Верхние слои мировой интеллигенции стали постепенно понимать, что это ошибка и ложный путь, но и то лишь отчасти, а средние слои -- поставляющие учителей безбожия, и полуинтеллигенция -- поставляющая учеников безбожия -укрепились в этом укладе с увлечением и даже ожесточением. Демократический строй дал прессу, влияние и власть именно этим слоям -- и все оказалось предопределенным. Но это лишь поверхностная сторона процесса. Нам надо смотреть глубже.

Торжество чувственного, внешнематериального опыта над внутренним и духовным опытом привело к тому, что люди обратились к религии и к Богу с чувственными мерилами и материальным пониманием. И результат этого только и мог быть отрицательным.

Всего точнее это можно было бы выразить так, что человек попытался воспринять Бога неверным актом и не обрел Его; и не обретя Его неверным актом, объявил, что Его нет и что верить в Него глупо и вредно. Я попытаюсь сейчас разъяснить мою мысль до конца.

Тот, кто хочет увидеть картину, должен смотреть глазами. Нелепо -завязать глаза черным платком, прийти в картинную галерею, не услышать ни одной картины и уйти, заявляя, что все это обман или иллюзия и суеверие, ибо никаких картин нет.

Тот, кто хочет услышать сонату Бетховена, должен слушать ушами. Нелепо -- залить себе уши воском, прийти в концерт, не увидеть глазами звуков сонаты и уйти, заявляя, что это все иллюзии или обман, ибо никакой сонаты не было и нет.

Тот, кто захочет исследовать природу логического понятия и вооружится для этого колбой, пинцетом, ланцетом и микроскопом, сделает нелепость и, потерпев явную неудачу, не будет иметь никакого права говорить, что логика есть вздор или беспредметное суеверие.

Это я и выражаю словами: предметы, воспринимаемые человеком, различны, и каждый предмет требует от человека особого восприятия, другого подхода, другой установки -- верного акта.

У человека в распоряжении имеются: а) во-первых, зрение, слух, вкус, обоняние, осязание и следующее за ними чувственное воображение; с этими способностями связаны телесные ощущения боли, наслаждения, голода, холода, тепла, тяжести; все это источники внешнего, чувственного опыта, который присущ телесному человеку и открывает ему доступ к материальным вещам внешнего мира; б) во-вторых, у человека имеются внутренние, душевные силы и способности, а именно: чувствования, воля, телесно не связанное воображение и мысль.

Итак: чувствование (так называемая "жизнь сердца") -- пассивно страдающее чувствование -- аффекты и активно изливающиеся чувства -- эмоции (таковы -- любовь, ненависть, жалость, злоба, зависть, радость, печаль, негодование, покаяние и т. д.); далее, воля--эта способность решать, собирать свои внутренние силы, направлять их, руководить ими, воспринимать свои полномочия, обязанности и запретности и строить жизнь души и тела.

Человеку дана еще способность воображать содержание и предметы не вещественного характера, и притом воображать их то верно, то неверно. К таким предметам не вещественного порядка относятся: мир человеческой души и мир духовного смысла, мир добра, зла, греха и нравственного совершенства, мир божественного откровения, религии и таинств. Все это человек переживает нечувственным воображением, созерцанием, духовной интуицией, и эта духовная интуиция отнюдь не есть что-то случайное, произвольное или чисто субъективное, напротив, она требует большой внутренней сосредоточенности, упражнения, очищения, планомерного и систематического осуществления.

Наконец, человеку дана сила мысли, и эта мысль может осуществляться совсем не только в формах отвлеченного, плоского, формального рассудка; нет, она имеет еще к форму разума -- не только не противоречащего вере, сердцу и духовной интуиции, но творчески сочетающегося с ними и вдохновенно проникающегося их силами.

Все это составляет огромную и богатую сферу внутреннего, духовного опыта, который характерен для душевно-духовного человеческого естества и открывает ему доступ к духовным предметам.

Так раскрывается перед нами закон человеческого опыта, некая основная истина, согласно которой человек способен опытно воспринять предмет только тогда, если он обратится к нему верно,-- верным, органом тела или души, или же и тела, и души вместе, или же духа, т. е., как мы выражаем это философски,-- верным актом.

Юрист, воспринимающий и изучающий право, должен обратиться к нему духовною волею и нечувственным воображением.

Геометр, воспринимающий чистые протяженные фигуры, должен обратиться к ним особым созерцанием чистой протяженности и аналитической мыслью.

И так всегда и во всем: особый акт у скульптора, особый у музыканта, особый у геолога и особый у психолога. Каждому предмету соответствует особый акт верного склада и строения. Неверный акт -- не воспримет предмета вовсе.

Но в каком же неосновательном, непозволительном, глупом положении будет тот, кто попытается воспринять предмет неверным актом и, потерпев неудачу, начнет утверждать, провозглашать, вопить, что такого предмета вовсе нет, что говорить о нем можно только из глупости или от лицемерия?!.

И вот именно в таком непозволительном положении находятся безбожники. Смотрите.

Когда они говорят: "Где Бог? Покажите нам Бога! Ему нет места ни на земле, ни в звездном пространстве! Где он находится? Для него нет места". И когда мы не можем дать им ответа на этот нелепый и духовно безграмотный вопрос, а они, видя наше затруднение, начинают торжествовать и отрицать бытие Божие, говоря, по меткой и точной формуле Шмелева, что "все предрассудки брошены, небо раскрыто и протокол составлен, что кроме звездной туманности ничего подозрительного не найдено" ("На Пеньках"1, стр. 105), то поистине торжествуют они преждевременно и сослепу.

Бог не есть материальная вещь, находящаяся в пространстве; и человек, который не может или не хочет воспринять что-нибудь другое, который не понимает, что есть непротяженные реальности, непространственное бытие, нематериальные предметы; человек, который на все замахивается вопросом -"где это находится?", который же лает все видеть телесным глазом, осязать пинцетом или определять химической формулой, который желает -- "все похерити, что не можно ни взвесить, ни смерити",-- этот человек подобен тому существу, которое не знало, откуда берутся желуди, и не знало именно потому, что не умело поднять вверх своей головы -- или, по нашей терминологии, не умело изменить свой восприемлющий акт. Смотрящий в землю -- не увидит звезд. Прилепившийся к внешнему опыту -- не увидит реальностей внутреннего опыта. Человек, лишенный творческого воображения,-- ничего не создаст в искусстве. Человек, подавивший в себе совесть,-- не отличит добра от зла: ибо совесть есть верный орган, верный акт восприятия этих предметов. Безвольный человек не может править государством. Человек, искоренивший в себе или растливший в себе духовное,-- не воспримет Бога.

Если представим себе на миг букашку о двух измерениях,-- имеющую длину и ширину, но не имеющую третьего измерения -- высоты и заключенную в очерченный круг, то увидим, что она не только не в состоянии выползти из этого круга, но что она и представить себе не может, ' какие бывают существа трех измерений. Дайте ей воображающий акт трехмерного строения -- и она поймет, в чем дело; дайте ей самой измерение высоты -- и она сама не поймет, перед чем она доселе затруднялась. А если она, двумерное существо, пропадая в кругу от своей двумерности, издевалась над нами, трехмерными наблюдателями, и самодовольно праздновала свой мнимый ум и нашу мнимую глупость,-- то, став трехмерной, она, пожалуй, так сконфузится за свое прошлое поведение, что от стыда опять залезет в свой заклятый двумерный круг. Ибо она поймет, что на самом деле было "глупо" и "вредно". Однако нам гораздо важнее, чтобы мы сами постигли позицию безбожника. Ибо, если безбожник в заблуждении и нам надо его опровергнуть и обличить, то мы должны прежде всего уловить, что происходит в его душе и от чего он исходит, когда провозглашает веру в Бога -- "вредною глупостью". Чтобы победить, надо изучить противника; чтобы помочь больному, надо постигнуть его болезнь. И вот наша первая задача и состоит в том, чтобы постигнуть позицию безбожника лучше и вернее, чем он сам ее понимает: ибо он предается ей слепо, упорно, неистово, а мы ее не принимаем, но, не принимая ее, мы должны ею владеть. Почему он отрицает Бога и веру в Него? Потому что в его опыте нет места для Бога. Он воображает при этом, что его опыт единственно верный, здоровый, нормальный, образцовый, а мы утверждаем, что его опыт, наоборот,-односторонний, скудный, урезанный, плоский, ошибочный; и что, следовательно, отсутствие Бога в его опыте -- ничего не означает, кроме того, что опыт его скуден. И спор с ним возможен и будет победоносен именно на этой плоскости: мы скажем ему -- "что ищешь живого -- с мертвыми"? или -- что ищешь духовного среди материальных вещей? Обнови свой акт -- и увидишь Бога, а пока пытаешься воспринять Его неверным актом, суждения твои о Нем будут глупы, жалки и неприличны.