Леди Моркомб. Полковник Роуленд всю свою жизнь отдал на службу родине: он был трижды ранен. А мой сын - это был человек самоотверженной храбрости! И вы хотите перед всеми очернить его имя?

Инспектор (прочувствованно). Можете мне поверить, миледи, я глубоко сочувствую вам обоим. Конечно, это всегда очень тяжело для семьи. Но не кажется ли вам, что вы несколько преувеличиваете. Ну, задели немножко личную жизнь, - в наше время какое это имеет значение?

Леди Моркомб (с непередаваемым достоинством). Мы наше время пережили, а это - лучше бы нам умереть, чем дожить до него. Оставим, полковник; его все равно не переубедишь. Что бы мы с вами ни говорили, он будет стоять на своем.

Инспектор (живо). Не я, миледи, закон! Вот будь у меня это письмо, все могло бы обернуться по-другому.

Леди Моркомб. Мне кажется, никто из них не получал этого письма.

Инспектор (пожимая плечами). Будьте покойны, кто-то из них получил. Ну, у нас еще полдня впереди, до свидания.

Кланяется, сначала леди Моркомб, затем полковнику; никто из них не отвечает.

Он огорченно покачивает головой и уходит. Наступает молчание.

Полковник Роуленд. Может быть, эта девица получила письмо?

Леди Моркомб. Нет, я уверена, что она говорила правду.

Полковник Роуленд. И Энн тоже ручается.

Леди Моркомб. Мы как в тенетах. Полковник Роуленд, неужели вы, с вашим влиянием, не можете прекратить это?

Полковник Роуленд. Я? Я никто. В архив сдан. Попробую поговорить с моими поверенными, но, честное слово, я не представляю себе, что они теперь могут сделать.

Леди Моркомб. Попробуйте. Попытайтесь. Простите меня за то, что я вам наговорила.

Полковник Роуленд. Я понимаю, я все понимаю. Мой бедный друг!

Берет ее руку, подносит к губам, идет через комнату к двери направо и уходит. Леди Моркомб, оставшись одна, в смятении бродит по комнате. Она слышит, как захлопнулась входная дверь, подходит к окну, чуть-чуть откидывает штору и провожает взглядом уходящего полковника, потом

поворачивается и стоит, глядя на кресло и схватившись рукой за лоб. В дверь слева входит Энн. Она в шляпе, в руках небольшой чемодан. Увидев ее,

леди Моркомб опускает руку и отходит от кресла.

Энн. Я ухожу к отцу. Вам здесь одной будет спокойнее.

Леди Моркомб. Я могу уйти, вы останетесь.

Энн. Нет. Это дом Колэна. (Идет к двери.)

Леди Моркомб. Постойте! Этот разрыв с Колэном произошел из-за вас?

Энн. Нет.

Леди Моркомб. Вы же любили друг друга, когда поженились.

Энн. Нам казалось, что да.

Леди Моркомб. Вы первая изменили ему?

Энн. Не я разрушила нашу совместную жизнь.

Леди Моркомб. У вас были ссоры?

Энн. Никогда.

Леди Моркомб. Энн! Вы что-то скрываете?

Энн. Ничего не скрываю.

Леди Моркомб. Вы любите этого человека?

Энн. Всем сердцем.

Леди Моркомб. А Колэн любил эту девушку?

Энн. Не могу сказать, не знаю.

Леди Моркомб. Никто ничего не может мне сказать. О боже! (С внезапной горечью.) Я думаю, вы рады, что он умер?

Энн (вздрагивая). Вы несправедливы, и вы знаете это.

Леди Моркомб. Сердце не разбирает, что справедливо. Но у вас его, может быть, и нет.

Энн. На это я вам уже ответила.

Смотрят друг на друга молча, затем Энн поворачивается и выходит в дверь направо. Выждав, когда за ней закроется дверь, леди Моркомб идет к

выключателю, гасит свет. Длинная полоса солнечного света, льющегося из-за полуотдернутой шторы, падает на кресло. Леди Моркомб подходит к креслу и, наклонившись через спинку, смотрит как бы на того, кто в нем сидит. Потом медленно протягивает руки и словно обнимает голову сидящего, наклоняется и прижимает к себе эту

голову, которой нет. Целует ее и еле слышно шепчет: "Колэн!".

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Около одиннадцати часов утра на следующий день. Приемная в следственном суде, небольшая комната, похожая на зал ожидания маленькой железнодорожной станции, но несколько более опрятная; стены с широким выступом внизу выкрашены зеленой клеевой краской. Длинный четырехугольный стол стоит посреди комнаты; напротив него, вдоль правой стены - длинная скамья. Несколько стульев в ряд у левой стены, которая, заворачивая под прямым углом, образует проход, где прямо напротив зрительного зала видны широко

раскрытые двери, ведущие в переднюю и вестибюль зала суда. На скамье сидят Одихем, его дочь и немного поодаль горничная Эллен. На стуле, в дальнем конце стола, - неподвижная фигура леди Моркомб. В проходе и в вестибюле толчется народ: все обступили помощника коронера, усатого

человека в мантии.

Помощник коронера. Только лица, непосредственно заинтересованные в деле!

Дама с эгреткой. Ах, мы страшно заинтересованы! Пожалуйста, помогите нам найти места.

Помощник коронера. Свидетели?

Дама с эгреткой (подталкивая другую, помоложе). Не совсем, но вот моя приятельница, близкий друг миссис Моркомб.

Помощник коронера. Попытайтесь пройти, только там битком набито.

Дама с эгреткой. Какая досада. Идем, Урсула, мы должны попасть.

Репортер Форман (показывая свое удостоверение). Пресса.

Помощник коронера. Хорошо, проходите, там, кажется, для вас места за столом.

Репортер на минуту останавливается и смотрит на Одихема с дочерью: внезапно он видит, как леди Моркомб манит его рукой, затянутой в черную перчатку. Он

подходит к ней и останавливается справа от стола.

Леди Моркомб (показывает на газету, которая лежит перед ней на столе). Это вы придумали такой заголовок?

Репортер. Я к заголовкам не имею никакого отношения. Простите, я должен пойти занять место.

Быстро идет обратно к проходу и сталкивается с входящими полковником

Рэулендом и Энн.

Полковник Роуленд (понизив голос). Черт бы побрал вашу газету, сэр!

Репортер (невольно отшатываясь). Вполне с вами согласен, вполне!

Пробирается через толпу. Полковник Роуленд и Энн останавливаются у конца стола, ближе к рампе. Полковник машет рукой Одихему и кланяется леди

Моркомб.

Мужчина с тремя дамами (в дверях). Я из министерства воздушного флота вы можете нас провести?

Помощник коронера (взглянув на его визитную карточку). Попробую, сэр... Пожалуйста, не толпитесь, сюда нельзя - здесь только свидетели. (Пропускает тех троих к двери и поворачивается к собравшимся в приемной.) Все свидетели?