Глава 8

Гейдж

Вновь оказавшись на американской земле, я ощутил, как сладко-горькое чувство пронеслось сквозь меня. Я был рад оказаться дома, но я злился, мне не дали и пяти минут, чтобы связаться с Пейсли и Томми, прежде чем я покажусь у них на пороге.

И меня бесило то, что я был подстрелен во время последней перестрелки. Плечевая артерия в моей бицепсе была повреждена, и меня доставили на ближайшую базу для оказания медицинской помощи. Я почти умер и осознал, насколько важна для меня стала моя новая семья.

Я всегда планировал подписать контракт и отправиться в новую командировку после этой; я хотел так прожить всю жизнь до пенсии. Также как мои отец и дед до меня. Забавно, насколько один жизненно важный момент может изменить все планы на будущее.

Я ушел с активной службы, но не с военной службы. Работа в офисе будет чертовски скучной, но когда я уговорю Пейсли простить меня, а я был уверен, что она решила, будто я предал их, этот перевод будет стоить того.

Увидев, как девушка Килиана отреагировала после его вынужденного молчания после взрыва, у меня появилась надежда, что Томми и Пейсли не будут ненавидеть меня. Что они смогут тоже простить меня.

По пути я зашел в спортивный магазин купить кое-какие рыболовные снасти для Томми, а затем в цветочный за таким количеством желтых маргариток, сколько только смог найти, для Пейсли. Я не ожидал, что подарки помогут улучшить их отношение ко мне, скорее надеялся, что они поймут – я не прекращал думать о них.

Была середина второй половины дня, и я надеялась, что они оба были дома после школы. Когда я подъехал по адресу, найденному для меня Стилом, то увидел Пейсли. Она была в тысячу раз великолепнее, чем я представлял. Ее светлые волосы были неряшливо собраны в хвост, и она выглядела несчастной и абсолютно выведенной из себя одновременно. Причиной тому мог стать придурок, стоящий перед ней на ступенях, на которого она кричала.

Джек.

Он был единственным, с кем по словам Томми и Пейсли, у них были проблемы. Выйдя из пикапа, я пересек улицу, готовый велеть этому сукиному сыну отвалить, когда взгляд Пейсли встретился с моим. Я не посылал ей своих фотографий, так что не знал как, но она узнала меня.

– Гейдж, – выдохнула Пейсли, слезы набежали на ее золотистые глаза, и она пошла от Джека, спускаясь по ступеням.

Я не обращал внимания на стоящего в стороне мужчину, пока Пейсли приближалась ко мне, изумление и потрясение светились в ее бездонных глазах. Неконтролируемый импульс заставил меня обхватить одной рукой бедро Пейсли, пока вторая легла на ее шею, притягивая ближе к моему телу, пока я склонял голову.

– Пейсли, – пробормотал я напротив ее губ, прежде чем припасть к ним. Они были мягкими, словно шелк. А Пейсли – хрупкой, словно тонкое стекло. Когда она с силой обхватила мои бицепсы, я понял, что со временем у нас все наладится.

Мы сплетались языками, стоя прямо посреди улицы, разряды энергии пронзили меня, когда Пейсли простонала мое имя. Она придвинулась ближе, словно растворяясь в моем теле, и только мысль о ее придурке бывшем заставила меня слегка отстраниться, разрушая атмосферу интимности, окутавшую нас.

– Что это за хреново дерьмо? – прорычал Джек, и я услышал, как он подошел ближе.

Я был вынужден оторвать свои губы от Пейсли, заметив дымку, застилавшую ее медового цвета глаза. Слегка прикусив нижнюю губу Пейсли, я сказал ей:

– Позже, Пейсли, – мне нравился звук ее имени, слетавший с моих губ.

Она, повторяя за мной, прикусила свою губу и кивнула головой, поворачиваясь лицом к Джеку.

– Кто это черт побери, Пейсли? – прорычал мужчина.

Прежде чем Пейсли успела ответить, я шагнул вперед, готовый к драке.

– Я ее чертов мужчина. Что тебе, мать твою, надо?

Удивление заменило злость на лице Джека.

– У нее нет мужчины. Я бы знал.

– Потому что ты преследуешь ее? – за пятнадцать лет, проведенных в самых проклятых уголках земли, я узнал, о чем думали люди вроде Джека.

– Нет, – выпалил он, – ни она, ни Томми никогда не упоминали, что в их жизни появился потрепанный жизнью солдат, – его взгляд с презрением скользнул по моей форме.

– Потрепанный жизнью? – я резко рассмеялся Джеку в лицо. Но смех был наполнен злобой, а не весельем. Бывший Пейсли явно почувствовал себя неуверенно. Прекрасно. – Если потрепанный жизнью означает посвятивший себя защите страны, тогда это именно про меня. Постарайся теперь объяснить мне, почему ты посмел коснуться моей девочки? Никогда не думал, что они не говорили тебе обо мне, зная – ты станешь только больше злиться, снова вылезешь из образа благовоспитанного мальчика и покажешь свое истинное лицо, ударив женщину? Тебе никогда не приходило в голову, что у них может быть защитник? Тот, кто вернется и закопает тебя в землю, как ты того и заслуживаешь?

Шок на несколько мгновений заставил Джека потерять дар речи, я мог видеть, как моя угроза заставила его как следует подумать над ответом.

– Это мой ребенок. Ты не можешь держать его от меня подальше.

Киска.

– Мне и не надо. Томми может сам выбирать. Но дайка я тебе кое-что сейчас скажу. Если ты когда-либо захочешь с ним увидеться, то договариваться тебе придется со мной. Ты никогда больше не будешь общаться с Пейсли, – этот подонок никогда больше не прикоснется к моей женщине.

– Ты не можешь сделать этого, – огрызнулся Джек.

– Могу. И сделаю. Увидишь, как только они согласятся, я усыновлю Томми, и он станет моим. А это значит, что я имею право голоса. Это моя семья, не твоя. Ты отказался от всех прав на нее, которые у тебя когда-либо были, в тот момент, когда струсил и убежал. Теперь они мои, – прорычал я ему в лицо, чтобы Джек понял.

– Ты не можешь сделать этого, пока я не откажусь от своих прав, – голос мужчины был неуверенным.

– Ты не записан в свидетельстве о рождении, Джек. Томас мой, – произнесла Пейсли из-за моей спины, ее маленькая ладонь скользнула в мою и крепко ее сжала.

Обняв Пейсли за плечи, я поцеловал ее макушку, прежде чем вновь посмотреть на этого придурка.

– С этого дня видеться ли с тобой решать будет только сам Томми. И любая связь между вами будет проходить через меня. И если я узнаю, что ты действовал за моей спиной, пытаясь добраться до кого-то из них, я прикончу тебя, Джек.

– Это угроза? – грудь Джека вздымалась, словно он на самом деле мог что-то сделать со мной.

Я сделал шаг вперед так, что мы фактически соприкоснулись носами и тихо произнес:

– Это чертово обещание. Я просто сотру тебя с лица земли, – мой голос сочился угрозой.

Пронзив нас сердитым взглядом, разъяренный Джек ушел, но я считал, что довел дело до конца. После того, как Пейсли сказала нам с Джеком о свидетельстве о рождении Томми, это стало тем, что я не мог выкинуть из головы. Конечно, в начале я все же планировал обсудить это с Пейсли.

***

Пейсли

Он был здесь. Я не могла сдержать вздоха, сорвавшегося с губ. Гейдж приехал. Препирательства с Джеком начали действовать мне на нервы, и тут внезапно словно из неоткуда появился мужчина. Он просто стоял и смотрел, ожидая чего-то. А мое тело зазвенело. Не знаю почему, но я точно была уверена – это Гейдж.

Он был огромным, на фут выше меня. С темно-каштановыми волосами и самыми теплыми карими глазами из всех, что я видела.

Когда Гейдж поцеловал меня, я почти растаяла. Я испытала все те чувства, которые описывал Гейдж в последних письмах, рассказывая о его эмоциях от встречи со мной. Тоска и неуверенность. Облегчение от того, что я находилась, наконец, в его руках.

То, как Гейдж отчитал Джека, без единого колебания заявляя права на моего сына и меня, заставило отступить все воспоминания о последних неделях. Больше я не злилась на него. Я точно знала, что у Гейджа имелась причина не писать мне.

– Ты в порядке? – Гейдж нежно прикоснулся к моей шее у затылка.

– Ты здесь, – прошептала я с благоговением.

От улыбки на щеках Гейджа появились ямочки, а в уголках глаз обозначились морщинки. Его взгляд лучился счастьем.

– Я же говорил, что приду за тобой, Пейсли, – улыбка Гейджа исчезла. – Я только сожалею, что мне потребовалось столько времени, чтобы добраться сюда.

После напоминания я решилась спросить.

– Что случилось? – я боялась ответа. От эмоций мой голос надломился.

– О, Пейсли, – Гейдж приподнял мой подбородок, – сладкая, как чертова маргаритка, – наши губы соприкоснулись в коротком поцелуе. Мы соприкоснулись лбами, когда Гейдж оторвался от меня. – На нас напали, – мои глаза шокировано распахнулись. – Мы едва смогли выбраться. Меня подстрелили…

– С тобой все в порядке? – перебила я его.

– Легкое ранение выбило меня ненадолго из строя, но сейчас я в порядке. После разбора полетов и восстановления нас всех отпустили домой. Мне на самом деле очень жаль, что я не мог с тобой связаться. Я бы никогда не бросил вас двоих, а я уверен, что вы именно так и подумали.

– Но ты точно в порядке? – я не могла сосредоточиться ни на чем другом, кроме мыслей о том, что Гейдж был ранен и мог умереть, а мы бы никогда даже не узнали о том, что с ним случилось. Мое сердце колотилось с такой силой, что мне казалось, я замечала, как поднималась и опадала футболка на груди.

Руки Гейджа обняли меня, успокаивая. Он пытался остановить мою панику.

– Я не вернусь туда, Пейсли, – мое тело замерло от этих слов. – Я вдруг осознал, что мог потерять вас двоих, так и не заполучив на самом деле, и не собираюсь больше так рисковать. Я уволился, отказавшись от участия в военных действиях, согласившись на кабинетную работу, – Гейдж склонился, заглядывая мне в глаза. – Я больше никогда никуда не уеду, детка.

После этих слов мы отправились забирать Томми от его подруги. Гейдж собирался исполнить все обещания, которые он дал нам обоим, доказывая, что приехал сюда надолго.

***

Томми

– Томми! Твоя мама тут, – мать Кэсси прокричала мне, пока мы играли на их заднем дворе.