Глава 7
Мы зашагали по переулку, а в моем ухе продолжал бушевать транслируемый из Вирталии шторм праведного гнева. Оскорбленный в лучших чувствах клиент обрушивал на несчастного скаута раздраженные тирады, упражняясь в подборе все более уничижительных эпитетов для «Техноскейп» и ее сотрудников и обвиняя их во всех мыслимых грехах. Скаут выслушивал его эскапады с олимпийским спокойствием, изредка вворачивая дежурное пожелание успокоиться, как будто вороша угли в камине, чтобы огонь не угас. И ругань продолжалась с новой силой.
-Мы уже у дома 39, - доложил я Алану, - можно начинать работать.
-Понял. Чем будем развлекать его в этот раз?
-Он так разошелся, что мне хочется просто вылить ему на голову ведро холодной воды, - буркнула Кира, - чтобы остудить немного.
-Извини, но ведром мы не запаслись, - посетовал я, - впрочем, для резкой смены его настроения у нас имеется отличная заготовочка под названием «страх», и, как мне кажется, сейчас она должна сработать не хуже бетонной стены против разогнавшегося мотоцикла.
-Страх!?
-Не волнуйся, мы просто немного собьем с него спесь, только и всего.
-Кстати да, должно получиться неплохо, - согласился Алан, - вы готовы?
Мы остановились в тени раскидистого дерева, немного не дойдя до дома 43. Поверх идеально ровной живой изгороди нам было видно его крыльцо, и отсюда все выглядело абсолютно нормально. С детской площадки доносились крики играющей детворы, слева слышалось жужжание газонокосилки, и я не наблюдал никаких признаков чудовищного преступления или зловещего заговора. Однако эмоциональный пеленг привел нас именно сюда.
Я посмотрел на Киру, и она кивнула.
-Начинайте.
-Ну что Вы возмущаетесь!? То Вам не так, это не этак… Я бы на Вашем месте прыгал выше головы от радости, что все разрешилось столь малой кровью, особенно с учетом того, как все могло сложиться в противном случае.
То, с какой легкостью скаут заворачивал диалог в требуемое русло, выдавало в нем опытного сотрудника клиентской службы. Им с такими привередами постоянно общаться приходится. Вот уж у кого работа – не сахар!
-Что значит, «в противном случае»? – насторожился клиент.
-Программные сбои – они разные бывают. Потерять данные – еще не самый плохой вариант. Имплант может ведь и вовсе порты отключить.
-И что тогда?
-Сознание оказывается полностью изолировано от внешних источников информации. Как от Вирталии, так и от реального мира. Темнота, мертвая тишина и никаких ощущений. Полное отключение, как в идеальной камере сенсорной депривации.
-Это опасно?
-Мало кто выдерживает без последствий более нескольких часов. Потом начинаются прогрессирующие галлюцинации, и человек постепенно сходит с ума.
-В моем случае такое тоже могло произойти? – клиент определенно обеспокоился.
-Такое развитие событий не исключено до сих пор. Вышедший из-под контроля имплант может отрубиться в любой момент, и тогда единственным выходом будет срочная операция по его удалению и замене на новый. А Вам останется только молиться, чтобы хирурги успели сделать это раньше, чем Вы там свихнетесь в бездне мрака и безмолвия. Тогда Вам ни доспехи, ни карма больше уже никогда не понадобятся.
-Ладно, я понял, - теперь бедолага был согласен на все, - поступайте, как сочтете нужным. Только, умоляю, поскорее!
-Ага! Есть! – Кира даже привстала на цыпочки в приступе азарта, - тревога, беспокойство, нетерпение… очень резкий и отчетливый переход. Вон там!
Она уверенно ткнула пальцем, правда несколько не в том направлении, куда мы все ожидали.
-Дом 42? Ты уверена? – развернувшись, я уставился на противоположную сторону улицы, где, впрочем, царила точно такая же пасторальная идиллия, как и в остальных дворах.
-Абсолютно! Я сейчас могу даже примерно указать, в какой именно комнате он находится!
-В принципе, дома на другой стороне тоже попадают в очерченную изначально область поиска, - подтвердил Алан, - так что все может быть.
-«Может быть» - это не совсем то, что нам сейчас требуется. Неплохо бы удостовериться, - я с опаской покосился на жену, - попробуем еще с одной точки?
-Нет нужды, я вижу его предельно отчетливо, такой перепуганный он здесь один на всю округу.
Двигаясь как лунатик, с закрытыми глазами и выставленной вперед рукой, Кира сделала несколько шагов вперед, выйдя на проезжую часть.
-Я почти могу его пощупать, и если еще…
Ее прервал резкий визг тормозов, и буквально в шаге от Киры остановился долговязый велосипедист в пестром шлеме и с рюкзаком за спиной.
-Ты что совсем слепая!? – он раздраженно оттолкнул ее в сторону, - смотри куда идешь-то!
Кира отступила на шаг, рассеянно и непонимающе моргая, как будто ее разбудили.
-Ну что уставилась? Или не видишь, что тут велосипедная дорожка? Встала прямо посередине и торчит как столб, а что остальным теперь прикажете делать? Объезжать, что ли…
Велосипедист вдруг осекся на полуслове, и его глаза широко распахнулись. Судя по всему, он ее узнал. Деятельность Медиаторов хоть и не отличалась особой публичностью, ключевые персоналии были все же более-менее известны широкой публике. Лицо Киры регулярно мелькало в светской хронике и пару раз даже попадало на обложки.
-О! Ради Бога, извините! – его жалкий лепет резко контрастировал с грубой нахрапистостью, демонстрировавшейся им только что, - я… я же не знал…
Бедняга попытался сделать шаг в сторону Киры, но совсем позабыл про велосипед, споткнулся и рухнул на асфальт вместе со своим железным конем. Моя жена невольно попятилась назад, поморщившись от громкой какофонии лязга и звона.
К моему удивлению, ее обидчик даже не думал подниматься, попытавшись прямо так, на четвереньках подползти к ней, причитая и всхлипывая.
-Ради всего святого, простите! Я не хотел! – по его щекам покатились слезы. Несчастный рывком сдернул с головы шлем, явив миру взъерошенную светло-рыжую шевелюру.
Кира сделала еще один шаг назад, торопливо отдернув ногу от тянущихся к ней рук провинившегося велосипедиста. На ее застывшем холодном лице читались плохо скрываемые брезгливость и отвращение.
Отвергнутый ею горемыка аж взвыл от отчаяния, уткнувшись лбом в землю и вздрагивая от рыданий. Его речь окончательно превратилась в бессвязные всхлипы и шмыганья, а я по-прежнему никак не мог взять в толк, с чего он вдруг так распереживался. Его же не к смертной казни тут приговорили! Зачем так убиваться-то?
-Эй, ребят, что там у вас стряслось? – обеспокоился Алан, - вам помощь не нужна? Кире же работать надо!
И тут меня словно по голове ударили! Я вдруг понял, что происходит, и меня чуть не подбросило.
-Кира! Прекрати! – я подскочил к жене и схватил ее за плечи, крепко встряхнув, - довольно!
Кира вздрогнула и обмякла, сделав шумный и глубокий вздох. Велосипедист, размазывая по лицу слезы и сопли, подобрал свой велосипед и поспешил скрыться с наших глаз, позабыв валяющийся на асфальте шлем.
-Пожалуйста, не надо! – сказал я уже тише, чувствуя, как жена вздрагивает в моих объятьях, - не делай так больше! Твои таланты должны делать людей счастливыми, а не превращать их в затравленных животных. Не используй их во вред, не бери грех на душу!
-Но что проку в моих стараниях, если эти самые осчастливленные при встрече мне хамят и вообще за человека не считают!? Ради чего я почти ежедневно в Центре вкалываю, прокачивая через себя тонны их ненависти, злобы, зависти, зазнайства, взаимного презрения и мелкого сутяжничества!? Я к концу смены чувствую себя так, словно целый день в чужом дерьме барахталась! Чего ради, если вместо благодарности получаю от них только тычки и насмешки!? Где справедливость!?
-Не надо зацикливаться на одном-единственном случае. Ты же не президент, не кинозвезда – каждый встречный и поперечный не обязан узнавать тебя в лицо! Подавляющее большинство людей точно так же делают свою работу, подчас крайне важную, нужную, даже опасную, и не ждут от общества восторженных оваций в свою честь.
-Я – не большинство! – Кира отстранилась и посмотрела на меня с вызовом, - я лучше. Хотя бы потому, что во многом незаменима! И вправе рассчитывать на заслуженное признание от тех, кто обязан мне своим спокойствием и благополучием!
-Разумеется! – поспешил согласиться я, чувствуя, как ее снова потянуло на обострение, - но, как мне кажется, должно пройти некоторое время, чтобы люди по достоинству оценили твои усилия, твои заслуги перед ними.
-Множество гениев получило признание лишь посмертно, но меня такая перспектива совершенно не радует. Я вовсе не прочь насладиться заслуженным почетом и уважением уже сегодня!
-Хорошо, я попробую поговорить с Эдуардом, и он обязательно найдет способ донести до людей важность того, что вы делаете в Центре, но здесь и сейчас нам в первую очередь нужно разобраться с текущими делами!
-Да что тут разбираться, - Кира раздраженно махнула рукой в сторону дома на другой стороне улицы, - ваш пациент здесь.
-Точно? Еще одного замера не требуется?
-Точно, точно. И хватит уже его стращать! Он того и гляди сейчас штаны обмочит – будете его потом по запаху искать.
Я только сейчас сообразил, что в гарнитуре скаут продолжает посвящать нашего клиента в леденящие кровь подробности возможных отказов «Дайвирта» и сопутствующих им страданий жертв сенсорного голода.
-Так успокой человека, в чем вопрос! – я вдруг вспомнил, что способности Киры работают в обе стороны. Кроме того, это давало нам возможность проверить правильность ее выводов. Если аватар в Вирталии тоже угомонится, то, выходит, это и вправду одно и то же лицо.
-…так что я бы не советовал Вам торопить наших специалистов. Пусть они делают свою работу не спеша, но надежно. Лишние эксцессы не нужны никому.
-Для вас это всего лишь «эксцесс», а для кого-то, возможно, искалеченная жизнь! Как вы решились выпустить в широкую продажу имплант, который в любой момент может… - наш клиент вдруг умолк, но вскоре продолжил, но уже существенно более спокойным тоном, - впрочем, неважно. Поступайте, как сочтете нужным, я подожду. Я ведь тоже не люблю, когда в мою работу вмешиваются посторонние со своими дурацкими советами. Так что я не буду вам мешать. Только вытащите меня отсюда поскорее!