— Привет, Блэйн, — сказал Реджис. — Объясни-ка наконец, что у тебя с рожей такое приключилось?

— Ага, — поддакнул его приятель в бейсболке, — чистый китаец, право!

— В воскресенье на байдарке ходил, так мошкара словно взбесилась.

— Что они, размером с собаку, что ли? Ты весь распух, на борца сумо похож.

Уже неделю его дразнили китайцем. Мошкара в это время года всегда житья не дает, но на этот раз она словно с цепи сорвалась — Блэйн такого не видел: она курилась черными тучами. Блэйн принял все обычные меры, побрызгался лосьоном от насекомых, надел шляпу, заправил брюки в носки, но мошкара висела в воздухе такой плотной массой, что с каждым вдохом лезла в рот. Эти усердные кормилицы своего потомства словно воспылали страстью к Блэйну, испещрив все его лицо укусами. К утру понедельника глаза у него заплыли так, что было трудно их открыть.

Он пробил в кассе три «молсона». Обернувшись опять, увидел возле себя рыженькую.

— Привет, — сказала она, вскарабкиваясь на табурет.

— Чего изволите?

— Просто воды, если можно. Не люблю я пиво.

Блэйн налил стакан воды со льдом и подложил под него салфетку.

— Вы такой большой…

— Да уж, не маленький.

Блэйн передвинулся за стойкой, собирая стаканы.

— И такой славный.

Блэйн хмыкнул. На вид рыженькой было лет двадцать пять, с лица еще не сошли детские веснушки. Кудрявая шапка волос необычайной густоты. Вот и она, видно, не убереглась — лицо, как и у Блэйна, искусано. В волосах застряли сухие листочки.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Блэйн.

— Блэйн? Какое славное имя!

— Славное так славное. А вас как зовут?

— Признаться, запамятовала. Чудно, правда?

Внутри у Блэйна что-то екнуло. Пьяной девушка не выглядела, говорила она спокойно и вежливо. Сейчас она сползла с табурета и направилась к Реджису и его дружкам в бейсболках.

— Вы такие славные ребята…

— Ну, здравствуй, если подошла, — сказал Реджис. — Ты и сама недурна. Может, угостить тебя?

— Нет, не стоит. Мне не хочется.

— Эй, шеф! Подай сюда один «молсон» для юной леди!

— Не стану подавать, — сказал Блэйн. — Я слышал, она не хочет.

— Благодарю, Блэйн. Очень любезно с твоей стороны.

Протянув руку через стойку, Реджис ухватил сушившийся на полочке стакан. Он самолично налил туда пива и передал стакан девушке.

— Спасибо. Вы очень славный. — Она отхлебнула пива и поморщилась.

Блэйн придвинул к ней ее стакан воды.

— О, спасибо! Как славно!

Славно, славно, все такие славные… Скоро узнаешь, милочка, какие все славные!

— Меня зовут Реджис. Это Боб, а это Тони. А тебя как звать?

— Пока не знаю.

Парни засмеялись.

— Вот и хорошо, — сказал Реджис. — Не хочешь — не говори.

— Будем звать тебя Рыжик, — сказал тот, кого представили как Тони.

— Или Незнакомка, — заметил так называемый Боб.

— Анонимный секс, — сказал Реджис, и все засмеялись. — Анонимный секс — тираннозавр-рекс!

Он пощупал материю ее джинсовой курточки:

— Хорошая куртяшка!

— Да, мне нравится.

Тот, кого звали Тони, положил руку девушке на плечо и потрепал ее по голове. Вытащил листок из ее шевелюры.

— Ну и роскошные же у тебя кудри! Хоть и с мусором, а роскошные!

— Вы очень приятные ребята.

— Ты и сама приятная, — сказал Реджис. — Искусанная, правда, до ужаса, но я знаю, как поправить дело. — Склонившись к ней, он поцеловал ее в щеку.

Девушка засмеялась и потерла щеку.

Блэйн придвинулся ближе:

— Не пора ли вам домой, а, мисс?

— Слышь, Блэйн, не лезь-ка ты не в свое дело! — Реджис треснул кулаком по стойке, отчего с блюда просыпались орешки. — Она вовсе не пьяная, а просто веселится как может.

— Это ты веселишься как можешь, а она не в себе.

Девушка улыбнулась и потупилась.

— Два «кримора», три синих и пачку «Экспорта»!

Блэйн пошел обслужить Дарлу, а когда вернулся, рыженькая уже сидела на коленях у Реджиса.

— Мы уезжаем, лапочка, — говорил Реджис. — Нам пора.

— Вы такие забавные ребята.

Боб погладил девушку по голове:

— По-моему, тебе стоит поехать с нами. Прокатимся, познакомимся поближе…

Рука Реджиса поползла по куртке девушки. Та улыбнулась и стала что-то напевать. Рука Реджиса скользнула внутрь куртки.

— Оставь ее в покое!

Реджис отодвинулся от девушки и взглянул в лицо Джерри Комманде.

— Что ты сказал?

— Сказал, чтобы ты оставил ее в покое.

— Чего бы тебе не заняться собственными делами, Чингачгук?

Джерри спрыгнул с табурета и подошел к девушке:

— Вы знаете, как вас зовут?

— Эй, Тонто, — угрожающе протянул Реджис. — Полегче-ка!

— Заткнись. Так знаете вы, как вас зовут?

— Нет, — отвечала девушка. — Пока не знаю.

— А какой сегодня день недели знаете?

— Хм… нет, не знаю.

Реджис спустил девушку с колен и встал:

— По-моему, нам стоит выйти поговорить.

Джерри пропустил эти слова мимо ушей.

— Вы знаете, где вы находитесь? — опять обратился он к девушке.

— Мне говорили, но я забыла.

— Слышь, ты? — сказал Реджис. — Могу понять, почему тебе неохота топать домой к своей скво, но по какому праву ты здесь устраиваешь…

Джерри, даже не взглянув в его сторону, вытащил из внутреннего кармана свой полицейский жетон и сунул его под самый нос парню.

— О, прости, дружище… Не знал…

— У вас есть удостоверение личности? — спросил девушку Джерри. — Бумажник? Кредитная карточка? Что-нибудь с вашей фамилией?

— Нет. Ничего такого у меня нет.

Реджис нежнейшим образом похлопал по плечу Джерри — теперь он был сама предупредительность:

— Ты зла не держи на меня, дружище, ладно? Как думаешь, она в порядке? Что-то мне боязно за нее!

— Проедем со мной, мисс, хорошо? Я отвез бы вас в надежное место.

Девушка пожала плечами:

— Ладно. Я согласна.

Блэйн проводил взглядом Реджиса, шедшего за ними до самых дверей и так и сыпавшего извинениями. Картина эта успокоила бармена.

В машине Джерри осведомился у девушки, откуда она прибыла.

— Не знаю. Какой славный у вас автомобиль…

— А остановились где?

— Остановилась?

— Ну да. Полагаю, вы не здешняя. К кому приехали?

— Не знаю. Здание какое славное… Это что, школа?

Они миновали алгонкинскую «Эколь секондер»,[1] после чего начинался подъем. Джерри свернул влево на Макгоуэн.

— Вас здорово искусала мошкара. Вы что, в лесу гуляли?

— Так это была мошкара? — Ее левая рука рассеянно потерла красные расчесы на лбу возле волос. — Чешется ужасно! И ноги все искусаны. Даже больно!

— Так вы были в лесу?

— Да. Утром я проснулась в лесу.

— Вы и ночевали там? Поэтому у вас и листья в волосах?

— Листья?

Бледная, в веснушках рука опять потянулась к кудрявым волосам. Джерри заметил, что обручального кольца на пальце не было.

— Не в службу, а в дружбу, а, Рыжик? Не проверите ли свои карманы, может, там отыщется какой-нибудь документ?

Она похлопала себя по карманам, порылась в них. Из карманов джинсов извлекла несколько монеток и кусачки для ногтей. Потом предложила Джерри шайбочку леденца «Спасатель», но он отказался.

— Больше нет ничего, — сказала она.

— И ключей нет?

— Нет.

Ключи, как был уверен Джерри, кто-то вытащил, ведь, уходя из дома, люди обычно берут с собой ключи. Он припарковался возле входа в «Скорую помощь» городской больницы. Внизу под ними извивались, уходя вдаль, цепочки огней Алгонкин- и Мэйн-стрит.

— Послушайте, по-моему, больница — это лишнее. Ведь это всего лишь укусы насекомых!

— Посмотрим, удастся ли выяснить, где вы оставили свою память, хорошо?

— Хорошо. Вы такой славный. Вы индеец?

— Да. А вы не индианка?

— Я что-то не помню. Хотя не думаю.

Серьезность, с какой это было сказано, рассмешила Джерри. Женщину, менее похожую на индианку, трудно было вообразить.

вернуться

1

Средняя школа (фр.).


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: