Кух опять замолчал.
— Всего несколько тысяч людей живет в Таллахе? — чтобы продолжить разговор сказал разведчик. — Да пока мы шли сюда, наверное, больше встретили.
— Ха, так чего ты хочешь накануне Великого Праздника Десятилетия? Сейчас это — столица мира, все сюда рвутся. Еще рано, праздники через шестнадцать дней только. Тут столько людей будет — ужас. Мы, купцы, даже не пытаемся в гостинице остановиться, прямо на кораблях своих живем. Да еще в Праздники, все каюты желающим сдаем, а все равно мест не хватает — прямо на стадиуме люди спят. Да… Состязание посмотреть — о чем еще мечтать можно… Да и все правители, либо их наследники обязаны присутствовать со своим секстетом. А если секстет побеждает, либо член секстета становится абсолютным победителем — о, тогда… Если бы наш секстет победил, то и мне легче бы было — налоги поменьше, да и в портах приоритет. Ты ведь не откажешься выступать за секстет Саброна? Завтра на торгах объявим, что ты за наш будешь выступать? Правда, у нас Хоссен Сабронец в лидерах… Вряд ли ты с ним уживешься… Нет, не надо тебе за Саброн, наверное, пусть их…
— Как у вас время измеряется? — поинтересовался Блейд и вытащил из кармана кружок с перевернутой семеркой. — У меня ведь свидание с дамой.
— Свидание с дамой, ха! — неожиданно расхохотался купец и, продолжая смеяться вытащил небольшой серебристый шарик откуда-то из многочисленных складок одежды. — До твоей встречи с Ланраной еще две стены. За полный оборот солнце проходит три дома, в каждом по четыре стены, которые делятся на пять подстенков — куда проще?
Купец протянул ему шарик, к которому была прикреплена тонкая цепочка из непривычной разведчику формы звеньев. По диаметру шарика шел прозрачный поясок, по обе стороны которого красовались странные символы. За стеклом в шарике находилось нечто жидкое, золотистое, в этом жидком был коричневый гладкий камешек, а может и просто пузырик. Камешек указывал на определенный символ. Блейд с силой потряс шарик, купец спокойно смотрел на его действия, а пузырик так и остался у прежнего символа.
— А насчет свидания не обольщайся, доблестный Дик, — заметил Кух. — Она будет уговаривать тебя выступать за секстет Ордорима, на большее ты не рассчитывай!
— Ты так думаешь? — самоуверенно спросил Блейд. Еще бы после стольких побед на любовном фронте ему не верить в себя.
— Сообщатель смотреть надо, — состроил важную гримасу, явно кого-то пародируя, Кух. — Лучший состязатель Ордорима — Гавар Дох — потонул в прошлом году и замены равноценной ему не нашлось. А у Ордорима сейчас спор с Золотой Короной по поводу трех мелких островов. Ордорим давно на них хозяйничает, но нашлись древние манускрипты, что будто бы острова исконно Золотой Короне принадлежали. И получит спорные земли та страна, секстет которой займет более высокое место. Так все споры между государствами решаются магами. А куда секстету Ордорима, когда в Золотой Короне выступает Кираб Молния. Да он их всех вместе один уложит. Вот, если они тебя заполучат… — Купец еще раз оценил мускулатуру Блейда, — то, шансы, возможно, уравниваются…
— Полагаю, ты не прав…
— Вон, пока ты себя в порядок приводил в гостиницу нанесли, я забыл тебе сразу сказать, — купец кивнул на край стола. Там возвышалась стопка посланий, похожих на послание Ланраны, только форма у всех была различной: квадратные, многоугольные, овальные, треугольные, но размеры были приблизительно равны. — Почитать? Наверняка, там с десяток прекрасных дам — и, заметь, все царственные особы, заинтересованные в победе своих секстетов — назначают тебе свидание.
— Может быть, но я пойду на встречу, назначенную… — начал было Блейд, но тут в обеденном зале послышался какой-то шум. Все присутствующие повернули голову ко входу.
Кух и Блейд тоже посмотрели на причину шума.
— Начинается, — обреченно выдохнул купец и, будто дальнейшее его не касается сосредоточенно занялся трапезой.
Блейд увидел вошедшую в зал шумную и многочисленную группу явно хмельных людей, в центре которой шел прямо к столу Блейда высокий мускулистый человек. Внешность его была необычна — черная, как у африканских негров кожа и белые, рыжеватые у корней волосы, спускавшиеся длинными нечесаными прядями (для устрашения противников или имидж такой? — лениво подумал Блейд), буйная борода, доходившая аж до сосцов груди была также нечесана, зато по бокам в бороде были заплетены по три или четыре тонкие косицы. Но черты лица на африканские явно не походили — правильной формы, скорее как у итальянцев или греков. На незнакомце была надета лишь тонкая без рукавов рубаха, распахнутая аж до блестящего серебристого пояса и что-то вроде нешироких темно-коричневых шаровар, расшитых зелеными символами.
— Где этот засранец? — орал мужчина. — Подумаешь, с голой жопой на скалу залезть! Где он? Я его до состязаний без приправы сырым сожру, прямо сейчас! У Мудрости Мира просит? Сейчас я ему удачи пожелаю! Будет знать, как голой задницей по сообщателю сверкать!
Многочисленная свита из подвыпивших полуголых девиц и худосочных мужчин поддакивала ему и хихикала, подзадоривая и распаляя еще больше.
Совершенно неожиданно посетители, толкующиеся у стоек баров по стенам зала, стали потихоньку подходить к месту назревающего скандала, даже сидящие за столами солидные знатные господа с интересом смотрели на стол Блейда и Куха.
— Где он? Где этот голожопый лидер в красных тряпках? — орал незнакомец не очень-то быстро приближаясь к Блейду, хотя, наверняка, сразу его заметил.
Кух старался делать вид, что поглощен едой, но Блейд боковым зрением перехватил его быстрый взгляд: купец смотрел, как Блейд реагирует на появления захмелевшего гиганта.
— Это ваш прославленный Кираб Молния? — как можно более лениво и презрительно поинтересовался Блейд.
— Кираб Молния не позволяет себе подобных выходок, — оторвался от еды Кух. — Это Шриккабор Верасор, по прозвищу Дикарь, из Маласта. Скандалист известный — стиль у него такой.
Блейд вспомнил, что по местному «телевизору» (даже в мыслях Блейд не мог называть этот магический чудо-прибор нескладным словом «сообщатель») диктор называл это имя в числе главных претендентов на победу.
Наконец шумная пьяная кампания приблизилась к столу, за которым сидел Блейд. Вокруг стола уже образовалось плотное кольцо. Некоторые гости, словно позабыв о присущем им несколько минут достоинстве, стали вставать на стулья и чуть ли не на столы. Но охрана не появлялась — видно, происходящее не очень-то угрожало спокойствию и порядку.
— Ты Ричард Блейд из Бреддонна? — ткнул чернокожий гигант в грудь Блейда указательным пальцем.
Разведчик обратил внимание, что несмотря на грязные спутанные волосы и вообще внешне не очень опрятный вид, ногти на пальцах Шриккабора коротко острижены — он следил за собой и за своей спортивной формой, это ясно, а внешний свирепый вид — показуха. И не настолько он пьян, как хочет казаться.
— Я, — спокойно ответил Блейд. — У тебя ко мне важное сообщение, раз ты прерываешь мой обед?
— Да! — проревел гигант. — Именно! Сообщение! Я разорву тебя, засранца на куски прямо сейчас, не дожидаясь Состязаний!
Наверняка эту сцену покажут (и не единожды) по сообщателю и Шриккабор из Маласта прекрасно знает об этом.
Блейд с как можно более равнодушным и ленивым видом отставил кубок с вином и не торопясь встал, демонстрируя всю мощь своей фигуры. Многозначительно положил ладонь на украшенную камнями рукоять меча.
— У тебя даже меча нет, чтоб ты смог сражаться на равных! — презрительно сказал разведчик оскорбителю, стараясь произносить слова как можно более обидным тоном. — Сам ты засранец!
Впечатление было такое, что Шриккабор сейчас лопнет от ярости, черты его лица исказилось в злобной гримасе.
— Ты еще и издеваешься, гад! Так тебе никакой меч не поможет! — Он стремительным движением выдвинул из-за стола свободный стул и сел напротив Блейда. Кух молча отодвинулся подальше. Порывистым взмахом темнокожий скандалист отодвинул посуду (аккуратно, надо сказать, отодвинул хоть внешне и резко — ничего не разбилось). Он быстро поставил локоть на стол и вытянул ладонь к Блейду: — Давай, трус! Померимся силой по-мужски, не дожидаясь соревнований! Проиграешь — снимаешь свои красные одежды и убираешься на свой забытый всеми Бреддонн!