятали в этом музее среди старинного оружия? И я терпеливо рылся среди флотских кортиков и палашей, высматривая, не попадется ли она мне здесь.

Но и Военно-Морской музей не принес ничего нового.

Я обошел еще несколько музеев. Они не имели прямого отношения к оружию, к шашкам и кинжалам, алебардам и пищалям. Но, думал я, мало ли что бывает в жизни. Не уничтожили же разыскиваемую мною реликвию, олицетворяющую воинскую доблесть русского народа! Где же нибудь она существует?

А где лучше, чем в музее, сохранить ее? Все равно в каком, пусть в нем собраны предметы старины, минералогии, этнографии или зоологии. В любом из них могла находиться шпага полководца, забытая, спрятанная заботливой рукой любителя подальше от непосвященных.

И я продолжал искать.

Обойдя все музеи и ничего там не отыскав, я обратился к работникам Публичной библиотеки. Я просил их о помощи.

Библиотекари охотно открыли мне свои сокровища.

Бесконечное количество дней и вечеров я провел в библиотечных залах, переворошил горы рукописей, дневников, редких документов - и снова никакого следа.

"Что делать, что делать?" - мучительно допытывался я и придумал.

Архивы города!

Но сколько их и какое там множество папок с разными актами, ведомостями, справками, выписками, удостоверениями и описями.

Я терпеливо обходил городские архивы, расспрашивал архивариусов, ученых, всегда заботливых и внимательных, но все тщетно.

Сведений о судьбе имущества полкового музея там также не оказалось.

Оставалось последнее - обратиться к любителям и знатокам старинного оружия. Я так и поступил.

Сколько интересного народа перевидал я, встречаясь с коллекционерами-оружейниками, кадровыми военными и военными в отставке, учеными историками, художниками баталистами и просто любителями старинного оружия. Сколько я увидел в эти дни самого разнообразного холодного и огнестрельного оружия от Ивана Грозного до наших дней.

Я нашел у них много наградных сабель, палашей и шпаг, полученных отцами и дедами за отвагу и храбрость, проявленные при защите Родины от чужеземцев. Но и здесь не было шпаги, поисками которой я с таким самозабвением занимался.

Шпага исчезла.

Где же ее след? Как напасть на него?

Терпеливо, страница за страницей, я просмотрел старые справочные книги "Весь Петербург" и списки офицеров Семеновского полка за много лет.

Я сопоставлял эти фамилии с фамилиями тех офицеров старой русской армии, которые перешли в ряды Красной Армии и дожили до наших дней.

По разным приметам я отыскивал бывших солдат Семеновского полка, стараясь в беседах с ними напасть на какую-нибудь нить. Она могла привести меня к тому месту, где лежит боевая шпага полководца.

Чего я только не предпринимал, чтобы отыскать ее! Ничто не помогало. Мои усилия не давали результатов.

Но слова воинского приказа Суворова: "Не употреблять команды: "Стой!" - ободряли меня и укрепляли в моем намерении. Я продолжал искать.

Суворов с нами

Поздняя осень 1941 года. Трудные стояли дни. Шла тяжелая война с германскими фашистами. Великая Отечественная война.

Танки, самолеты, мотомеханизированная пехота, самоходная артиллерия гитлеровских бронированных армий рвались на восток, к сердцу советской России, к Москве. Зловещий дым пожарищ распростерся от Буга, Днепра и чуть ли не до Волги.

Все от мала до велика, весь советский народ поднялся на защиту своей Родины, чтобы отстоять ее от коварного и грозного врага.

Советские люди знали, что чужеземцы не в первый раз нападали на их отечество и всегда разгромленные уходили в свои пределы. Еще сидя на школьной скамье, они с трепетом в груди читали слова своих мужественных предков: "Поднявший меч от меча и погибнет". Они верили, что и на этот раз победа будет за ними.

Помнили советские люди, как на западе, от стен древнего Новгорода ходил на врага Александр Невский. Ему не один раз доводилось бить тевтонских рыцарей и заставлять их бежать под ударами секир, бердышей и мечей отважных русских воинов народного ополчения.