Она сжала меня в ответ, и мы шли в обнимку к машине в блаженной тишине, мечтая о парнях из Олбани, которые изменили наши жизни.

Слух о том, что Вон с новой девушкой сбежали вместе, прошелся по всей вечеринке быстрее, чем пищевое отравление в Индии. Эйприл не рассказала мне, что еще говорили, но я могла себе представить. Слухи были настоящей наживкой для акул олбанской средней школы.

Мне было интересно, как бы на слухи отреагировал Вон; он не был похож на того, кто не обращал бы внимания на подобное. Как я и говорила, я хотела бы его разбудить перед тем, как уйти. Жаль, что мы не смогли разделить еще один поцелуй, прежде чем стать «просто друзьями». А еще я бы хотела... чтобы у нас могло начаться что-то такое же прекрасное, как у Картера и Эйприл.

Мои глаза не хотели открываться, и на долю секунды мне показалось, что с ними что-то не так. Затем я вспомнил свою безупречную ночь с Харпер, своей синей птицей счастья, и протянул руку к ее нежной коже, но почувствовал всего-то гладкость покрывала. Внезапно мои глаза открылись, больше не испытывая затруднений, потому что никоим образом девушка не могла уйти после того, что мы обещали, после того, чем поделились. Тем не менее, когда я посмотрел на покрывало, потом окинул пустоту вокруг себя, а затем бросил взгляд на свои часы, я понял. Девять одиннадцать утра. В котором часу она говорила, ей было нужно отвезти брата на каратэ?

Черт возьми, она ушла. Я уснул, а она меня не разбудила. Мы заснули в объятиях друг друга всего час назад. Я знал это, потому что дожидался, пока мог бы услышать ее нежное тихое посапывание и милую болтовню во сне. То, что она говорила, не имело вообще никакого смысла, кроме случая, когда она произнесла мое имя и улыбнулась. Я бы никогда не смог этого забыть. Так бы и дальше не спал, стараясь расслышать, как она бы повторила это снова, но мое тело предало меня, и песочный человек^[11] вывел меня из строя.

Жаль, что она не разбудила меня. Я жалел, что не старался бороться сильнее с желанием уснуть. Вот если бы она хотела быть со мной так же сильно, как я хотел быть с ней, потому что все, чего я желал, это быть с ней.

Я не знал, что с ней такого произошло, что она вела себя таким образом, и я фактически был слишком напуган, чтобы это выяснять, но если я хотел быть с ней, мне было нужно принять это. Что бы это ни было, я бы принял это, потому что я уже и без того знал, что не смог бы жить без нее. Безумие, учитывая временные рамки знакомства с ней, наверное. Пожалуй. Но я знал, что в тот момент, когда увидел ее танцующей на сцене так, будто она была свободна от всего мира, она была именно той, кого я и дожидался.

Я закинул покрывало и мусор в кузов грузовика и завел двигатель. Хорошо, что не забыл отключить зажигание после того, как Блу был нужен свет, чтобы она смогла пописать. Было так мило слышать ее визг, когда я спросил, не была ли ей нужна моя помощь. Углубившись в воспоминания, я на скорости быстро добрался до дома. Мне было плевать, что люди спали на полу, стульях и... на клумбе. Чертов Крейг, ты — идиот. Я быстро проверил дом, чтобы убедиться, что ее там не было, а затем бросился назад к грузовику, в первый раз жалея о том, что согласился с ней, будто получил бы что-то быстрее.

Нарушая почти все правила дорожного движения, я добрался до улицы Блу, а когда повернул за угол у меня в горле встал ком от того, что прошлой ночью мне хватило ума спросить, где она жила. Ей не нравился ее новый дом, но по мере того, как я подъезжал к белому деревянному зданию, я не понимал, что там могло не нравится. Хотя с другой стороны, я знал лучше любого, что дело было не в том, как он выглядел. Я жил в одном из самых востребованных домов в округе, но никогда не чувствовал себя там как дома. Я скучал по дому своей мамы и никогда не прощу отца за его продажу. Если бы я только мог позволить себе ипотеку, я бы жил там сам, но это была лишь несбыточная мечта семнадцатилетнего ребенка, она изменила свое мнение по поводу нашей сделки. Она видимо решила, что смогла бы найти кого-то лучше меня, и она была права. И все же я не собирался отпускать ее без достойной борьбы.

Я постучал и вздрогнул. Это было немного сильнее и громче, чем я предполагал, и я надеялся, что не расстрою ее отца, так как от одной лишь мысли о встрече с ним того и гляди намеревался наложить в штаны. Мужчина работал на износ, и я даже представить себе не мог этого озверевшего типа, нападающего на меня потому, что я поцеловал его дочь. Я никогда не считал отцов и матерей за родственников. Они без промедления видели во мне эгоистичного сопляка и хотели, чтобы я держался на расстоянии от их дочерей. Только те, у кого в глазах горели ценники, позволяли мне войти. Мало кто из них понимал, что я не стал бы брать никаких денег своего отца.

Маленький мальчик в белой форме для каратэ открыл дверь и нахмурил брови. Бен. На самом деле он не был похож на свою сестру, но была в нем такая характерная черта как глаза, которую я сразу в нем заметил. Не цвет голубой сойки, это, кажется, лишь ее особенность, а вот миндалевидная форма определенно была семейной чертой.

— Привет, — сказал он, приподняв брови.

— Привет, Бен. Твоя сестра здесь? — Он явно был застигнут врасплох тем, что кто-то незнакомый ему знал его имя, от чего я улыбнулся. — Я па... лучший друг твоей сестры. Сегодня я отвожу вас обоих на твое занятие по каратэ.

— У нее парень в роли лучшего друга? — Затем он рассмеялся и потянул дверь на себя, чтобы я вошел. — Жду не дождусь, чтобы увидеть лицо тети Джун, когда она это услышит. У нее будет истерика. — Он снова расхохотался, а я вошел, хихикая себе под нос. — Она в душе, я скажу, что ты здесь.

— Постой. А можно я? — И снова он поднял брови, от чего я рассмеялся. — Я не стану подглядывать за твоей сестрой. Я просто хочу застать ее врасплох.

Бен, казалось, на секунду задумался над этим, а затем пожал плечами.

— Без разницы. Я все равно смотрю «Бен 10»^[12]. Но никакого подглядывания за ней, или мне придется надрать тебе задницу. — Он махнул рукой на свою форму по каратэ, и таким образом я понял, что у него были ниндзя приемы, чтобы устранить меня. Я не знал, что в каратэ означал синий пояс, но принял его слова во внимание.

Я снова рассмеялся, а еще я знал, что мне однозначно нравился этот мальчишка, — в нем было мужество.

— Я обещаю, и пока она будет одеваться, я приду посмотреть его с тобой. Мне нравится «Бен 10». Разве он для подросткового возраста?

— Нет, как раз для тех, кто младше.

— Класс. Они лучшие.

Бен широко улыбнулся.

— Однозначно. — А затем он показал мне дверь ванной комнаты и ушел смотреть свои мультики.

Я хотел подсмотреть, я действительно хотел. Но не стал бы, и не только из-за того, что я пообещал «десятилетке», но и потому, что у меня было больше уважения к моей Синей Птице счастья. Когда она позволила бы посмотреть на себя, тогда я и увидел бы ее.

Я слышал, как шумел душ, и это возбуждало меня, или, если быть точнее, мысли о ней, обнаженной под душем, возбуждали меня, так что я почти отказался от своих намерений. Почти. Вместо этого я дрожащей рукой постучал в белую дверь и попытался себя успокоить.

— Бенни, я буду всего через минуту, и затем мы поедем.

Мои щеки начали болеть от широкой улыбки, вызванной ее раздраженным тоном. До этого я не слышал ее недовольства.

— Ты ничего не забыла этим утром, Птица Счастья? — Воцарилась тишина; кроме звуков душа, но затем и они прекратились. — Харпер?

Дверь распахнулась, и я оказался в клубе пара, прежде чем увидел ее раскрасневшееся влажное лицо. Я хотел поцеловать ее сильнее, чем что-либо еще, но я помнил правила. Лучшие друзья не целуются.

— Вон? — То, как она произносила мое имя, заставляло мою грудь... я не знаю... быть заполненной. Господи, она — это что-то. — Вон, что ты делаешь? — Глаза меня выдавали, так как начали следить за каплей воды, что скользила вниз по ее длинной шее к ключице и вниз к тому месту, где она сжимала полотенце, и я завидовал капле воды. Я хотел ощутить ее влажную кожу и жар ее горячей крови под собой. Я хотел... — Вон! Прекрати!