— Тимоти, парень! Во имя Титании, умоляю тебя, уйдем отсюда! — скулил возле него лепрекон.

— Лучше возьми крендельки, — весело ответил Макклин. — Выиграй приз! Опс!.. Бинго!

Старый Брюзга осторожно снял соленый кренделек со своего правого рожка и с закипающей ненавистью окинул Макклина взглядом.

— А я тебя знаю, — прорычал он.

— Знаешь — значит, любишь, — с дурацким смехом отозвался сценарист и метнул очередной кренделек. — А зачем еще тебе нужно было выращивать рожки? — И он снова заржал. — Рожки. И кто только тебя ими наградил?.. Опс! Получил? И вообще, это частная вечеринка, крокодильчик ты наш, и тебя на нее, вроде, не приглашали.

Старый Брюзга, казалось, готов был вот-вот взорваться. Череп кивнул лепрекону.

— Лучше уведи отсюда своего дружка. Он ведь сценарист, не так ли? Ну, так ты должен знать, что режиссер по должности стоит выше сценаристов.

— Я едал мясо бычков и пожирнее тебя, — оскорбительным тоном сказал Макклин, переключив свое внимание на скелет. — Не мешай мне, иначе я отправлю тебя обратно на прокорм червям.

Он вырвался из рук Броскопа и внезапно взмыл к потолку, где и завис, болтая ногами. Затем уставился сверху на перевернутую физиономию Старого Брюзги, маленькую зеленую мордашку лепрекона и череп.

— Вот он я, — заявил он. — Поднимайтесь сюда. Если хотите со мной разобраться. Вы не можете обращаться со мной, как со своими контрактниками. Я не принадлежу вам. Меня направили сюда по ошибке. И если вы немедленно не отправите меня обратно на Землю, то я сделаю вам здесь такой ад, что всем чертям станет...

— Где вышибала? — проревел Старый Брюзга.

Что-то ринулось через зал... Дракула, с внезапной паникой подумал Макклин. Он почувствовал, как его схватили твердые когти, и отчаянно забился, пытаясь освободиться.

— Выведите его, — негромко сказал Череп.

Макклина потащили по воздуху. Мельком он увидел испуганную мордашку Броскопа — а затем свет погас. Призраки шестнадцати порций «Адского Пламени» утопили все его мысли и чувства в бездонной тьме.

Макклин почувствовал себя бодрым и освеженным, хотя очнулся в Аду. Его нервы больше не были натянуты, как струны. И он больше не сомневался в своем душевном здоровье. Ликер навел порядок в его мозгах, и он уже мог спокойно принять существование магии и потустороннего мира, не возвращаясь к мыслям о неврозах и психозах.

Правда, во всем этом было два недостатка. Одним являлось жуткое похмелье. А вторым все же окружающая среда. Он чувствовал неприятную жару, и когда открыл глаза, то увидел ее причину. Он находился в Аду.

Высоко над его головой небо текло потоками огня, уносящегося вдаль с раскатами грома. От резкого аромата серы он тут же стал задыхаться.

Макклин сел, почувствовал головокружение и огляделся. Он был на... сковородке. Черный металл, на котором он сидел, был ужасающе горячим. Вероятно, это все же был какой-то вулканический островок...

Но тут резко, без всякого предупреждения, изменилась перспектива. Он оказался на гигантской башне, а земля была отвратительно далеко внизу. Он осторожно подошел к краю, остановившись все же на безопасном расстоянии. Внизу лежал черный город. И этот город окружало пламя, а от звуков, слабо доносившихся снизу, Макклин задрожал. Да, это был Ад.

Жара становилась все сильнее. Языки пламени лизали его, поджаривая и ослепляя. Макклин инстинктивно свернулся в комок. Он...

Уууупс!

Ад исчез. Он лежал, совершенно одетый, на весьма жесткой кровати, а над ним, как игрушка с рождественской елки, висело маленькое зеленое личико лепрекона.

— Думаю, настало тебе время вернуться, — вздохнул Броскоп. — Они дали тебе только двадцать четыре часа в Аду. Ох, парень, ну, почему ты не послушался меня?

Макклин сел. Он находился в огромном общежитии, пустом, но с рядами кроватей.

Броскоп сидел на перилах и с беспокойством глядел на него.

— Ну, как ты, в порядке?

— Я... Да. Кажется, да. А ч-что произошло?

— Поднимайся, тебе нужно поесть. И выпить кофе. А то скоро нужно будет начать работать.

— Работать?

Макклин застонал при этой мысли, но покорно поднялся и последовал за Броскопом в туалет. Там он поспешно привел себя в порядок, и вскоре уже сидел в столовой, глотая черный кофе и дрожащими пальцами поднося ко рту сигарету.

— Это было так, — говорил Броскоп. — После того, как ты оскорбил Черепа и Старого Брюзгу... Ты ведь помнишь это, верно? Ну, так вот, в качестве наказания тебе дали сутки в Аду. Неповиновение здесь тяжкое преступление. Ну, и как тебе там понравилось?

Макклин проворчал, что там было не так уж и плохо.

— Вот как? А, понятно. Тебе повезло. Ты продрых большую часть своей отсидки.

— А где я был?

— На самой высокой башне города Дис. Нас всегда туда отправляют. Если бы мы оказались поближе к земле, то превратились бы в пепел. Но с этого времени тебе лучше вести себя поосторожнее, парень. Старый Ворчун ненавидит тебя, да и у Черепа нет причин тебя любить. Ну, почему ты все это натворил? Ведь ты же хотел попросить у Черепа поблажку и...

— Правильно, — сказал Макклин, кусая губу. — Хотел. Я хотел поработать над снами Данна.

— Выпей еще кофе, — сказал Броскоп. — Ладно, теперь ты не можешь пойти выпрашивать для себя привилегий. Вместо этого тебе придется писать сны для собственной психогруппы и... и... Выпей кофе.

Кофе прочистил голову Макклина. Впервые за последние месяцы он почувствовал себя спокойным и мыслящим здраво. А утром всегда хорошо строить планы на будущее.

— Броскоп, — задумчиво сказал он, — Я несколько лет проработал в Голливуде. И я весьма талантливый парень. Так что не плачь обо мне. Я писал сценарии сериалов, а уж после этого мне тут ничего не страшно. А теперь — к делу. — Он встал. — Идем. Я хочу поскорее начать работать.

Лепрекон и человек вышли на яркий солнечный свет. При виде солнца у Макклина зародилось вполне обоснованное подозрение, что его роль здесь играет нечто вроде дуговой лампы, висящей под потолком. Мир грезопроизводителей был странным во всех отношениях.

По пути они миновали площадку, на которой уже работали актеры. Обстановка напомнила Макклину «Калигари», выполненного в искаженной манере кубизма. Из всех окон макета здания выглядывали чьи-то глаза. Неустанно жужжала камера. Все это напомнило Макклину Голливуд.

Затем нечто жуткое выскочило из двери и быстро помчалось по улице. Нет, это не Голливуд, подумал Макклин. Это место, где создаются кошмары.

Наконец, Броскоп привел его в кабинет и исчез. Макклин быстро подошел к столу, но досье на Джерома Данна там не было — очевидно, вернулось на место в архиве. Криво усмехнувшись, он снова поднял трубку.

— Алло? Мне, пожалуйста, снова досье Джерома Данна. Да. И заодно Тимоти Макклина... Голливуд, Земля... Правильно. А также пришлите пустые карточки. Мне нужно кое-чего добавить. Конечно, я работаю над заданием.

Он набрал полную грудь воздуха и испустил долгий вздох облегчения. Потом принялся искать, на чем тут печатают. Пишущая машинка была спрятана в столе, но выскочила, когда он нажал нужную кнопку.

Прибыли карточки досье. Наморщив лоб, Макклин принялся изучать собственное дело.

— О, Боже... — бормотал он при этом. — И это я? Ну, ладно...

Он вставил в машинку чистую карточку и принялся за работу. Большую часть информации он скопировал дословно, но полностью исключил психологические характеристики и вместо них вставил определенные элементы из карточек Данна.

Наконец, все было закончено. Макклин захихикал. Согласно записям — мягко говоря, слегка измененным записям! — Джером Данн и Тимоти Макклин являлись родственными душами с почти идентичными образцами психологии. Поэтому было логично, чтобы именно Макклина назначили писать сценарии для снов Данна.

С помощью волшебного стола он отправил карточки обратно и пожал плечами. Больше делать было нечего, только ждать. Он закурил — у него еще оставалось несколько сигарет — и пошел в кабинет Броскопа. Маленький лепрекон расхаживал по полу, впившись взглядом с диктофон и сердито протирая глаза.