И сразу же исчезло через пару сотен шагов — мы, я и мой конвоир, обогнув последний угол, вышли в просторное помещение, где держали заложников.

В этом холле было довольно темно, видимо, электричество отключили снаружи, а может, это захватчики повредили коммуникации. Когда мои глаза привыкли неяркому освещению (сводившемуся к паре красных аварийных прожекторов по углам), я разглядела сгрудившуюся ближе к центру комнаты толпу. Ну да, запоздало припомнилось мне, кажется, тут сотни полторы человек. Только вот как найти родителей в таком полумраке?..

— Общаться с пленными нельзя. Или ты умереть. Понимать? — на ломаном английском обратился ко мне конвоир.

— Океюшки, — тихо ответила я, озадачившись. Такого я не ожидала. И как теперь выполнить данное мне поручение?..

И вот тогда на меня вдруг напал тот самый азарт, приходящий во время наших приключений с Джейн:

«А, не беда, разберёмся по ходу дела!»

Люди, конечно, меня увидели. В их рядах началось шевеление, непонятно чем вызванное — страхом, завистью или надеждой. Начались разговоры, где-то заплакал ребёнок… Шум вывел из себя террористов, один из них даже выстрелил в воздух пару раз для острастки. Люди перепуганно смолкли, а я принялась быстро, но плавно, без лишних движений раздавать принесённую воду.

Вручая человеку бутылку, я успевала одними губами прошептать пару слов: «Помощь близко» или «двигайтесь к стенам». Я надеялась, что меня поймут. И действительно, сидевшие с краю люди начали пытаться незаметно переползти ближе к колоннам, красивым бортикам декоративных клумб или стенам. Я же судорожно высматривала в толпе родителей… и не видела.

— Не двигаться! Куда это вы все сдвигаетесь? — как гром среди ясного неба прозвучал вдруг голос главного террориста.

Моё сердце ухнуло в пятки. Захотелось обругать себя последними словами. Вот куда я, спрашивается, полезла? Возомнила себя умнее всех? Будь на моём месте профессионал, он сумел бы поддержать людей и подсказать им так, чтобы не обострять обстановку. А сейчас тут, не ровен час, начнётся стрельба по мирным, особенно если штурм…

Чёрт, чёрт, чёрт!

Следующую фразу я прямо-таки ожидала.

— Ты! А ну иди сюда!

Террорист, который привёл меня (я отличила его по маске, которая была чуть другой, нежели у остальных, и по бронежилету) указывал в мою сторону своей винтовкой (или автоматом, понятия не имею). Отдав последние три бутылки, я осторожно подошла, борясь с желанием сделать наоборот — рвануть со всей своей скорости куда подальше. Мне было уже по-настоящему жутко. Адреналин и решимость сменились страхом и сильной усталостью.

— Ты говорила с людьми! — преступник подошёл ко мне вплотную и приставил пистолет практически к виску.

— Нет, ни за что! Я бы вас не ослушалась! — я говорила спокойно, стараясь, чтобы мой голос не дрожал и звучал убедительно, но получалось… не очень, в общем, получалось.

— Ты умрёшь за свою ложь! — и куда только делись грамматические ошибки? Сразу видно, человек тренировал эту фразу заранее… Тьфу ты, дьявол, о чём я думаю!!!

— Али! — вдруг обратился кто-то из террористов к нависшему надо мной боевику. Дальше последовала какая-то тарабарщина на арабском, которую я, разумеется, не поняла. Однако итогом разговора было то, что Али отошёл от меня и начал что-то быстро обсуждать с парой своих товарищей, которые активно жестикулировали и явно ругались.

Окей, ну и, а мне что делать?

Решила, что пытаться уйти куда бы то ни было с этого места — чревато, что называется, боком, лучше к себе внимания не привлекать — вдруг обо мне не вспомнят?..

Ага, щаззз!

Все преступники были в масках, но я никогда не забуду, с каким выражением в глазах обернулся на меня тот террорист. Он в два шага преодолел разделяющие нас несколько метров и… просто вздернул мою тушку за воротник куртки так, что я повисла в воздухе, задыхаясь и болтая ногами.

— Ты отвлекала наше внимание! Это ИХ план! Ваш план, но он не удался. Ты не доживёшь до освобождения! — действительно не доживу, если он продолжит так меня душить, подумала я, хрипя и безуспешно пытаясь поймать ртом воздух…

И вдруг начался штурм.

Выстрел, выстрел, очередь! Державший меня террорист вдруг упал, только чудом не придавив рухнувшую вместе с ним меня. Я откатилась на пару шагов и постаралась осмотреться… Кажется, «наши» зашли с «тыла», проникнув через те самые окошки или ещё чёрт знает как. И теперь спецназовцы по одному вбегали в зал, стараясь быстро обезвредить боевиков. Кто-то из последних рванул к установленным посреди комнаты бомбам. Его пристрелили, но террористы тоже были не лыком шиты, они явно хорошо спланировали свою операцию и сейчас довольно успешно отстреливались.

Заложники вели себя весьма разумно. Почти никто не пытался вскочить и ввязаться в бой, но всё же я увидела сразу несколько тел в гражданской одежде, лежащих без движения.

Очередной террорист догадался, как добраться до бомбы живым, чтобы её активировать. Он попросту схватил первую попавшуюся женщину из пленников и прокрался под её прикрытием к устройству. Спецназ явно растерялся — всего на миг…

Нееет, не на миг. Дальше было лучше.

Неожиданно этот террорист упал, получив пулю в череп от своего же собрата (кажется, именно от того, с кем беседовал этот мой Али). Женщина, оказавшись на свободе, в панике рванулась прочь…

И… споткнувшись, неловко дёрнулась и задела бомбу. Ну, точнее, запустила обратный отсчёт.

Увидев проявившиеся мигающие красным цифры: 00:03:30, она в панике завизжала:

— Мы все умрём!

И вот тогда-то и начался настоящий ад.

Люди вскакивали с мест, суетясь, пытались прорваться к выходу, где-то всё ещё звучали выстрелы, опять заплакал ребёнок…

Я же осознала, что дергаться бесполезно. Через ту давку, которая возникла у выхода, за три минуты было никак не протиснуться… А второй вход/выход блокировали боевики.

Три минуты.

Пытаясь справиться с паникой, я судорожно искала возможность спастись… и не находила.

А потом я увидела того самого ребёнка. Это был мальчишка лет семи или восьми, который кричал, звал папу… Вот только папа лежал в луже крови и, судя по ране, никогда уже не встанет.

Вид этого ребёнка побудил меня к действию.

Две с половиной минуты.

Поднявшись, я подошла к нему и хотела заговорить, но вместо этого закашлялась — удушение даром не прошло. Ребёнок испугался и отшатнулся.

— Не бойся, — наконец-то мне удалось более-менее совладать с голосом, — пойдём скорее, сейчас тут всё взлетит на воздух.

— Папа никак не встаёт! Я не могу без папы! — отчаянно закричал он в ответ.

— Папе помогут. Пойдём, надо привести к нему врачей! Вставай, или будет поздно, — умоляюще просипела я.

Это возымело действие — ребёнок вскочил, и я, схватив его за руку, ломанулась к выходу.

Две минуты.

Однако его всё ещё загораживали человек тридцать, которые в панике не могли договориться, кто идёт сначала… Чертыхнувшись — оставалось чуть больше полутора минут — я пролетела через весь зал ко второму выходу, куда скрылись боевики и спецназ. Стоило попытаться найти те самые окошки, или хотя бы укрыться в дальнем краю здания, надеясь, что оно не обрушится целиком.

Мы быстро оказались на лестнице, ведущей вниз, едва не упали, поскользнувшись в луже чьей-то крови, но благополучно попали в коридор двумя этажами ниже. Я принялась судорожно искать глазами выход… точнее, вход в тот самый туалет, где были окна.

Тридцать секунд.

И тут мы наткнулись на террориста. Я даже испугаться не успела. Непонятно откуда выскочивший мужчина в типичной маске и камуфляже дёрнул меня за руку, мы буквально промчались сквозь короткий коридорчик и влетели в маленькое помещение… В котором я узнала тот самый туалет.

Грохот!

Здание содрогнулось! Я не устояла на ногах, а вот странный тип в камуфляже — да. Он схватил верещащего мальчишку — я похолодела — и буквально выбросил в окошко за какую-то пару мгновений.