Поле боя осталось за «Измаилом». ИР констатировал, что любое сопротивление подавлено, в радиусе трех астрономических единиц не подается ни единого искусственного сигнала, возмущений от «лабиринтных» двигателей и водородных турбин не регистрируется. Административный корпус на планетоиде полностью под контролем гвардейской группы «Бородино».

– Вот и всё, господин генерал-майор. – Капитан Ярцев сиял, будто сверхновая звезда. – Когда десант закончит дела внизу, можем смело убираться отсюда...

– Подготовьте мой корабль, – приказал я. – Хочу спуститься на планету, посмотреть своими глазами.

– Необходим скафандр или боевой костюм, – ненавязчиво напомнил капитан. – Здания разгерметизированы, а атмосфера там... э... довольно неприятная. Идите на стартовую палубу малых кораблей, я отдам надлежащие распоряжения. Есть сообщения с «Кронштадта»?

– Молчаливое одобрение, – кивнул я. – Но орден святого Георгия и повышение вы заработали, голову могу прозакладывать! Поздравляю, господин капитан второго ранга!

– Не будем спешить, – осторожно сказал Ярцев. – Предпочитаю держать синицу в руке, а не наблюдать за журавлем в небесах...

Профессиональный пилот отличается от талантливого любителя только тем, что ему приходится пять лет учиться в Академии ВКК, осваивая великое множество совершенно бесполезных дисциплин. Лично мне незачем изучать материальную часть истребителя или физические принципы перемещения по искривленному пространству – поврежденным двигателем корабля пускай занимаются техники, а теорию Лабиринта развивают ученые...

Для того чтобы поднять челнок с бетонной площадки в воздух или совершить полет с Луны на Марс, вполне достаточно знать, на какие кнопки давить и в каком положении держать штурвал при маневрах. А если вы не способны запомнить элементарные принципы управления и навигации, всегда можно положиться на искусственный интеллект корабля – большинство современных компьютеров, пусть и не обладающих полной свободой воли и осознанием собственной личности, достаточно умны для того, чтобы даже самый неумелый и ленивый человек ощущал себя вполне комфортно.

Я стараюсь пореже рисковать своей жизнью, а тем более рисковать глупо – не хочется погибнуть в результате нелепой случайности. Известно более чем достаточно случаев, когда прошедшие самые кровопролитные войны генералы умирали от простуды, получали по голове неожиданно свалившимся с крыши кирпичом или тонули на банальнейшей рыбалке. Осторожность еще никому никогда не вредила, особенно в нашем окаянном ремесле.

Мне быстро подобрали тяжелый боевой костюм с экзоскелетом – офицерская модель с тактическим компьютером, встроенным в рукав импульсным пистолетом и системой рециркуляции воздуха. Довольно удобная штуковина, человек почти не чувствует собственных движений, хотя сам БК весит едва ли не центнер. Но в отличие от громоздких скафандров, костюм не превращает человека в неповоротливого монстра, не способного уместиться в кресло челнока, – толщина защитного панциря, сетки экзоскелета и внутреннего эластичного покрытия не превышает двенадцати миллиметров, а источник энергии искусно припрятан в бронещитке на спине. Одна проблема: сначала приходится несколько минут приноравливаться к особенностям БК, который может стократно усилить любое твое движение – надавишь на клавишу чуть посильнее, и проломишь приборную панель насквозь.

Мой челнок представлял собой модификацию истребителя-бомбардировщика «Су-430 „Кречет“» – отличная машинка атмосферно-космического класса с экипажем до трех человек, двигателями «лабиринтной ступени» и недурным защитным вооружением. Это своего рода «служебный автомобиль», предоставленный Министерством Обороны господину начальнику седьмого департамента ГРУ, – в прежнем боевом отсеке установили криогенные фуги и аппаратуру жизнеобеспечения на случай длительного автономного полета, бомбы отсутствуют, зато в консолях расположились дополнительные плазменные пушки. Искусственный разум соответствует «штабному стандарту», то есть может осуществлять контроль за проведением крупных операций и поддерживать многоканальную связь с другими кораблями.

По штату мне полагаются собственный пилот и телохранитель, но здесь я пошел на нарушение инструкций. Предпочитаю рулить самостоятельно, а функции охраны на LV-3324 превосходно выполнят «Бородинцы» – никому не советую связываться с этими ребятами, раздавят одним пальцем и не заметят. Этот гвардейский отряд и спецназом-то поименовать затруднительно – один полностью вооруженный боец стоит батальона обычной пехоты.

– Радиомаяк на поверхности планетоида включен, внешний шлюз открыт, – в наушниках шлема БК послышался ровный голос руководителя боевых полетов. – Счастливого пути, господин генерал-майор!

В отличие от легких истребителей, «Кречет» выходит в вакуум не со стартового пилона, а через раздвижной шлюз в корпусе корабля. Я отключил искусственную гравитацию, и челнок аккуратно выскользнул из «гнезда». ИР сообщил, что кратчайшая траектория вычислена и он готов взять на себя управление.

– Отстань, зануда, – проворчал я под нос и легонько двинул штурвал от себя. «Кречет» вошел в гравитационный колодец малой планеты, а через несколько секунд за колпаком кабины сгустилась молочно-белая мгла аммиачных туч.

Атмосфера планетоида оказалась беспокойной, корабль изрядно поболтало в верхних слоях, но, когда «Кречет» миновал облака и заскользил над синеватыми ледяными полями, я уяснил, что с управлением здесь справится и младенец. Ничего особенного, марсианские пылевые бури куда опаснее.

Ага, вот и штатовская база. Вернее, то, что от нее осталось. Устраивались они с полной серьезностью – размеры жилого и промышленного комплекса лишь отчасти уступают американской колонии на Луне; судя по всему, население составляло около двух-трех тысяч человек. Немного, но и немало. Интересно, сколько погибших? Впрочем, данный вопрос меня особо не волнует – специально для развалин этой базы на «Измаиле» припасено замечательное устройство, созданное из нескольких граммов плутония, значительно большего количества дейтерия и десятка-другого микросхем – водородная бомба называется...

Маячок, действовавший на борту десантного челнока, вывел меня точно к месту посадки – напротив административного блока, северная часть которого была продавлена воздушной волной после взрыва установки ПВО. Приземлился «Кречет» мягко, на все три опоры.

– Температура за бортом – минус пятьдесят два по Цельсию, – напомнил ИР. – Состав газовой смеси – аммиак, метан, некоторое количество азота и водорода, сила тяготения – 0,7 земного стандарта, тяжелое гамма-излучение...

Не дослушав, я опустил «намордник» шлема боевого костюма, дождался, когда по щитку поползла надпись «Полная герметизация», отстегнул ремни пилотского кресла и прошел к внешнему шлюзу. Из камеры был выкачан драгоценный воздух, овальная дверь отошла в сторону, и по шлему ударили жесткие крупные снежинки.

Прямо впереди – здоровенный десантный модуль с выдвинутыми атмосферными стабилизаторами. Встречают меня трое «Бородинцев» в темно-багровых боевых костюмах и с ТШВ – тяжелыми штурмовыми винтовками. Кстати, слово «винтовка» по отношению к данному виду ручного оружия звучит непочтительно: это чудо техники крепится к боевому костюму специальным поясом, используется прямая связь с компьютером БК, а огневой мощи достаточно для того, чтобы за минуту разнести в пыль лондонский Тауэр со всеми пристройками.

Стреляет ТШВ всем, чем угодно: пулями, энергетическими импульсами, лазерным лучом и гранатами. Оружие очень тяжеловесное и на первый взгляд неудобное, однако во взаимодействии с боевым костюмом оно представляет из себя исключительно опасную вещицу – окажись в 1941 году на вооружении Красной армии пять сотен подобных комбинированных винтовок, Берлин был бы взят не четыре года спустя, а через пару месяцев – это я для примера, а не в обиду нашим нынешним союзникам. Достаточно сказать, что очень надежная композитная броня современных танков удар снаряда гранатомета ТШВ не держит...