– Джиллиан, доченька, – попыталась продолжить Флоренс начатый разговор, но тут принесли сначала шампанское, а затем заказанный ужин.

Вино разлили по бокалам, и все выпили за восемнадцатилетие Джиллиан. Флоренс залпом осушила бокал, и печальный официант сразу же наполнил его снова.

Теперь она уже неторопливо поднесла бокал ко рту. И перехватила изучающий взгляд Константина. На его губах по-прежнему играла та же ироничная полуулыбка-полуусмешка.

Он обернулся к официанту и заказал еще одну бутылку шампанского.

Похоже, он думает, что ей хочется напиться! Что ж, такой поворот событий вполне достаточный повод для этого!

Печальный официант, поставив на стол блюда, наконец удалился. И тут Константин сказал свое веское слово, обращаясь к сыну:

– Сентябрь исключается.

Ага, все-таки он вспомнил!

Донадье подозрительно взглянул на него и быстро спросил:

– Почему?

Отец привычно передернул широкими плечами и, подняв брови, поинтересовался:

– Хотите услышать подробные комментарии? Ну, слушайте, дорогие мои. Меня весь месяц не будет в стране, я улетаю в Канаду читать лекции по полостной хирургии. Сначала в Монреаль, затем в Торонто. Если знаете другую кандидатуру для выполнения этой миссии, скажите о ней руководству больницы, возражать не буду.

Вот оно что! Его не будет в городе, он даже не сможет сразу получить на руки документы о разводе в муниципалитете, с некоторой тревогой и даже разочарованием подумала Флоренс. Конечно же ему не пришла мысль о смехотворности их развода в одно время со свадьбой их детей. А она-то было решила!..

Но, может быть, из-за его отсутствия Джиллиан и Донадье отложат свадьбу, мелькнула обнадеживающая мысль. Ну хотя бы на месяц-другой.

Константин продолжал с некоторым сарказмом посматривать на нее. Он, естественно, помнил, что развод состоится в сентябре, и сейчас читал на ее лице то, что Флоренс думает по поводу его намечающегося отъезда.

Его, без сомнения, развлекала сложившаяся ситуация.

– Ну что ж, тебе безумно повезло, Константин, – произнесла Флоренс намеренно беспечным тоном. – И куда же ты направишься потом?

– Во Флориду, – сухо ответил он. – В гости к крокодилам.

– О, штат прекрасных пляжей и солнца!

Тебе повезло вдвойне!

У Флоренс не было сомнений, что к своему и без того безупречному загару он сумеет добавить во Флориде красивый шоколадный оттенок. А к бесчисленным сердечным победам прибавит еще десяток, сразив жительниц Майами своей сексапильной внешностью.

Охотницы за амурными приключениями недаром слетаются со всего света на золотой песок знаменитых пляжей, и вооружены они красотой и наглостью.

– Присоединяйся ко мне, Флоренс, – вдруг предложил Константин. – Почему бы нам не полететь во Флориду вместе, ведь ты еще там никогда не была? Мы могли бы устроить себе второй медовый месяц! Пляжи там просто чудо, а ночная жизнь – настоящая сказка.

Второй медовый месяц? У них даже первого-то не было! И вообще, он что, забыл, как сложились их отношения в безумно нелепом браке? Какой наглец!

– Мы же еще женаты, не так ли? – спросил прищурившись Константин и оторвал своими ловкими сильными пальцами крупную ягоду от виноградной кисти.

Но в сентябре мы уже не будем супругами.

Или он забыл, или строит какие-то свои планы, подумала Флоренс, завороженно следя, как виноградина исчезает во рту Константина.

Когда-то я целовала эти красивые губы, мелькнуло в сознании Флоренс. И она машинально облизнула свои вмиг пересохшие губы.

– Боже мой, какое прекрасное предложение! Еще один медовый месяц. Великолепно! Своим восклицанием Джиллиан опередила протест растерявшейся Флоренс. – Мамочка, соглашайся. Ты чудесно проведешь время на берегу океана. К тому же тебе давно следует отдохнуть!

С кем? С Константином? Чудесно провести время? Что-то сомнительно. Она прекрасно понимала, что это приглашение является всего лишь игрой его извращенного воображения.

– Джиллиан, дорогая, не верь ему, – обернулась Флоренс к дочери. – Он пошутил, только и всего.

Константин вздернул бровь. И молодая женщина подумала, что сейчас он начнет возражать, лишь бы пустить всем им пыль в глаза.

Но нет. Он на мгновение задержал на ней странный взгляд, потом наклонился над столиком и вновь наполнил ее бокал шампанским.

Флоренс сглотнула, поднесла шампанское к губам и, с вызовом глядя на Константина, выпила до дна. Лишь чуть позже она осознала, что ей не следовало это делать, ведь, кроме одного-единственного тоста за завтраком, у нее во рту целый день не было ни крошки. Голова слегка закружилась.

Она вообще пила мало, это не входило в ее привычки. Но сейчас чувствовала, что только так сможет забыться после тягот столь длинного и напряженного дня.

Необычайное стечение обстоятельств вынуждало молодую женщину что-то предпринять. Нервы ее были на пределе. Вот они сидят вместе за одним столиком – ее муж, который вскоре официально превратится в бывшего, и новоиспеченные жених с невестой, то бишь ее дочь и его сын. И старик отец, привычно хмурый, сердитый на своих дочь и внучку.

Господи, да тут кто угодно напьется. Не то что она, беззащитная одинокая женщина, на плечи которой свалилось столько проблем разом, что иному мудрецу не по силам разрешить!

Ужин шел своим чередом, и бокал Флоренс наполнялся, стоило ей только сделать глоток из него. Голова все больше кружилась, и под конец молодой женщине стало совсем не по себе. Она напрягалась изо всех сил, прислушиваясь к разговору за столом, но ничего толком не соображала, слова как бы проносились над ней, не затрагивая сознания, пропадали где-то под темными балками потолка. Наконец она перестала обращать внимание на происходящее, решив, что пусть будет то, что будет.

При этом Флоренс не отрывала глаз от Константина. Вокруг него словно образовалась какая-то чувственная аура и он приблизился к ней, излучая живительное тепло. Теперь она явственно ощущала, что в целом свете нет для нее никого прекраснее и желаннее этого человека!

Светильники в форме старинных уличных масляных фонарей вдруг покачнулись и медленно поплыли по кругу, рассыпая разноцветные искры. И неожиданно раздалась музыка, только не с эстрады, а – как это ни удивительно – из двери в кухню, которую позабыл закрыть за собой официант.

Боже, только этого ей не хватало – она напилась!

Но Флоренс уже не могла остановиться и, понимая, что Константин ее тоже хочет, все пила и пила, глядя ему прямо в глаза. Теперь-то эта сплоченная троица не сможет сказать, что она держится отчужденно от них, теперь они – единое целое!

– Простите, друзья, мою настоятельную просьбу… – Флоренс сделала над собой громадное усилие и произнесла эти слова достаточно твердо, но… О чем же они только что говорили? У нее не было ни малейшего представления об этом.

– Повторите, пожалуйста. Я… я не совсем поняла, о чем это вы.

Тут она как-то глупо хихикнула.

– Дочь, – раздался громкий старческий голос, – мне горько и досадно, что пришлось на закате дней оказаться свидетелем твоего позора. Стыдись, Флоренс! Джиллиан, полюбуйся, несчастное создание, до чего ты довела мать!

– Папа, выпей шампанского и успокойся, – с блаженной улыбкой на устах произнесла Флоренс. – Друзья мои, давайте же веселиться.

Ужин удался на славу!

Константин встал и твердым голосом произнес:

– Кажется, мне следует доставить тебя домой. По-моему, ты немного… утомилась.

Он взмахнул рукой, и тут же будто из-под земли у него за спиной возник печальный официант, чтобы получить деньги за ужин.

Каким-то непостижимым образом Флоренс удалось выдавить из себя:

– Я же приехала сюда на своей машине. Она рядом, в двух шагах от входа.

– Ну конечно, дорогая Флоренс, именно в двух шагах, не спорю, – с пониманием произнес Константин. – Но я не хочу, чтобы ты садилась сейчас за руль. Поэтому сам отвезу тебя домой, не волнуйся.

Он расплатился по счету. В сознании Флоренс как-то смутно пронеслось, что это следовало бы сделать ей. Она наклонилась – надо было найти сумочку, в которой лежит чековая книжка.