— Я боюсь спрашивать кого бы то ни было о чем бы то ни было, — сказала она. — По-моему, из-за моих бесконечных расспросов все скоро начнут меня ненавидеть.

— Об этом не волнуйтесь, — сказала Делорм. — Единственное желание доктора Пейли — это помочь вам. И мы этого хотим тоже.

— А мое единственное желание — это выбраться отсюда. Лежать целыми днями в постели — такая тоска.

— Пока что покинуть больницу для вас небезопасно. Вы можете попасться на глаза тому, кто пытался вас убить.

— Кто-то стрелял в меня. Я все время забываю об этом.

Кардинал и Делорм переглянулись.

— Я не чувствую себя человеком, которого можно захотеть убить. А случайно это быть не могло?

Кардинал покачал головой:

— В вас стреляли с очень близкого расстояния. А если это была случайность, почему никто не пришел к вам на помощь?

Бледные пальцы пощупали пластырь.

— Я просто не могу… — Ее голос упал, и зеленые глаза наполнились слезами.

— А можно посмотреть на все с другой стороны, — сказал Кардинал. — Вам скучно и тоскливо, вас смущает проблема с памятью, вы стесняетесь задавать вопросы. А несколько дней назад вы вообще ничего не чувствовали. Так что можно сказать, что дела идут на лад.

— Здесь вы в безопасности, — добавила Делорм. — Вашу дверь стережет надежный охранник, и мы сделаем все, чтобы поймать того, кто причинил вам зло.

— Спасибо.

— Нам пора, — сказал Кардинал. — Доктор Пейли хочет побеседовать с нами.

— Он настроен весьма оптимистично, — сказала Делорм, — так что постарайтесь не слишком волноваться.

— Как я могу не волноваться, — девушка криво улыбнулась, — если даже не помню, из-за чего я волнуюсь?

Доктор Пейли ждал их в комнате персонала в конце коридора. Там был холодильник, стояла микроволновка, а вокруг стола были расставлены пластиковые стулья. Наверху светился синеватым светом экран телевизора с видео. Доктор Пейли вставил туда кассету и уселся рядом с ними, держа в руке пульт. Он навел пульт на экран, и видео включилось.

— Все целиком я вам демонстрировать не буду, — сказал он. — Вначале я объяснил ей, что очень люблю фотографировать, что, кстати, правда, и хочу показать ей несколько моих любимых фотографий. Сняты они в Алгонкин-Бей, в местах, знакомых каждому местному жителю. В съемках принимали участие мои жена и дети, так что фотографии эти не выглядят чистыми подсказками для стимуляции памяти.

— Как мы поймем, которая из фотографий зацепит ее память?

Доктор Пейли щелкнул кнопкой пульта, останавливая изображение. На экране застыл крупный план — доктор Пейли и Рыжик, камера направлена в основном на нее, но в левом верхнем углу дочь доктора в красном лыжном костюме стояла на фоне дорожного знака с надписью: «Север».

— Я использую тут видеометод «картинка в картинке», с помощью которого можно фиксировать реакцию на фотографии. Здесь вы видите, что дорожный знак «Север» никак не затронул ее сознания.

Он опять щелкнул кнопкой. На экране Рыжик любезно осведомлялась о возрасте дочки доктора. На месте дорожного знака теперь был собор.

— Та же картина, видите? — Доктор Пейли указал на больную: — Вежлива, доброжелательна, расспрашивает о детях и тому подобное. Но ничто в ней не указывает на то, что собор ей знаком.

Девушка на экране улыбалась. На вставленной картинке радостный шестилетний малыш демонстрировал перед камерой рыбину, выловленную им перед тем на главном причале — местной достопримечательности. На заднем плане маячила белая громада «Принцессы чиппевы».

— И опять-таки без изменений, верно?

— Все это, конечно, места, которые первыми приходят в голову при слове «Алгонкин-Бей». Но то, что они ей ни о чем не говорят, вовсе не значит, что она не местная жительница, согласны? Дело может быть просто в том, что память ее еще не пробудилась.

— Согласен, — сказал доктор Пейли. — Но глядите, что происходит потом.

Он прокрутил вперед несколько кадров — изображения мелькали и расплывались. Несколько минут ожидания, во время которого врач следил за отметкой количества кадров в нижней части экрана. Потом видео щелкнуло, и картинка остановилась.

— Вот. Я показываю ей снимок Бофорт-Хилла.

— Да, вон и старая пожарная каланча, — сказала Делорм.

От водонапорной станции вверх извивалась, образуя вытянутую букву V, неприметная на снимке грунтовая дорога.

— Она ничего не говорит, как видите, но обратите внимание, как она хмурится. Поднимает руку, хочет что-то сказать…

Внезапно экран исполосовали помехи, раздался треск, почти рев статического электричества. Глаза девушки округлились в две буквы О, рука метнулась вверх, ко рту.

— Что случилось? — спросил с экрана доктор Пейли. — В чем дело?

Лицо девушки опять приняло непроницаемое выражение — ужас миновал.

Доктор Пейли еще раз осведомился у нее, в чем дело.

— Да ничего, — отвечала девушка. — То есть я не знаю. Мне вдруг стало страшно.

— Возьмите на заметку эту эмоциональную реакцию, — сказал доктор Пейли, обращаясь к Кардиналу и Делорм. — Это хороший признак.

— Что ее так испугало? — спросила Делорм.

— В проводе что-то замкнуло, отсюда и помехи, так неприятно ее всколыхнувшие. Но перед этим она, по-моему, не то узнала Бофорт-Хилл, не то хотела что-то сказать о нем. Вот и непонятно, на что именно она так отреагировала — на неожиданный шум или на вид Бофорт-Хилла. Как видите, больше вытянуть из нее мне так ничего и не удалось.

На экране доктор Пейли мягко уговаривал девушку сказать, что ее испугало.

— Не знаю, — все повторяла она. — Я просто вдруг… не знаю.

— Вас испугал шум?

Она покачала головой:

— Не могу сказать в точности.

— Вас испугало что-то на фотографии? Может, взглянете еще раз?

— Не знаю…

— Обещаю, что теперь шума не будет. Я придержу провод.

— Ну, может быть…

Опять возникла фотография Бофорт-Хилла. Выражение лица девушки на этот раз почти не изменилось — теперь она была вся внимание. Потом она качнула головой:

— Нет, место это мне незнакомо. По крайней мере, так мне кажется. А почему я вдруг так подскочила — не знаю.

Доктор Пейли нажал кнопку.

— Еще несколько минут, и я закруглил эксперимент. Может быть, вам это большой пользы и не принесло, но мне хотелось, чтобы вы поняли, как неспешно приходится двигаться.

— Не могли в нее стрелять на этом холме? — спросила Делорм.

— Очень маловероятно. Как я уже сказал, о самом событии она помнить не будет. Все в пределах получаса до и после него вычеркнуто из памяти. Если до этого ее удерживали в плену, если она бежала, это она может вспомнить, но как в нее стреляли — исключено.

— Но значит, что-то в этом месте могло происходить, — заметил Кардинал.

— Да, конечно. Какие-то события, предшествующие травме. Или что-то потом, когда она пришла в себя. Если это так, то, вероятно, в дальнейшем она сможет это вспомнить. Только надо проявлять терпение.