Я, знаете ли, не хочу крестить всех насильно в свою веру. Мне часто говорят: «Калашников, у нас — совсем другие воспоминания о СССР. Ты что, жил где-то в другой стране?»

Наверное… Союз — это много стран. Много реальностей и граней. Хотите знать мое мнение? Больше всех СССР ненавидели и ненавидят те, кто остался обывателем. Их породу мы прекрасно помним. Они во что бы то ни стало хотели остаться в больших городах. Их кредо в те времена заключалось в том, чтобы «остаться в Одессе (Москве, Ленинграде и т.п.)». Чтобы не покинуть теплых местечек обыватель соглашался на все — на жалкую зарплату в 120 рублей, на просиживание штанов в убогой конторе. А потому злобно шипел на все советское.

А мой род — из иного теста слеплен. Мы в Союзе считали, что добиваться высокого статуса в жизни нужно, уходя на окраины Империи. Туда, где идут великие стройки, где система еще не устоялась. Там можно выдвинуться, стать большим человеком, заработать деньги и славу. А потом — в блеске и силе вернуться на родину, свысока посматривая на жалких обывателей, так и не решившихся вскочить в седло и отправиться на советский фронтир. Так поступил мой отец, отправившийся из Одессы сначала в Казахстан, а потом — в Туркмению. Так поступили мои родичи по бабушкиной линии, отправившиеся на стройку Ашхабадской ГРЭС, сумевшие обзавестись и машинами, и домами — и потом вернувшиеся в родной Воронеж. В СССР самые энергичные, работящие и непьющие поступали так, получая блага жизни и возвышаясь над обывателями. Такая судьба ждала бы и автора этих строк — если бы не гибель Союза и превращение вчерашнего передового фронтира — Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии — в зоны бедствия и отстойники нищеты.

Я — из породы пассионариев. А мы всегда отличались от обывателей. Уже в 90-е, когда самые активные славяне потекли из Азии в россиянскую глубинку, я видел, как спившееся, опустившееся и нищее население ненавидело «возвращенцев». Еще бы! Они же не хлещут самогон. У них — ковры и гарнитуры! И разговаривают не матом, а культурно! И они работают, как звери! На фоне таких русских местные скоты чувствовали собственную неполноценность — а потому и ненавидели вернувшихся. Да что там 90-е! Я видел, как одесские обыватели заходились от зависти при виде батиной черной «Волги» и восточных ковров в нашей пятикомнатной квартире. Тот, кто не решился поехать на фронтир и сделать там карьеру, и в те годы смотрели на нас волками.

Мой взгляд на СССР — взгляд пассионариев. Для нас Союз был волшебной страной с тысячей дорог в грядущее. А взгляд обывателя видел только одну сторону жизни.

До сих пор с ненавистью и содроганием вспоминаю толпы под предводительством пьяного питекантропа, оравшие: «Не надо нам космических программ! Не надо великих идей! Дайте колбасы!»

Увы, бескрылых оказалось больше, чем крылатых. И они продали страну за шмотье и колбасу, в конце концов оставшись в дураках, по уши в дерьме и беспросветной нищете. Они думали, что будут жрать десять сортов колбас, а не один за два двадцать. Теперь они жрут всю ту же колбасу, но за большие деньги — потому что всякие сервелаты им не по карману. И нынешняя провинциальная Эрэфия, сегодняшняя власть с ее «элитой» — это порождения обывательства. Оно успело разрушить мою Страну Света!

Здорово написал Егор Холмогоров, один из умнейших людей нашего времени. Что, в самом деле, дало нам уничтожение Советского Союза? Свободу? Наша свобода оказалась грубо попранной, ибо мы лишились возможности свободно передвигаться по одной шестой части суши, не натыкаясь на идиотские границы. Возможность делать бизнес? Мы попали под жесточайшую диктатуру сначала уголовников, а потом чиновников и чекистов. Под невыносимый гнет преступной налоговой системы. Мы можем только мечтать о 15-процентном налоге и льготах на несколько лет, дававшихся кооператорам в Союзе. Мы получили «свободу» отдавать последнее кровопийцам! У нас отняли свободу самореализации личности. Мы, как заметил Холмогоров, не можем отделаться от ощущения, что занимаемся не своим делом. Физик, вынужденный быть банкиром вместо того, чтобы совершать гениальные открытия. Инженер, коего жизнь заставила работать лавочником. Режиссер, снимающий дурацкие рекламные ролики и «мыльные оперы» вместо того, чтобы продолжать дело Тарковского и Бондарчука. И так далее. Мы зарабатываем приличные деньги — но ценой потери смысла жизни.

Мы получили «свободу» в виде гангстеров у власти, постоянной угрозы смерти или разорения, кризисов и инфляции. Ни одна задача, стоявшая перед обществом в конце 80-х, не решена.

Мы были ангелами империи. Но толпа низших подпалила нам крылья — и мы пали вниз. Но каждый из нас унес на груди частичку великой страны, сохранил в душе ее образ. Теперь мы выбрались из-под обломков, смогли устроиться в Неправильной Реальности и снова расправляем зажившие крылья…

Нам предстоит борьба с самой отвратительной и темной силой в мировой истории.

Так говорил Адольф Гитлер 27 июля 1941 года в застольной беседе.

Сказано в ночь с 1 на 2 августа сорок первого.