— Ну хорошо, мы остаемся.

— Спасибо, — Мариса вскочила от радости и набросилась на Пабло с объятиями. Он тоже в долгу не остался и поглаживающими движениями обнял ее за спину. Момент отлипания друг от друга выдался неловким, потому что сами объятия для простого «спасибо», слишком затянулись. Девушка переместила взгляд на его полные губы, и это послужило ему тайным знаком для поцелуя. Призрак поцелуя витавшего в морозном воздухе был остановлен чередой салютных залпов, озаривших яркими огнями всю небесную гладь.

Нацепив по быстрому ботинки, Мариса поспешила к тому месту, где все желающие собрались поглазеть на это красочное шоу.

— У нас в Сальте есть поверье, если угадаешь какого цвета будет последний залп на празднике, то можно загадывать желание, и оно обязательно исполнится.

— Красный! — без раздумий ответила Мариса, и скрестив пальцы перед собой, стала терпеливо ждать окончательного вердикта. А вот здесь, поговорка «новичкам везет» сработало безоговорочно.

На небе действительно последний салют оказался красным.

— Загадывай желание! — игриво подтолкнул ее плечом Пабло. Мариса как ребенок закрыла глаза и шевеля губами, стала читать про себя как какое-то заклинание. Он долго следил за ней взглядом, благо, что она не смогла заметить этого с закрытыми глазами. Ресницы Марисы на морозе покрылись инеем, а щеки стали заметно розоветь. Весь ее образ напоминал снегурочку из зимней сказки. И когда она открыла глаза, их взгляды снова встретились.

— Загадала, — прошептала она и не могла сдержаться, чтобы опять не посмотреть на его губы, очерчивая взглядом их четкие границы. Целовать Марису среди толпы народа, возможно, стало бы не самой умной вещью, которую совершал Пабло в своей жизни. Но, еще большей глупостью стало бы этого не сделать. Этот поцелуй получился необычайно чувственным и нежным… Она запомнила все: как скользили его пальцы по ее скулам, вкус его губ, напоминающий глоток утреннего кофе и собственное головокружение, сравнимое только сотрясением мозга.

— Я исполнил твое желание? — медленно отрываясь от ее сладких губ, произнес Пабло.

— Вообще-то, я попросила мерседес на Новый год, — и от того что сама испортила такой удивительный момент, Мариса прикусила губу и мысленно ударила себя по лбу.

По возвращению домой, еще долго никому из родственников Бустаманте не давали покоя рассказы Спирито об поездке на каток. Мариса была просто неиссякаемым потоком позитивной энергии. За дружным столом, гости утопали в череде приятных бесед и семейной идиллии, пока метель за окном наметала новые и новые сугробы.

Как только Пабло и Мариса поднялись в свою комнату, девушка стала доставать постельное белье из шкафа.

— Что ты делаешь?

— Разбираю диван.

— Нет, ложись на кровать, — скомандовал Пабло, и заметив в ее глазах некоторое смятение, поспешил успокоить Марису. — На диван сегодня лягу я. Этот милый жест, оставил приятный след в ее душе, даже несмотря на то, что Пабло поступил так, как должен был поступить.

Приготовившись ко сну, они погасили свет и каждый погрузился в себя, думая о прошедшем дне.

— Пабло, ты спишь?

— Нет. Он замер в ожидании ее вопроса и уставился в окно на звезды, что горели на ночном небе.

— Что означает твоя татуировка на предплечье. Три слова… как они переводятся?

Пабло усмехнулся и ответил. — Пришел. Увидел. Победил.

— И почему я не удивлена? — Мариса закатила глаза и повернулась на бок, как будто узнала все о чем мечтала. Спустя пять минут она перевернулась на спину, но свет от уличного фонаря не давал ей сосредоточиться на сне. Немного сдвинув подушку, Спирито, наконец, приняла удобную для себя позу и, обреченно выдохнув, закрыла глаза. Через десять минут тщетного подсчета барашков, прыгающих через ограду, она снова подняла веки.

— Не можешь уснуть? — донесся спокойный голос Пабло из тишины.

— Да… Не зная почему, Мариса вспомнила о своем доме и Соне. — В детстве мама всегда пела мне колыбельную про медведя…

— Нет… его пауза говорила, что он ждет продолжения этой занимательной истории.

Мариса выдохнула, так как не обладала отменным слухом. — Про медведей, — снова повторила она, вселяя в Пабло уверенность в то, что он обязательно должен знать слова каждому знакомые с детства.  — Ее все знают.

— А я нет…

Спирито цокнула, и натянув одеяло до подбородка, отвернулась. Пару секунд она провела молча, пока не собралась с мыслями и начала тихо-тихо напевать.

Ложкой снег мешая,

Ночь идет большая

Что же ты глупышка не спишь?

Спят твои соседи… Белые медведи…

Петь для Пабло колыбельную в царстве полной луны, стало для нее настоящим откровением. Но еще большим откровением стало то, что на последних строчках он стал ей подпевать.

— Я знала, что ты меня обманываешь!

— Прости, — сквозь улыбку выговорил он, — я просто хотел услышать как ты поешь.

— Женишься на мне и сможешь слышать ее каждый день, когда я буду петь ее нашим детям, — ляпнула Мариса не подумав, и была рада, что в спальне в этот момент было темно, и Пабло не мог заметить как ей сейчас стыдно.

— Спокойной ночи, — брякнула она и отвернулась, с головой накрывшись одеялом.

— Спокойной ночи, — задумчиво отозвался Пабло. Но кому-то сегодня будет не до сна…

Солнечный свет сквозь маленькую щелку проникал через задернутую штору, отбрасывая длинные полосы на белоснежный ковер.

Мариса не была готова встретить это зимнее утро в хорошем расположении духа, поэтому и глаза открывать не спешила. А виной всему послужил вчерашний инцидент с Пабло. Поскольку сеньорита Спирито была слишком заморочена на собственных промахах, мысли в голове не давали ей покоя. Как я могла вчера такое ляпнуть? После того как на катке между нами случился поцелуй, Пабло посчитает меня чокнутой, которой для того чтобы задуматься о браке и детях, достаточного невинного чмока в губы. Ну ладно, ни такого уж и невинного, но все же это был просто поцелуй. Как я буду смотреть в глаза Бустаманте за завтраком? С мыслью о предстоящем позоре, девушка разлепила отяжелевшие веки, и едва не подскочила на месте от увиденного.

— Мать твою! Анхель! Парнишка сидел на диване прямо перед кроватью Марисы и пристально изучал ее лицо.

— У меня чуть инфаркт не случился, — прикладывая руку к сердцу, брякнула она, когда немного пришла в себя. — Что ты тут делаешь?

— Пришел посмотреть правда ли ты горишь?

Брови Марисы взлетели вверх от удивления.

— Горю?

— Я подслушал как дядя Пабло и дядя Нико разговаривали на кухне о том, почему ты еще не спустилась к завтраку. Дядя Нико спросил, а где твоя невеста? И тогда Пабло ответил ему, что ты сгораешь от стыда. Но я не вижу огоня? — Анхель подошел к постели, на которой лежала Мариса и приподнял край одеяла. — Может там?

Спирито возмущенно вырвала из рук Анхеля угол пододеяльника. — Так, мальчик, иди куда шел. Девушка махнула рукой, — кыш-кыш, отсюда мелочь пузатая. Отправляйся вниз и передай своему дяде Паб-ло, — девушка интонационно выделила имя своего жениха, — что Мариса сейчас спустится! Анхель выбежал из комнаты и остановился в дверном проеме. — Ты любишь блинчики, теть? Скажу, чтобы бабуля и тебе напекла.

Как только дверь за ним захлопнулась, Спирито накрывшись подушкой нырнула обратно на постель.

— У-У-У — жалобно протянула она, спрятавшись от всего внешнего мира. Сказать — не сделать. Перебороть смущение и встретиться с Пабло лицом к лицу, она еще не была готова. Морально не была готова. Поэтому остаться в кровати еще ненадолго, она посчитала лучшим возможным вариантом развития событий. Клацнув кнопку на пульте телевизора, она погрузилась в мир новостей.

Спустя полчаса времени, Мариса так и не собралась с силами спуститься вниз. Может сослаться на болезнь? Тогда можно будет благополучно провести в комнате денек другой, подумала девушка и потянулась к телефону, просигнализировавшему о новом смс-сообщении. Спирито улыбнулась, так как этим утром Лухан была чуть ли не единственным человеком на свете, с кем она была очень рада пообщаться. Они были закадычными подругами-сестрами вот уже десять лет. Большой срок.