Констебль с уважением поклонился Роберте.

– Я ухожу, мадам. Примите мои самые искренние соболезнования. Надеюсь, я могу рассчитывать на вас в том случае, если… – его голос перешел в шепот, и Элис поняла, что речь идет о ней.

– До свидания, мисс Элис.

– До свидания, – Элис даже не повернулась к констеблю. – Надеюсь, вы найдете убийцу очень скоро.

– Приложим все усилия.

Она издала вздох облегчения, когда дверь библиотеки захлопнулась за ним.

– Как он смеет! Представьте себе, мой рассказ ему явно показался неправдоподобным!

Роберта закашлялась.

– Должна тебе прямо сказать: как бы его поиски истины не привели к тому, что будет открыто дело против тебя!

Элисон резко повернулась, готовая к стычке.

– Какие же у меня могли быть мотивы?

Роберта потупила красные от слез глаза.

– Признайся, обстоятельства довольно странные…

– Что ты имеешь в виду?

Роберта помолчала, собираясь с мыслями. Вопросы констебля кое-что подсказали, но надо быть очень осторожной, чтобы не возбудить у падчерицы никаких подозрений.

Дело в том, что покойный муж Роберты – Фредерик, почти до самой кончины не доверял своей жене. Он много раз попрекал ее тем, что она вышла за него замуж лишь из-за денег. Он и завещание составил так, что единственной владелицей Брайархерста оказывалась Элисон – при условии, что она будет жить в нем, не отлучаясь, больше чем на шесть месяцев, Роберта надеялась, что Элисон вряд ли поняла как следует смысл завещания: после похорон отца, когда было зачитано завещание, она была слишком не в себе, чтобы разобраться в юридических тонкостях или вообще обратить на них внимание. Поместье Брайархерст приносило неплохой доход. Вот если бы удалось под каким-нибудь предлогом заставить падчерицу уехать, условия завещания через шесть месяцев обернулись бы в пользу Роберты – имение перешло бы к ней.

– Роберта, ты что, не слышишь?

– Слышу. Я думаю о тебе, о твоих интересах, Элис.

– Неужели, – едко заметила девушка.

Роберта положила руки ей на плечи и заставила сесть в кресло.

– Меня путает, что этот подлый убийца Джулии на свободе. Я схожу с ума от этой мысли!..

– Констебль скоро его отыщет.

– Надеюсь, Но поскольку никаких примет нет, поиски могут затянуться. Кстати, ты не боишься, что убийца может…

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же свидетель преступления, причем единственный. Убийца попытается от тебя избавиться.

До этого Элис думала только об одном: убийца Джулии должен ответить за свое преступление. Ей и в голову не приходило, что она сама может оказаться объектом еще одного его преступления.

– Думаешь, он будет следить за мной?

– Был бы идиотом, если бы не стал.

– Но у него нет причин бояться меня – я же все равно не смогу его опознать.

– Но он-то этого не знает!

Девушка задумалась над словами мачехи. Да нет, этот зверь, должно, быть, давно уже далеко отсюда. Неизвестно, чем ему помешала Джулия, но во всяком случае, с его стороны было бы просто сумасшествием находиться вблизи Брайархерста.

– Я думаю, у меня нет причин опасаться за свою жизнь.

Роберта поняла, что ее маневр не удался.

– Конечно, конечно, ты права, дорогая. Но как насчет констебля? Он не очень-то поверил твоему рассказу. Какой-то таинственный незнакомец убивает Джулию практически у тебя на глазах, а ты не можешь ни описать его внешности, ни показать орудия убийства.

– Ты что, думаешь, что он специально оставил бы свой пистолет для нас?

– Я только думаю, что в твою историю не так-то легко поверить. И кстати – ты ведь поругалась с Джулией. Конечно, я ничего ему не сказала, но многие из присутствующих на балу все слышали. Для следствия это может оказаться находкой.

– Ты ведь прекрасно знаешь, из-за чего мы поссорились. Джулия хотела взять деньги из своего приданого. Я ей сказала, что согласно завещанию, пока она не замужем, всеми деньгами распоряжаюсь я, хотя, конечно, никто не собирается лишать ее причитающейся ей доли наследства.

– Я-то это знаю. Но многие слышали только твой крик, а не то, что ты ей внушала. Потом вы с ней так неожиданно исчезли…

– Я поспешила домой, чтобы с ней помириться. А ты на что намекаешь?

– Я-то ни на что, а вот уж наши соседушки всего напридумывают – даже скажут, что это ты и убила бедную Джулию.

Темные брови Элисон взметнулись вверх – так поразило ее это нелепое заявление мачехи.

– Ты что, в самом деле обвиняешь меня в убийстве?

– Ты никогда мне не доверяла, Элисон, и зря. Я тебя ни в чем не обвиняю, а вот другие наверняка будут.

Все ясно! Конечно, соседи упомянуты Робертой лишь для красного словца; она сама направит следствие в нужное ей русло.

– Ты что, хочешь, чтобы меня арестовали?..

– Ты так несправедлива ко мне, дорогая.

– Да, я вижу весь твой план. Ты хочешь удалить меня из Брайархерста и прибрать к рукам имение, хотя здесь твоего ничего нет; ради этого ты и окрутила бедного доверчивого папочку! Но учти: мое – это мое, и тебе оно не достанется.

– При чем тут я, если суд признает тебя виновной?

Теперь все понятно. Роберта готова послать Элисон на виселицу, лишь бы Брайархерст перешел к ней.

– Ну что ж, пусть меня арестуют, – произнесла Элис. – Я просто сразу же признаю себя виновной. В таком случае, по нашим законам, вся моя собственность подлежит конфискации в пользу короны. Ты потеряешь все – включая и Брайархерст. В чем же твоя выгода?

По выражению лица Роберты было видно, что такого варианта она не предусмотрела. Тем не менее она продолжала свою игру.

– Да я вовсе не желаю такой судьбы для тебя. Я не настолько озабочена состоянием казны нашего короля Георга, чтобы ради этого увидеть тебя в петле. Я предлагаю совсем другое. Положим, ты останешься. С одной стороны, подозрения наших друзей, с другой – желание убийцы убрать тебя и тем гарантировать свою безопасность. Не слишком заманчивая перспектива! На твоем месте я бы на время исчезла – может быть, даже взяла бы себе какое-то другое имя. Если ты, конечно, дорожишь своей жизнью…

Элис застыла, в голове у нее метались разрозненные мысли. Конечно, мотивы Роберты – самые низкие, это понятно. Но вне зависимости от мотивов, может быть, в ее рассуждениях есть какой-то резон? Действительно, многие слышали, как она поругалась с Джулией. И действительно убийца имеет достаточно оснований желать ей смерти…

Да, но бросить Брайархерст! Немыслимо! Удовлетворить аппетиты Роберты, отдать добровольно свой дом – значило бы предать все, что завещал ей сэр Фредерик.

«Собственно, – наставлял он ее, – это обеспечит твою независимость. Твое имя и твой дом – это самое ценное в жизни».

Отец был прав. Поместье давало ей определенное положение в обществе, без него она ничто. Уехать, взять другое имя? Нет, наверное, есть другой выход. Хэдли! Он ей подскажет! Вот кто ей поможет!

– Констебль сейчас будет опрашивать соседей – кто был на балу и видел вашу ссору с Джулией. Если ты надумаешь все-таки уехать, надо поторопиться, – продолжала настаивать Роберта.

Взгляд Элисон с ненавистью вонзился в Роберту:

– Я уеду. Но не торопись подсчитывать доходы… Я еду к Хэдли. Он поможет мне…

Элисон выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Хэдли! – Роберта чуть не задохнулась от хохота. – Да уж, это блестящая идея, ничего не скажешь!

Элисон вихрем влетела в покои лорда Хэдли Сихэма: его седовласый камердинер едва успел отпрянуть в сторону. Конечно, она с ним помолвлена, но такой порыв явно не придется по вкусу лорду.

Да к тому же и вид у девушки был, мягко говоря, диковатый. Ее густые каштановые волосы, вчера вечером тщательно уложенные, украшенные лентами и цветами, сейчас распущенные, разметались по плечам, дождь еще сильнее спутал ее локоны. Платье, то же самое, в котором она была на балу, – было смято, подол запачкан грязью.

Она бросилась в объятия Хэдли, прижалась к нему; рыдая от жалости к самой себе, она привстала на цыпочки и уткнулась своей мокрой щекой в его грудь.