- Обошлось без вашего участия, - ответил Башлыков. - А вас, как проснетесь, приказано доставить домой.

Девушка вышла из сторожки, огляделась. Идя вперед, она старалась запомнить тропинку, петлявшую мимо поваленной березы с обрубленными сучьями и широкого старого пня, окруженного тонконогими опенками, мимо канавки, где ветвилась волосатая череда, покрытая крупными золотистыми цветами. Пройдя еще несколько шагов, Людмила вздрогнула: почему самозванец не завязал ей глаза? Или он больше не вернется в сторожку? Или он уверен, что она, Людмила Иркутова, уже никому не сможет рассказать о происшедшем? Неужели эта поездка - последняя в ее жизни?

Подходя к своей машине, она заметила, что номерной знак заменен другим. Башлыков опустился на заднее сиденье. Людмила села за руль и повела машину на шоссе. Она чувствовала за спиной вооруженного человека и ломала голову, придумывая спасительный выход.

Вздымая пыль, мчались навстречу грузовики, важно проплывали высокие возы с сеном. Изредка мелькали на обочине велосипедисты.

Впереди показался мост. Людмила узнавала местность: ей приходилось бывать здесь. Отсюда не более семидесяти километров до столицы. В ее голове созревал план спасения, но, точно догадавшись об этом, Башлыков приказал девушке, не доезжая до ремонтируемого моста, свернуть направо: надо заехать к сослуживцу. Людмила знала, что направо тянется густой лес, за ним болотистый осинник - пустынное место, где легко расправиться с ней. Девушка посмотрела вперед - метрах в тридцати перед мостом стоял столбик с дощечкой: «Объезд слева». На мосту она заметила трактор, рабочих и двух беседующих в сторонке милиционеров. Прежде чем она отчетливо сообразила, что делает, ее нога нажала на педаль, прибавила газ, и машина еще быстрее рванулась вперед.

- Куда? - яростно крикнул Башлыков. - Куда?

Людмила сшибла крылом автомобиля столбик с дощечкой и влетела на ремонтирующийся мост. Рабочие бросились врассыпную, милиционеры бежали вслед за машиной, крича: «Стой! Стой!» Автомобиль качало и подбрасывало на балках. На заднем сиденье мотался и подскакивал Башлыков. Он тщетно пытался схватить девушку за горло.

- Гони вперед! - заорал он, сильно стукнувшись головой о потолок кабины.

«Какое счастье, что он не умеет управлять машиной!» - подумала Людмила и, круто повернув руль влево, резко затормозила. Башлыков по инерции качнулся вправо, ударился головой о стекло. Девушка открыла дверцу, вывалилась из нее и крикнула милиционерам:

- Товарищи! Помогите! В машине - бандит!…

Милиционеры уже знали приказ о розыске преступника на синей «Победе». Они обезоружили слегка оглушенного самозванца. Один из милиционеров сел рядом с ним на заднее сиденье.

Был третий час дня, когда Людмила остановила машину возле ворот Управления милиции. Башлыков вышел из автомобиля, исподлобья поглядел на девушку. Через сад милиционеры повели его в комендатуру.

Людмилу пропустили наверх, к Градову. В приемной она увидела своего отца. Они бросились друг к другу. Выйдя из кабинета, майор пригласил Иркутовых к себе. Едва сдерживая озноб от волнения, девушка рассказала все, что с ней произошло. Стало ясно, что Башлыков намеревался искусственно создать против Людмилы новые улики и подсунуть Уголовному розыску «факты», убеждающие в том, что она тесно связана с преступниками, была соучастницей в покушении на жизнь Мозарина.

- Я, товарищ майор, и сама не знаю, что бы предприняла, если бы не заметила на мосту милиционеров, - призналась Людмила, держа на коленях руку отца и легонько поглаживая ее.

- Ну вот и вы милицию жалуете! - сказал Градов. - Однако меня удивляет: как это вы сразу не догадались, кто Башлыков?

- Я поверила, что меня действительно вызывают в Томилино по приказанию товарища Мозарина. Кстати, Башлыков сначала очень прилично вел себя. Любезный человек, что и говорить.

- Однако вы ему понравились больше, чем он вам, - пошутил майор. - По крайней мере, он сказал лейтенанту, что давно любит вас и намерен зарегистрироваться с вами!

- А знаете! - Людмила взглянула в глаза майору. - В тот день, когда я у вас в кабинете пустила слезу, я поверила, что вы чуткий человек и во всем разберетесь!

- Это почему же? - усмехнулся майор.

- Помните веточки флоксов? Вы так бережно держали их, что я подумала: «Нет, этот человек не обидит меня».

Проводив Иркутовых, Градов долго шагал по кабинету из угла в угол. Теперь его еще сильнее волновал все тот же неотступный вопрос: кто же та молодая женщина в белом платье, которая сидела за рулем «Победы» ЭЗ 82-35 в тот грозовой вечер и так расчетливо и хитро замаскировалась под Людмилу Иркутову? «Несомненно мы имеем дело с преступной шайкой, - думал он. - Башлыков и Лжегрунин пойманы с поличным: с оружием, фальшивыми документами. Потом покушение на жизнь Мозарина, увоз Людмилы Иркутовой, ограбление в поезде! Любой преступник на их месте поймет, что его карта бита, улики неотвратимы. Однако эти упрямо и глупо скрывают еще что-то, видимо, более серьезное. Конечно, это связано с фигурой таинственной женщины в белом платье…»

Он позвонил Корневой и спросил, был ли у нее Леня Ильин? Надя ответила, что мальчик уже три раза приходил и сейчас находится здесь.

- Будьте добры, зайдите с ним ко мне минут через пятнадцать, - попросил ее Градов.

Леня повадился к Корневой «по следопытским делам». Она объясняла мальчику, как различать следы подкованных и неподкованных лошадей, как определить, каким аллюром они шли: шагом, рысью, галопом. Леня засыпал свою наставницу вопросами. С мальчишеским восторгом он вникал в хитроумное искусство следопыта.

В прошлый раз он, запинаясь, рассказал ей, что они - пять мальчиков - организовались в отряд юных следопытов, завели тетрадки, в которых нарисовали разные следы лошадей. А сегодня, называя девушку, к ее немалому смущению, тетей Надей, попросил, чтобы она хоть раз в неделю занималась со всеми. Корнева всплеснула руками, ужаснулась, расхохоталась, но согласилась.

Пропустив вперед Леню Ильина, Надя вошла к майору и отдала ему листки заключения: следы, песок и глина из шкафа на томилинской даче совпали с глиной и следами туфель Грунина.

Она похвалила мальчика: он хорошо усвоил все то, чему она его учила.

- Молодец! - сказал Градов. - Как же ты запоминаешь, о чем тебе рассказывает товарищ Корнева?

- А я зарисовываю, записываю, набрасываю чертежики.

Он вынул тетрадку и отдал майору. Градов добродушно покритиковал рисунки мальчика, закрыл тетрадку и хотел вернуть ее Лене. Но в глаза бросились наклеенные на последнем листке газетные буквы. Из них составлено слово «Приказ».

- Это кто же у вас пишет такие приказы? - спросил майор.

- Я, - ответил Леня. - У нас в штабе машинки нет, а от руки писать неинтересно.

- Погоди-ка! - сказал Градов, доставая из папки «приказ». - Это тоже твой?

- Мой! Могу объяснить: «Нападите на дежурного 3КБ» - то есть третьего класса Б.

- Так… Дальше!

- Это он проник за нашу пограничную зону, - объяснял мальчик. - «Доставьте в УЮН», то есть в уголок юных натуралистов. У нас там скрытый пост. «У4БЛПИ» - ученик четвертого Б.

- А дальше что?

- Дальше - я!

- То есть как ты?

- Ну, я! Леонид Пантелеевич Ильин.

- Хорошо, Леонид Пантелеевич! Ты что же это: написал приказ, а потом разорвал его?

- Нет, это Вера Петровна разорвала. Она велела мне на каникулах книги читать, а я ни разу в библиотеку не ходил. Ну она увидела, что у меня из кармана приказ торчит, прочитала, рассердилась, да и начала рвать… Вы откуда его достали?

- Ну это неважно! - ответил майор. - Вот что, следопыт: если я покажу тебе человека, который толкнул Веру Петровну под трамвай, узнаешь его?

- Постараюсь! - решительно заявил мальчик. - Только чтоб он был в шляпе!

Градов попросил Корневу посидеть с Леней в приемной, а потом приказал привести Башлыкова и вызвать задержавшего его милиционера.