{Они плачут. Входит Королева.}

Королева:

Почему Вы плачете? Ах, Вы собираетесь умереть. Вы слышали лютню смерти. Вы можете плакать.

Тармия:

Нет, ваше Величество. Это человек играл последние три дня. Все мы слышали его.

Королева:

Три дня. Да, три дня. Гог-Оуза не играет больше трех дней. Гог-Оуза устает. Он передал сообщение, и он уходит.

Тармия:

Все мы слышали его, ваше Величество, кроме глухого молодого человека, который возвратился в Барбул-эль-Шарнак. Мы слышим его теперь.

Королева:

Да! Но все равно никто не видел его. Мои девы искали его, но не нашли.

Тармия:

Ваше Величество, мой муж слышал его, и Лудибрас, и пока они живы, мы знаем, что нечего бояться. Если бы Король рассердился на них - из-за какой-то глупой истории, которую мог поведать ревнивый человек какой-нибудь преступник, пытающийся избегнуть наказания - если бы Король разгневался на них, они вскрыли бы себе вены; они не пережили бы его гнева. Тогда все мы должны сказать: "Возможно, это Гог-Оузу слышали Ихтарион и Лудибрас".

Королева:

Король никогда не разгневается на Ихтариона или Лудибраса.

Тармия:

Ваше Величество не смогли бы спать, если б Король разгневался на них.

Королева:

О, нет. Я не усну; это было бы ужасно.

Тармия:

Ваше Величество бодрствовали бы всю ночь напролет и рыдали.

Королева:

О, да. Я не усну; я буду рыдать всю ночь.

{Выходит}

Аролинда:

Она не может повлиять на Короля.

Тармия:

Нет. Но он не вынесет ее ночных рыданий.

{Входит Ихтарион}

Я уверена, что Пророк предаст вас. Но мы говорили с Королевой. Мы сказали ей, что было бы ужасно, если б Король разгневался на вас, и она будет плакать всю ночь, если он разгневается.

Ихтарион:

Бедный испуганный мозг! Как сильны бывают слабые капризы! Она должна быть прекрасной Королевой. Но она доходит до белого каления и плачет от страха перед богами. Перед богами, которые всего лишь тени в лунном свете. Страхи Человека возрастают от всей этой таинственности и отбрасывают огромные тени на землю, и Человек вскакивает в ужасе и говорит: "боги". Нет, они даже меньше, чем тени; мы видели тени, но не видели богов.

Тармия:

O не говори так. Ведь боги существовали. Как ужасно они низвергли Блет. И если они все еще обитают во тьме холмов, что же! Они могут услышать твои слова.

Ихтарион:

Как! Ты тоже боишься. Не бойся. Мы пойдем и поговорим с Пророком, пока вы последуете за Королевой; будьте рядом с нею, и не дайте ей забыть, что она должна плакать, если Король разгневается на нас.

Аролинда:

Я почти боюсь оставаться рядом с Королевой; мне не нравится быть с нею.

Тармия:

Она не может причинить нам вреда; она всего боится.

Аролинда:

Она пробуждает во мне страх перед невообразимым.

{Тармия и Аролинда выходят.}

{Входит Лудибрас.}

Лудибрас:

Пророк идет сюда.

Ихтарион:

Садитесь. Мы должны поговорить с ним. Он предаст нас.

Лудибрас:

Почему Пророк должен предать нас?

Ихтарион:

Поскольку ложное пророчество - не его вина; это наша вина; и Король может пощадить его, если он все откроет. Снова он бормочет о мести; многие уже говорили мне об этом.

Лудибрас:

Король не пощадит его, даже если он предает нас. Это же он произнес ложное пророчество перед Королем.

Ихтарион:

Король не хранит в сердце веры в богов. Именно за обман Пророк должен умереть. Но если он узнает, что мы задумали этот обман ...

Лудибрас:

Что мы можем сказать Пророку?

Ихтарион:

Ну, мы не можем ничего сказать. Но мы можем узнать из его речей, что он собирается делать.

Лудибрас:

Он идет. Мы должны запомнить все, что он скажет.

Ихтарион:

Следи за его глазами.

{Входит Пророк, его глаза скрыты под плащом.}

Ихтарион и Лудибрас: боги добры.

Голос-Богов:

Они благожелательны.

Ихтарион:

Я виновен. Я виновен.

Лудибрас:

Мы полагаем, что Король смягчится.

Ихтарион:

Он часто смягчается на закате; он смотрит на орхидеи по вечерам. Они очень красивы тогда, и если он сердит, его гнев уходит, как только прохладный бриз повеет в час заката.

Лудибрас:

Конечно, он смягчится на закате.

Ихтарион:

Не сердись. Я действительно виноват. Не сердись.

Голос-Богов:

Я не желаю, чтобы Король смягчился на закате.

Ихтарион:

Не сердись.

Голос-Богов:

В древности было сказано, что боги не могут лгать. Так написано и сказано. Я вошел в сговор с Вами, и я заставил их лгать, поскольку мой голос - голос богов.

Лудибрас:

Мы надеемся, что Король простит тебя.

Голос-Богов:

Я хочу умереть.

Ихтарион:

Нет, нет, мы попросим Короля простить тебя.

Голос-Богов:

Я хочу умереть.

Лудибрас:

Нет, нет.

Голос-Богов:

Из-за меня святые боги солгали; они, которые изрекали истину устами тысячи пророков. Из-за меня они лгали. Они теперь гордо умолкнут навсегда и не вдохновят ни единого пророка впредь, и народы будут блуждать вслепую и гибнуть, не получая предупреждений об ожидающем их роке, или будут уходить в неведомые дали и исчезать в неописуемых временах. И даже если боги все-таки заговорят снова, как сможет Человек поверить им? Я принес проклятие поколениям, еще не увидевшим света.

Ихтарион:

Нет. Нет. Не говори так.

Голос-Богов:

И мое имя должно стать проклятием на устах многих народов, ожидающих погибели.

Ихтарион:

Не поддавайся унынию. Все люди должны умереть, но умереть в унынии...

Голос-Богов:

Я предал богов, которые говорили со мной!

Ихтарион:

Не поддавайся унынию.

Голос-Богов:

Я говорю Вам, что предал богов.

Ихтарион:

Слушай меня. И не унывай. Нет никаких богов. Все знают, что никаких богов нет. И Король это знает.

Голос-Богов:

Вы услышали, что Пророк лжет, и поверили, что боги мертвы.

Лудибрас:

Не существует никаких богов. Это всем известно.

Голос-Богов:

Боги есть, и они отомстят Вам. Слушайте, и я расскажу Вам, как это случится. Увы и Вам самим... Слушайте!... Нет, нет, они немы во мраке холмов. Они не сказали мне, потому что я солгал.

Ихтарион:

Ты прав; боги покарают нас. Естественно, что они ничего не говорят сейчас; но

они, разумеется, покарают нас. Посему человек не должен мстить нам, даже если у него имеется на то причина.

Голос-Богов:

Не должен.

Ихтарион:

Напротив, это могло бы еще сильнее прогневить богов, если б человек опередил их, наказывая нас.

Голос-Богов:

Они стремительны; ни один человек не опередит их.

Лудибрас:

Человек мог бы попытаться.

Голос-Богов:

Солнце садится. Я оставлю Вас теперь, ибо я всегда любил вечернее солнце. Я пойду наблюдать, как оно опускается в золотистые облака и творит чудеса с давно знакомыми вещами. За закатом следует ночь, а за злым делом мщение богов.

{Уходит направо.}

Лудибрас:

Он действительно верит в богов.

Ихтарион:

Он столь же безумен, как Королева; мы осмеем безумие, если мы еще увидим пророка. Я думаю, все будут хорошо.

{Палач крадется за Пророком; он одет в темно-красный атласный плащ; он носит кожаный пояс и держит в руках свой рабочий топор.}

Лудибрас:

Его голос был суров, когда он уходил. Я боюсь, он все-таки может предать нас.

Ихтарион:

Это маловероятно. Он думает, что боги покарают нас.

Лудибрас:

Как долго он будет так думать? Капризы Королевы меняются трижды каждый час.

Ихтарион:

Палач подошел очень близко к нему. Он все ближе с каждым часом. У него осталось немного времени для того, чтобы передумать.

Лудибрас: