Но черно-мрачный Редаз тоже не дремал: он шел за ними следом и, как только друзья начинали петь, тут же снимал шляпу. Становилось сразу же так темно, как внутри здоровенной тыквы, или, пожалуй, еще точнее, как внутри Бержиана, который, как известно, весь был наполнен мраком.

Люди, конечно, пугались. И скоро все поняли, что там, где появляются эти странные нищие, выпрашивающие под звуки флейты цветочки, немедленно становится темным-темно. И их перестали пускать в дома, прогоняли, кидали в них камнями, а кое-где даже пытались стрелять в них.

— Ой, бежим скорее! — закричала маленькая Энци Клопедия. — Проклятый Редаз — Мрак, хоть выколи глаз!

— Да-да, ничего не видно, сплошной мрак, — испуганно пробормотал Флейтик.

— Цепляйтесь за меня, — сказал Бержиан. — Мне все равно, что темно, что нет. Я выведу вас отсюда.

Так и получилось, что именно слепой Бержиан привел всех в домик Дидеки, несмотря на кромешную тьму, которую напустил на город черно-мрачный Редаз. Дидеки, Бержиан и его друзья печально сидели в комнате и хмуро молчали. Тем временем стало светло — злодей Редаз снова водрузил на голову шляпу. Но всем было ясно, что стоит им выйти из дома, как снова наступит мрак, ибо черно-мрачный Редаз не знает пощады. Смородинка таяла на глазах, она все больше и больше слабела, лежала на полу, с трудом поднимая голову.

— Оставьте меня. Не сокрушайтесь из-за меня, — шептала она. — Вам этот негодяй Редаз не причинит никакого зла — он ведь только меня ненавидит.

— А что будет тогда с маленькими потерявшимися детишками? Они же изольются слезами! — воскликнул мастер Шурупчик.

— Но скажи, что же тогда делать? — со вздохом спросила обессиленная Смородинка.

Тут лицо и шея у Бержиана стали наливаться кровью, он побагровел, глаза заискрились. Друзья испуганно смотрели на него: что-то будет?

И тогда Бержиан, разъяренный, ослепший Бержиан, вскочил с места, выбежал из вагончика и, остановившись посередине садика, закричал:

— Пусть весь сад Дидеки расцветет цветами! Пусть по всей улице, по всему городу зацветут цветы! Расцветайте, фиалки и бузина, тюльпаны и дельфиниумы, нарциссы и розы!

Все выбежали в сад вслед за Бержианом и, не веря еще своим глазам, увидели, как маленький сад Дидеки весь украсился цветами, как на улице из-под снега высунули свои головки фиалки, тюльпаны и дельфиниумы, как зацвели кусты бузины.

И зимний заснеженный город вдруг сплошь запестрел цветами.

Смородинка выползла из вагончика и вдохнула всей грудью аромат цветов; глаза у нее засверкали, она раскрыла крылья и стала низко летать над садом.

Прямо на глазах она крепла, к ней возвращались жизнь и сила.

— Ой, Смородинка, берегись! Не испорти себе желудок! — предупредила ее Дидеки.

И в этот момент черная тень заслонила небосвод.

— Гнусный Редаз! Снова — мрак, хоть выколи глаз! — вскричала Энци Клопедия.

Но темнота в ту же секунду рассеялась, и вновь стало светло.

Друзья, ничего не понимая, вопрошающе глядели друг на друга, и только Бержиан радостно улыбался.

— Нет, это не Редаз, это из меня вышел мрак.

— И ты уже видишь? — спросил Флейтик.

Не в силах скрыть своего счастья, Бержиан кивнул головой.

Друзья бросились ему на шею.

Только мастер Шурупчик с сомнением качал головой.

— Никогда бы не поверил, что столько мрака и тьмы может поместиться в одном человеке, — буркнул он.

И тут началось веселье. Все вернулись в домик Дидеки и принялись танцевать и петь. Флейтик, чудо-музыкант «Затыкай уши!», ради всеобщего удовольствия играл на флейте, выводя самые немыслимые трели и пристукивая в такт каблуком.

Однако время шло, и друзья с удивлением заметили, что никак не наступает вечер.

— Как странно, — проговорила Энци Клопедия. — Вот-вот уже полночь, а все еще светло.

Первым понял, в чем дело, мастер Шурупчик. Он взглянул на Бержиана и сказал:

— Бержиан, это ты все перевернул вверх дном! Ведь это от твоей головы исходит свет!

— То есть как это — от моей головы? Что ты придумал?

Но Шурупчик стоял на своем.

— А знаете что? Давайте раздобудем шляпу и наденем ему на голову, — предложила Энци Клопедия.

Раздобыли шляпу, Бержиан водрузил ее себе на голову, и — что бы вы думали?! — сразу стало темно. Снял шляпу — снова стало светло. Теперь уже всем стало ясно, что его голова излучала свет.

— Наверное, когда из тебя выходили темнота и мрак, ты с переизбытком наполнился светом, — высказал предположение мастер Шурупчик.

— По крайней мере нам теперь не придется беспокоиться, если отключат электричество, — сказал Флейтик.

— Но выходит, что бедному Бержиану теперь придется спать в шляпе, — посочувствовала Энци Клопедия. — Если, конечно, он не захочет, чтобы всю ночь было светло.

Друзья еще немного повеселились, а когда почувствовали усталость, Бержиан нахлобучил на голову шляпу, и все сладко спали до самого утра.

Но как только взошло солнце, снаружи послышались страшный крик и проклятья.

Появился черно-мрачный Редаз. Он был взбешен, лицо его — нос крючком, уши торчком, губы змейкой — было перекошено.

— Я вам покажу! — орал он. — Вы думаете, что обвели меня вокруг пальца. Дудки! Вся ваша жизнь отныне будет протекать в темноте! Знайте, что я никогда больше не надену на голову шляпу.

И, сказав это, он снял с себя котелок. В тот же миг густая непроницаемая тьма окутала все вокруг. Мир погрузился во мрак.

— Ой, что же с нами будет?! — всхлипнула Энци Клопедия.

— Он обрек нас на вечный мрак, — простонал Флейтик.

— Конец нам, — мрачно произнес Шурупчик.

Но тут подала голос Дидеки; даже в темноте чувствовалось, что она улыбается.

— Бержиан, сними шляпу, — попросила она.

Бержиан снял шляпу, и тотчас же, как вы, наверное, уже догадались, стало светло.

Черно-мрачный Редаз бесновался, топал ногами, снимал, надевал шляпу, но ничего не мог изменить — было по-прежнему светло.

— Ну, погоди, Бержиан, ты еще пожалеешь об этом! — пригрозил он поэту.

Услышав эту угрозу, Бержиан слегка покраснел, шея у него тоже немножко покраснела, и он бросил Редазу:

— Чтоб тебя молнией ударило!

И тотчас же ударила молния.

— Ой-ёй-ёй! — завопил черно-мрачный Редаз и пустился наутек.

Он и поныне, наверное, еще бегает, если не свалился замертво от усталости.