Сон – очень интересный феномен в китайском понимании. Возможно, потому, что в Китае реальность и иллюзия – неразделимые, взаимозаменяемые понятия, как две стороны одной монеты. Поэтому можно сказать, что Шанхай – это сон, который превращается в реальность.

Стыдно признаться в том, что, будучи коренной китаянкой, я, до своих 19 лет успевшая побывать в Санкт-Петербурге дважды, ни разу не была в Шанхае. Впрочем, из любопытства я часто спрашивала у иностранцев, в том числе и русских: «Какие китайские города вам известны?», и чаще всего получала такой ответ: «Пекин и Шанхай». Если вы замечали, как китайцы, приезжающие в Россию, стремятся после Москвы попасть в Санкт-Петербург, то вы поймете, насколько необходимо посетить Шанхай после Пекина. Его часто сравнивают с Петербургом: культурный и экономический центр страны, второй по значимости город, крупный порт, ворота в мир, богатая история. И этим гордятся не только жители самого города, но и вся страна…

Шанхай, расположенный на юго-восточном побережье Китая, уже более 1 000 лет известен как один из самых важных портов страны. Еще во времена династии Тан (617—907 годы) отсюда отправлялись корабли прямо до Японии и Кореи. С 1291 года Шанхай начал головокружительное развитие и вскоре получил название «речно-морской узел и юго-восточная столица». Своеобразная привлекательность города заключается в том, что в нем смешались культуры Запада и Востока, что особенно ярко выражается в архитектуре.

Долгое время Шанхай для меня был одним из самых загадочных и романтичных городов мира. Все, что я знала о нем, ограничивалось учебником по истории или газетными статьями, ну и, конечно, множеством художественных фильмов о Шанхае разного времени. Мне до сих пор кажется, что таинственный, красочный, романтичный образ Шанхая, сложившийся в моем представлении, создавался под впечатлением от этих фильмов. Невозможно забыть тех удивительно красивых шанхайских девушек (в которых обязательно безумно влюблены всякие герои фильмов) с безупречной фигурой и аккуратно накрашенным личиком, одетых в китайский национальный костюм «ципао», который нарочно подчеркивает всю прелесть женского тела. Никогда не думала, что могу так влюбиться в этот город, что в голове даже начинает кружиться одна мысль, а не поселиться ли мне здесь навсегда?

Во время прогулки по городу часто возникает ощущение, что ты путешествуешь не только во времени, но и в параллельных мирах. Где-то, например в западном районе города, я будто попала в парижский квартал XIX века, кругом европеизированные, невысокие дома с зелеными садами, тихо стоят себе, как европейские женщины в потемневшем от времени парижском наряде. А в южной части Сюйцзяхуа стоит первая европейская церковь, построенная в 1906 году. Удивительно, как китайцы с древнейшей культурной традицией и религией легко и добродушно признали и католическую веру.

В этом же аристократическом западном районе находился построенный в 1932 году самый известный развлекательный центр, так называемый «Paramount Hall», а по-китайски он назывался как «ворота сотен радостей». Это было огромное трехэтажное здание, в котором на первом этаже располагались кухня и прихожие, а на втором – роскошные танцевальные и приемные залы. Самая большая танцплощадка была больше 500 квадратных метров. Пол для нее поддерживался автомобильными рессорами. Таким образом, танцующие пары могли чувствовать себя летающими над облаками. Говорят, что все танцплощадки в «Paramount Hall» позволяли одновременно танцевать тысячам людей. На третьем этаже находилась гостиница «люкс», а еще выше – застекленная стальная башня, откуда давали сигналы водителям гостей, чтобы те вовремя подъезжали к воротам. В 1941 году, когда танцовщица по имени Чэнь Маньли отказалась танцевать с японцем, она была убита прямо на танцплощадке. С 1954-го в этом здании располагался театр, затем – кинотеатр «Красная столица», а в январе 2002 года «Paramount Hall» был открыт заново. Теперь здесь находятся дансинги, рестораны и залы с кабельным телевидением.

Будучи в этом районе города, нельзя упустить возможность сблизиться, хотя бы на мгновение, с удивительной личностью прошлого века – одной из самых талантливых писательниц того времени. Ее звали Джан Айлин. Эта хрупкая, маленькая и молчаливая китаянка уже в 20 лет была любимым англоязычным автором журнала «XX век», создателем которого являлся немец Клаус Менерт, доктор Берлинского университета, работавший в Советском Союзе корреспондентом. Он назвал ее «самым талантливым и молодым гением Китая». Вместе с тем она также отлично владела китайским литературным языком, писала в основном о любви, семье, самых глубинных проблемах социальной жизни Китая. Причем стиль ее писания отличался особой манерой и настроением – слегка печальный, с метким черным юмором, детский, в то же время зрелый, безусловно женский, но с гордостью и достоинством. Айлин всю жизнь любила Шанхай как свой родной город. Здесь же случилась ее самая горькая любовь. Дом, где она жила, стоит на перекрестке Чандэ. Это семиэтажное здание западного типа. Некогда нежно-розовый цвет дома уже превратился в серовато-розовый дым. Но перед домом стоит тот же ряд платанов, и они тихо шуршат, будто рассказывая о той пламенной любви, происшедшей в нем, по другую сторону окон. Айлин страстно любила Ху Ланьчэна, даже не задумываясь, что тот работает на японцев. Она страдала, мучилась, как цветок, безнадежно пытающийся удержать лето, но любимый ушел. Одной ноябрьской ночью 1946 года он пришел в этот дом в последний раз. Когда уходил, она сказала ему вслед: «Мне остается лишь увянуть».

Но где же Китай? Где же китайцы? О-о-о, они живут там, куда иностранцы обычно не доходят. Да, для обычных любопытных туристов восстановлен Юйюань – туристический центр, где вы посетите сад, пройдя через извилистый мостик, выпьете чашечку чая в Хусиньтине, наблюдая одновременно за утками, играющими в воде. Все ворота и галерея имеют собственный и неповторимый стиль, пройдя через них, вы будете открывать для себя все новые и новые виды, не переставая удивляться. Но классические произведения градо– и садостроительного искусства не могут заменить то, что вы, если вам повезет, увидите в шанхайских нонтанах – там, где кипит жизнь, китайская, точнее, шанхайская жизнь!

Жизнь в таких нонтанах очень своеобразна, невольно вспоминается русская поговорка «в тесноте, да не в обиде». Люди, сосуществующие в тесном соседстве, имеют естественную тесную связь между собой. Как говорят в Китае, «близкий сосед лучше дальнего родственника». Они друг другу помогают и поэтому живут как одна большая семья.

«Каша! Свежая каша из миндаля и семян лотоса!»

«Ушки в горячем супе с начинкой из креветок!»

«Ароматные чайные яйца!»…

Зазывные крики торговцев раздаются откуда-то из глубины нонтана и пробуждают у всех неутолимый аппетит. В нонтанах каждый день проходят десяток уличных торговцев, кто продает семечки, кто тоуфу, кто овощи или живых, шумных кур и уток, а кто просто мастер по ремонту велосипеда. У каждой профессии свои крики с собственной мелодией. Поэтому, услышав определенную мелодию, легко определить тот или иной вид деятельности. Так как семьи живут рядом, то на крик выбегают все соседские женщины и начинают дружно выбирать и помогать одна другой сбивать цену. Тут же обмениваются последними новостями о том или ином соседе, то есть сплетничают. Часто бывает так, что они увлекаются разговором и забывают, зачем выбегали.

Шанхайские нонтаны, как любое другое общество, имеют разные классы. Их представители проживают в разных кварталах. Например, западная часть города (улицы Цзинаньлу и Сяфэйлу) считается самой хорошей, а Джабэй и Наньши – уже гораздо хуже. Это особенно отражается в оплате за аренду, так как разница в цене иногда достигает 10-кратного размера, в зависимости от района. Если вы соберетесь духом и совершите прогулку в нонтан, а лучше поживете среди шанхайцев, то получите ни с чем не сравнимый опыт в отличие от простых туристов.