Спустя 3 года после заключения соглашения Горчакова — Гранвилля Россия сделала следующий важный шаг в расширении своих владений: в 1876 году в состав Российской империи вошел Коканд. Это обстоятельство заставило Британию принять решение об использовании в качестве силы, противостоящей распространению российских владений на юг, Китай. В том же году британский политический представитель в юго-западной части Кашмира — Ладакхе, Ний Илеяс, был направлен для ведения соответствующих переговоров в китайскую провинцию Синьцзян. Однако миссия его успехом не увенчалась. Встретиться ему удалось лишь с китайским наместником — амбанем, в Яркенде, центре одноименной провинции, при этом китайский чиновник просто уклонился от каких-либо высказываний по поводу возможности заключения соглашения. А в 1881 году Китай подписал договор с Россией, которая отныне получала исключительные права на торговлю в Синьцзяне, кроме того, русские консульства открывались в Яркенде и Кашгаре.
Все произошедшие события вызвали крайнее неудовлетворение Британии соглашением Горчакова — Гранвилля, которое она не оставляла попыток пересмотреть. В 1883 году войска Афганистана, который находился в сфере влияния Британии, заняли памирские провинции Шунгнан, Рошан и Вахан, ранее платившие дань Бухаре, входившей в состав Российской империи. В результате влияние Афганистана распространилось далеко на правый берег реки Пяндж и достигло окраин Памира. Британскому посольству в Санкт-Петербурге были незамедлительно переданы официальный протест по поводу действий Афганистана и просьба повлиять на афганского эмира с тем, чтобы он вывел войска из аннексированных районов.
Британские власти проигнорировали и первое, и второе. И это отнюдь не было случайностью — афганский захват памирских княжеств был на руку англичанам и прекрасно вписывался в их масштабный секретный план, конечной целью которого являлось продвижение в районе Памира афганских границ до границ Китая. Идея этого плана принадлежала генерал-квартирмейстеру и начальнику Разведывательного департамента британской колониальной армии в Индии сэру Чарльзу Макгрегору, высказавшему ее в секретном стратегическом исследовании вопросов обороны Индии и планов военных действий против России в случае возникновения крупного военного конфликта.
Макгрегор был ярым сторонником прямолинейной и жесткой политики британской империи в Центральной Азии, и в частности необходимости смыкания на Памире границ владений Афганистана и Китая, которое должно было стать надежным барьером на пути продвижения русских. В этом плане весьма значительную роль играла идея “исторических прав” на памирские земли Китая и Афганистана. Немалые усилия прилагались и для того, чтобы спровоцировать на приграничных землях русского Туркестана массовые беспорядки. И эти усилия были не напрасны — волнения 1885 года в Фергане, начавшиеся при активном содействии афганцев, едва не переросли в крупное восстание.
Ну а для восстановления “исторической справедливости” необходимо было решительно активизировать как географические, так и военно-стратегические исследования этих районов. В 1885 году британский агент по особым поручениям Ний Илеяс был снова направлен в Туркестан. На миссию, возглавляемую им, возлагалась задача исследования районов Верхнего Окса (Амударья) и установления официальных отношений с правительством Синьцзяна. Ни того, ни другого миссии выполнить не удалось, и тогда раздосадованный Илеяс отправился на Памир для выяснения вопроса о государственной принадлежности памирских земель.
Не потребовалось много времени на то, чтобы выяснить, что китайская юрисдикция на Памире далеко не столь распространена на запад, как того бы хотелось англичанам. Сложную ситуацию застала миссия Илеяса на Аличуре (Средний Памир), где все киргизы, кочевавшие по долинам левобережья Мургаба (приток Пянджа), были собраны по приказу китайцев на его правом берегу. Илеяс подчеркивал, что: “Таким образом, этот акт китайцев, практически показывающий, что они считают своей границей, должен рассматриваться как весьма важный для такого района, как Памир, где все границы так плохо определены… Однако они никогда не… предпринимали никаких действий, которые могли бы свидетельствовать о том, что они рассматривают Мургаб как нечто более важное, нежели “теоретическую” границу…”
Тем временем британские аналитики, продолжавшие биться за отмену соглашения Горчакова — Гранвилля, решили воспользоваться недостатком географических знаний о Памире договаривавшихся сторон в период обсуждения разграничения сфер влияния двух империй. Одним из главных “козырей” для англичан в дальнейших дискуссиях с русскими должно было стать доказательство того факта, что главной составляющей Амударьи в действительности является не Пяндж, а Мургаб.
Для того чтобы детально изучить этот вопрос, были необходимы специальные полевые географические исследования. Их со всей тщательностью и, надо подчеркнуть, объективностью провел тот же Илеяс во время экспедиции, снаряженной в 1885 году. Проявив недюжинные знания природных закономерностей и выполнив достаточно сложные гидрологические наблюдения, он пришел к выводу, что “географические доводы” не могут быть выдвинуты в качестве причины необходимости пересмотра условной границы соглашения. Зато итоги его экспедиции дали возможность составить в 1886 году совершенно секретную карту, явившуюся первым географическим отображением планов Великобритании по разделу Памира между Китаем и Афганистаном. На ней граница Китая указана проходящей по Мургабу и далее — на север.
Россия также снарядила на Памир ряд экспедиций. Наиболее значимыми из них были миссии, возглавляемые Брониславом Громбчевским, которому удалось собрать чрезвычайно важные сведения о природе, истории, геологии этого края, а также данные, представлявшие для России военный и колонизаторский интерес.
В 1885 году Громбчевский был командирован в Кашгарию (запад Китая), где провел подробную топографическую съемку местности от Кашгара до Хотана. Три года спустя новая экспедиция была направлена в Канджут (восточная оконечность Гиндукуша). В ходе этой миссии русскому отряду удалось побывать в совершенно неизвестных ранее районах и, преодолев все тяготы пути во время переходов через труднодоступные перевалы и ледники Алая, Памира, Гиндукуша и Тянь-Шаня, через 4 месяца вернуться в Россию. Итогом этого похода стали топографическая съемка почти 1,5 тысячи километров дороги, установленные 14 астрономических и 158 высотных пунктов, определение высоты 81 перевала и данные по открытию залежей свинцовой и медной руды, а также соли. Помимо этого, экспедицией были собраны самые разные коллекции и многочисленные этнографические и географические сведения, существенно изменившие картографию этих районов.
В это время ситуация на самом Памире радикально изменилась. В 1888 году наместник Северного Афганистана, Исхак-хан, заявивший о самостоятельности подвластных ему территорий, обратился к русскому царю с просьбой о защите и покровительстве. И хотя Россия почла за лучшее воздержаться от вооруженной помощи, войска афганского эмира Абдурахмана бежали, очистив Северный Афганистан, и в памирские ханства и Бадахшан вернулись их законные правители.
Все это повергло британские власти в шок. Мало того, что Афганистан, всегда считавшийся мощным региональным государством, играл в их планах раздела Памира едва ли не ключевую роль, в подобной ситуации становилась более чем реальной возможность увидеть у границ Индии русские войска! Но так как промедление было смерти подобно, англичане, едва оправившись от потрясения, решили в срочном порядке форсировать реализацию плана Макгрегора. Осознав непрочность Афганистана, ост-индское правительство вознамерилось укрепиться на южном склоне Гиндукуша и подчинить своему влиянию все, что удастся, к северу от него. К середине 1889 года войсками афганского эмира было осуществлено повторное завоевание Северного Афганистана, причем вновь были захвачены и все памирские ханства, а влияние британской короны распространилось на север Индии — Канджут, Чатрар, Кашмир — к самым границам России. К тому же англичане постоянно наращивали темп военно-стратегических исследований в этом регионе.