Мой долг – призвать общество содействовать упразднению практики единоличного контроля над деятельностью силовых структур, ибо в условиях «политической борьбы без правил», локальных войн и этнических конфликтов, в обстановке разгула политического терроризма бесконтрольность ведения силовых акций оборачивается самыми трагическими последствиями.

Другой урок политической истории 1930—1950 годов заключается в необходимости установить контроль со стороны демократических институтов общества за практикой так называемых «закулисных», секретных переговоров, а также любых неофициальных связей государственных деятелей России с руководителями зарубежных стран, прежде всего США, Западной Европы, Японии, Южной Кореи.

Крайне важно, чтобы государственная тайна в сфере внешних контактов не оборачивалась манипулированием судьбами миллионов людей. В этой связи хочу подчеркнуть: те, кто больше всего говорят об «антинародном сговоре Сталина и Гитлера» и «секретных протоколах Молотова – Риббентропа», всегда упорно замалчивают три секретных протокола – приложения к решениям Ялтинской конференции, подписанные 11 февраля 1945 года руководителями США, Великобритании и СССР. А ведь этими документами на руководство США и Великобритании фактически возлагались обязательства по наполнению мест заключения в Советском Союзе: лагеря сразу после войны ожидали сотни тысяч «политических противников» и других «подозрительных» лиц, оказавшихся на территории Западной Европы и в союзнической зоне оккупации Германии. Причем насильственная репатриация распространялась не только на бывших советских граждан, но и на тех эмигрантов, которые никогда не состояли в советском гражданстве!

Циничное попустительство со стороны руководителей Англии и Америки наполнению ГУЛАГа указывает на их причастность к политическим репрессиям в Советском Союзе. Это подтверждает известный тезис: реальная политика западных держав базируется на соотношении сил, рациональном расчете, политических интересах, а отнюдь не на их мифической «приверженности идеалам свободы и демократии».

Именно те, кто больше всех пекся о демократии в «странах за железным занавесом», фактически санкционировали репрессии со стороны СССР против его политических противников на зарубежных территориях. А это – неслыханное попрание элементарных норм международного права. И после обнародования этого факта неужели кто-нибудь всерьез поверит в то, что государственные интересы стран Запада предполагают их «искреннюю заботу» о состоянии демократии в России и других странах СНГ?

Моя книга опровергает искусственно приписываемую мне «версию» о действиях великих ученых Запада – Оппенгеймера, Ферми, Бора и других – в качестве «агентов советской разведки». Они таковыми никогда не были. Однако они сознательно делились с доверенными лицами Советского правительства и разведки важной информацией о научно-технических разработках в области ядерного оружия. Их научные труды попали в Советский Союз и Швецию с их ведома.

Наши ученые также использовали материалы, добытые разведкой в США и Англии. Как вспоминает ветеран нашей научно-технической разведки А. Н. Рылов, он и его коллега профессор Я. П. Терлецкий передавали Ю. Б. Харитону и А. Д. Сахарову полученные из США научные разработки, связанные с использованием схемы магнитной кумуляции при конструировании термоядерного взрывного устройства.

Недавно на международной конференции, посвященной истории создания советского ядерного оружия, член-корреспондент Академии наук РФ Л. П. Феоктистов также подтвердил, что И. В. Курчатов получал зарубежные материалы, связанные с созданием водородной бомбы, от заместителя председателя Совмина СССР А. П. Завенягина. Естественно, все сказанное выше вовсе не умаляет заслуги нашей науки в создании отечественного ядерного и термоядерного оружия. Но если ученые – создатели этого оружия всегда были в фаворе и пользовались почетом и особым уважением со стороны руководителей государств, то отношение к тем, кто помогал им, рискуя своей жизнью, добывать крайне нужную в тот момент научную информацию, иначе как циничным и жестоким назвать нельзя.

Непосредственные создатели главных агентурных подходов к виднейшим физикам Запада Г. Б. Овакимян, С. М. Семенов, Л. П. Василевский, 3. И. Рыбкина, С. И. Апресян, П. П. Пастелъняк, Г. М. Хейфец в ходе позорных чисток были уволены из разведки. Никто из руководителей разведки перед ними так и не извинился, не говоря уже о том, чтобы отметить их всех высокими государственными наградами. Ценнейшие агенты нашей разведки С. Н. Курнаков, соратник Розенбергов Сарант (в СССР жил под фамилией Старов), поддерживавшие прямой контакт с американскими физиками, фактически до конца своих дней оставались без должной материальной и моральной поддержки со стороны руководителей научно-технической разведки 50—60-х годов, которые, кстати, несут ответственность за гибель супругов Розенбергов. Еще более циничным было забвение подвига видного ученого Клауса Фукса, которому неофициально ряд историков разведки приписывают вину за признание факта сотрудничества с СССР и не считают возможным ходатайствовать хотя бы о его посмертном награждении.

Я далек от того, чтобы у кого-то возникали мысли или подозрения об «агентурном сотрудничестве» наших ведущих ученых-физиков с органами госбезопасности. Дело тут совсем в другом. Главной задачей советской разведки была поставка информации для нашего политического и научно-технического руководства о реальном положении во всех сферах общественной жизни, научного и технического прогресса.

Как рассказывали мне многие нынешние работники разведки, видные деятели нашей отечественной науки, в том числе ныне живущий в США академик Р.3. Сагдеев, ученые выполняли важные поручения советского руководства (в сфере политического зондажа, дезинформации, сбора научно-технических материалов) при содействии резидентур наших органов разведки за рубежом, не будучи формально связанными какими-либо обязательствами с советскими спецслужбами…

Обо всем этом и идет речь в книге. Может, потому и отношение к ее автору далеко не однозначное. Но особо критически настроены по отношению к «страшной фигуре Судоплатова» почему-то именно те, кто тем или иным образом обязан своей карьерой былым, достаточно тесным связям с советскими спецслужбами, – я имею в виду таких, как В. Надеин из «Известий» (активно «разрабатывавший» академика А. Д. Сахарова, как говорил мне заместитель начальника 5-го управления генерал-майор КГБ В. П. Шадрин), Н. Геворкян из «Московских новостей», комментаторы из «Эха Москвы». Остается только недоумевать, почему именно они так яростно осуждают мою персону. Я абсолютно искренен: ведь их родители – сотрудники советской разведки в Иране, Литве и во Франции неоднократно в 30-40-х годах принимали участие в похищениях и ликвидации людей, неугодных советскому руководству. Кстати, и об этом я пишу в своей книге, которую могу только порекомендовать г-же Геворкян прочитать как-нибудь на досуге.

Жизнь есть жизнь, и она течет по своим, не подвластным нам законам. Мы же из прошедшего должны делать какие-то выводы для себя, постараться осмыслить минувшее время, чтобы второй раз не споткнуться о тот же камень. Думаю, здесь во многом может помочь нам историческая наука, которая должна объективно посмотреть на прошлое с высоты времени. И дать не только оценки прошедшему, но и объяснить его, дабы потомкам нашим не пришлось решать те же проблемы, которые мы далеко не всегда решали наилучшим образом.

Я считаю необходимым также обратить внимание на то, что мои воспоминания ни в коей мере не претендуют на роль научно-исторического повествования. Это субъективный взгляд очевидца на то, как работали механизмы, приводившие в действие политическую машину СССР, как удалось создать ценой колоссальных жертв могущественное государство, в известной мере определившее развитие мировых событий в 30-х и 50-х годах, ставшее сверхдержавой, державшее в страхе не только своих граждан, но и весь мир. Его сила была в ликвидации нищеты и разрухи, охвативших страну после гражданской войны, в глубокой вере в правоту великой социальной революции XX века. Именно поэтому, симпатизируя СССР, его напрямую и косвенно поддерживали великие умы современного мира – Нильс Бор, Энрико Ферми, Роберт Оппенгеймер, Альберт Эйнштейн и другие.