И бог знает, чем бы все это кончилось, если бы в коридоре не запахло жареным человеческим мясом, а из процедурной не донесся бы нечеловеческий вопль.

Дама с вуалеткой заткнула уши пальчиками (точь-в-точь, как Катюша давеча), вскочила со стула и бросилась на выход.

- Слабонервная, - прокомментировала ей вслед приблатненная девица. Такие и в гроб все в бородав-ках ложатся. За красоту, либерал, и муки принимать надо. Я вот третий раз штопаться буду. Уже в стационаре лежала. Обещают так залакировать, что комар носа не подточит... Расскажи, папаша, чего еще. Вот в Париже бывал?

Нельзя сказать, что запах и вопль произвели на Фому Фомича успокаивающее впечатление, но ему перед девицей невозможно было это показать. И он рассказал, что недавно ездил в Париж. И даже в поезде. Как один из самых перспективных капитанов в пароходстве был отправлен в командировку на специальный французский тренажер. И все это правда была, но девица не поверила, хохотала от души, весело и от избытка чувств щипала Фому Фомича за пиджак на плече.

- Тише ты, тише! - урезонивал Фома Фомич девицу. - Люди оборачиваются! Знаешь, дочка, кого мне напоминаешь? - задушевно спросил он, когда девица успокоилась. - Плавает у меня буфетчица. Сонькой зовут, - начал он новую историю, зажав руки между колен (любимая поза в отпускные домашние вечера у телевизора). - Плавает, значить, буфетчица. Сонька, по фамилии Деткина. А матросы ее "Сонька Протезная Титька" кличут. Хотя и никаких протезов там, значить, и не числится: жаром от ее титек на милю полыхает. Но язва девка. Одно и есть положительное - рыбу готовит замечательно. Ежели где рыбки добудем, так она повара всегда замещает. Только Соньке доверяю рыбку. Охочий до нее. Да. До рыбки охочий, значить...

- Почему "протезной" прозвали? - с большим интересом спросила девица.

- А не дает никому проверить - вот они и прозвали, - объяснил Фома Фомич. - Коварная и языкатая. Старпома зовут Арнольдом Тимофеевичем, а она его Степаном Тимофеевичем - Разиным, значить. Он возмущается, кричит на весь пароход: "Арнольд я! Арнольд! А не Степан! " - "Вы, - она ему объясняет, - такой смелый, как Степан Разин или даже Котовский, вот и путаю..." А Тимофеич-то мой, чего греха таить, трусоват, но документацию ведет замечательно...

- Сколько ей, Соньке? - спросила девица.

- Двадцать исполнилось.

- И ни разу хахаля не было?

- Чуть было один не определился. В Триполи стояли. И у Соньки хахаль определился - журналист из морской газеты с нами плавал. Ну, из Триполи в Вавилон помполиты всегда экскурсии устраивают. Автобус заказали. Перед отъездом Сонька опять Тимофеича Котовским или Разиным обозвала. Он - в бутылку, прихватил ее на крюк, она тоже шерсть подняла, да. Ну, задробил старпом ей экскурсию. И тогда, гляжу, хахаль тоже не едет - любовь, значить, и круговая порука. Ладно. Поплыли в Англию. Кто-то пикантно мне намекает, что, значить, желтеет Сонька.

Вызываю на тет-тет.

Так и сяк, говорю, голубушка моя любезная. Тактично интересуюсь: ты, мол, не беременна, ядрить тя в корень?

Может, думаю, ее на аборт придется, так мне потом от валютных сложностей и неприятностей не очухаешься. Нашим-то судовым врачам запрещено.

- А она чего? - с нетерпением спросила приблатненная девица.

- А она: "Как смеете про меня так пошло ду-мать?!" - "А чего, говорю, желтеешь? Мне-то, значить, из поддувала слухи доходят, что тебя и на соленое потянуло. Я, говорю, заботу проявляю, по-отцовски, а ты все мне подлости хочешь, - травим, значить, здесь тебя, а я по-отцовски переживаю, у меня, значить, дочка как раз такая..."

- Товарищ Фомичев! В десятый кабинет! - разда-лось под высокими сводами особняка одесского турка Родоканаки.

И приблатненная девица так и осталась в неведении о дальнейшей судьбе Соньки Деткиной, ибо на обратном пути, как мы увидим, Фома Фомич ни с кем уже беседовать был не в состоянии.

3

Валентина Адамовна и старик невропатолог попросили Фому Фомича раздеться до трусов.

Он смог раздеться только до кальсон.

- Ничего, не переживайте, - сказала Валентина Адамовна. - Мы здесь и не такие гоголь-моголь видели. Засучите кальсончики на той конечности, где у вас змея, а где нет, там можете не засучивать.

Затем старик невропатолог поставил уникума в конус света рефлекторной лампы возле откидного хирургического кресла. И пошел-поехал щелкать фотоаппаратом. Оптическая насадка на аппарате напоминала трубу ротного миномета - специальная насадка для крупномасштабного фотографирования.

- Личность-то не попадет? - на всякий случай еще раз поинтересовался Фома Фомич.

- Нет, нет! Обязательно без головы выйдете, то есть будете, - мимоходом успокоил пациента невропатолог-фотограф. - Но, должен заметить, Валентина Адамовча, пациент уже в возрасте. И с нервишками не все в порядке. Обратите внимание, как он на щелчки спускового механизма реагирует. Думаю, он у вас при сильном болевом шоке приступ стенокардии закатит. Такая древняя наскальная живопись - это вам не банальные оспенные следы или бородавки...

- Да, - легко согласилась Валентина Адамовна. - А мы вот Эммочку попросим с ним заняться. Она молоденькая, нервы хорошие...

- Рыжая? В брюках? Практиканточка? - спросил старик невропатолог, отвинчивая с фотоаппарата минометную трубу.

- Нет. Брюнетка. Вторую неделю тренируется, и рука у нее твердая, сказала Валентина Адамовна.

Беседовали медики так, как нынче у них и принято, то есть не замечая пациента.

Сегодняшняя наука установила, что чем больше наш брат будет, например, знать о своем раке, тем сильнее будет ему сопротивляться, а внутреннее, духовное, психологическое сопротивление и аутотренинг играют в безнадежных случаях огромную роль в деле улучшения духовного настроя бедолаги.

- Я очень, значить, извиняюсь, но... - начал было Фома Фомич, испытывая нарастающее опасение за близкое будущее. Он хотел со смешком сказать несколько слов на тему практикантов (на них вдоволь нагляделся: в каждый рейс какого-нибудь практиканта подсовывают, а тот и нос от кормы отличить не может). Затем собирался попросить Валентину Адамовну самолично начать процедуру, но она после фотосеанса абсолютно утратила к уникуму интерес, перевела свет рефлектора на кресло и велела пациенту туда садиться. Сами же невропатолог и косметолог покинули кабинет.