У моего кресла сидел Дерек. Он был весь какой-то взъерошенный, а его взгляд метался.

- Прости меня, я был груб…но ты сама меня разозлила, -сказал он.

Но мне было мерзко общаться с ним, и я, вырвавшись из его рук, сбежала в комнату, где, подперев дверь стулом, упала на кровать, замирая с улыбкой на лице, и образом Виталика в голове.

Что для счастья надо суккубе? Как оказалось, место в котором она чувствовала бы себя защищенной. Прошло полгода с момента поступления в школу ИнСУ. Я стала лучшей ученицей среди своего потока. Меня ускоренно обучали, и вот перевели к более страшим ученикам, но уже находящимся на уровне рабыней страстей. Мой класс, такой знакомый, и такой чужой, отныне мне не важны. Я не почувствую больше их призрение, зависть, или отвращение…которое вообще странно для учеников нашей школы. Как-то учитель сказал, что друзей у нас быть не может, и со временем я поняла, как он был прав. Теперь я шагала по школе в гордом одиночестве. Никто не нужен. И даже учитель, когда-то такой желанный, теперь лишь средство для продвижения выше. Я не испытываю симпатий и привязанностей к своему племени, и никто из них не знает, что у гордой суккубки, идущей по коридору есть одна слабость-ее тайный друг, ее маленькая тайна-Виталик. Я старалась каждую неделю побывать у него. Мы делились своей болью и радостью. С ним я оживала, и становилась той девочкой, что была до поступления в школу. Я могла чувствовать и жить…а Виталик, со мной его боль отступала, и, хотя он до сих пор любил и страдал по своей девушке, переживал из-за своего кресла, но со мной его боль уходила. И дело было не только в том, что я вытягивала ее, но и в том, что он действительно был рад мне. Мы сблизились, но не телами, как нас учили в школе, а душами. С ним я жила, а он жил со мной. Вот и сейчас я шла в гематитовую комнату, предвкушая встречу с ним.

Я села в такое привычное кресло, и закрыла глаза, откликаясь на зов. Мой друг уже ждал меня. Я привычно обняла его, впитывая его боль, и умиротворяясь. В это время Виталик привычно гладил меня по спине и волосам-наш своеобразный ритуал. Потом я усаживалась на его кровать, и мы слушали друг друга. Но сегодня все пошло не так. Я почувствовала новый виток боли у моего друга. Его сердце давно пульсировало тупой болью, с которой он сроднился и жил постоянно, как и со своим креслом, а сейчас его сердце разрывалось на части, и я чувствовала, кто был в этом виноват. Его любимая девушка. Я замерла, готовая выслушать его, но парень упрямо поджал губы, я поняла, что рассказать он не готов, что ж…тогда мой выход. И я начала ему рассказывать свою жизнь за эту неделю, уменьшая, а где-то вообще умалчивая ту грязь, что нам там втемяшивали в головы.

Я щебетала как соловей, понимая, что мой друг варится в своей боли, словно раки в кипятке. Я уже не знала, о чем говорить, но понимала, что уходить еще рано… и я потянулась к его сердцу, впервые забирая не только боль, но и его любовь. Совсем немного, чуть-чуть, но чтоб ему стало легче.

Парень как будто распрямился, будто с его плеч упал груз, и наконец-то заговорил, выныривая из омута своих горестных дум.

- Мой девушка беременна…и выходит замуж, -сказал Виталик.

Я замерла, ощущая, как выплескивается в мир его боль, ужас, страх, разочарование и …гнев. Впервые мой светлый мальчик испытывал это чувство, но я его понимала, чувствуя тоже, что и он. Я подошла и прижала его голову к своему животу, и гладила его кудри, и ощущая, как боль окутывает нас. Мне уже самой становилось больно, но сегодня я ему была нужна как некогда прежде. Слова сами нашли мои губы.

- Ты сам желал ей свободы…счастья. Отпусти ее, пожелай ей искренне добра.

Я ощутила его негодование.

- Она утверждала, что всегда будет любить меня! - воскликнул мой друг.

- И ты сам оттолкнул ее. А стучаться в запертую дверь вечно невозможно. Она сдалась, прости ее…и отпусти.

Парень вздохнул, ощущая мою правоту, но как же ему было больно.

- Я постараюсь. Я сам хотел этого, но как же это оказалось больно и тяжело, -ели выговорил он.

Я погладила его еще по голове, ощущая, как его руки держат меня в кольце.

Мы молчали, но даже этот миг был прекрасен. Просто молчать с другом.

- Не уходи, -наконец сказал Виталик, будто через силу прося. - Останься сегодня со мной…я готов заплатить чем скажешь и сколько хочешь.

Я задрожала от ощущения его безысходности, страха, смирения и готовности к моему отказу. Нет, не позволю ему страдать! Я опустилась к нему на колени, и прижалась к его груди, ощущая его сердце. На миг мне показалось, что мое сердце бьется в одном ритме с ним.

- Я останусь, -сказала я, замирая, и впитывая непроизвольный выброс его радости. –Но ты поцелуешь меня…согласен?

Я ощутила удивление, шок и смущение парня, а потом пришла решимость, и он потянулся к моим губам. Я с готовностью ответила на его поцелуй, и мы слились. Словно в одном ритме мы дышали, касались друг друга и жили. Я не знаю сколько продлилась сладкая пытка наших губ, прежде чем мы оторвались друг от друга. Я смотрела в его глаза, ощущая его восторг, радость и у меня «вырастали крылья» от счастья. Потом мы вместе легли на его кровать, и глядя друг другу в глаза, и держась за руки уснули. На рассвете я поцеловала его сонного в губы.

- Мне пора идти, мой Виталик, -прошептала я, и вернулась назад, чувствуя, как на прощание пожал мою руку парень.

А потом я лежала в своей кровати, трогала губы и улыбалась, ощущая невиданный подъем внутри.

На утро я поняла, что опять изменилась, вновь шокировав всех. Я преодолела уровень рабыни плоти и стала рабыней духа. Как, почему никто ответит не мог, но факт оставался фактом. Я вновь всех шокировала и удивила, и лишь мое сердце знало, кто стал причиной таких перемен во мне.

Теперь стоял вопрос об моем отчислении, как достигшей нужного уровня для выпуска, но я ведь так и осталась необразованной…и было принято решение задержать меня на год для подготовки.

Я теперь занималась по индивидуальной программе, разработанной для меня мои учителем. Дерек занял все мое время, а мне было все равно. Все мои мысли были далеко, и тело словно не понимало, что и как с ним делает учитель. И чем сильнее старался Дерек разбудить мои чувства, тем безразличнее становилась я, словно и не замечая его едва сдерживаемую ярость. И пусть тело болело, но дух мой был силен, держась словно за ниточку, за образ Виталика. Вот тот, кто не дал мне потерять себя в этом мире, полном похоти.

Я замечала, что Дерек мечется как тигр в клетке, но мне казалось, что он уже ничем удивить меня не сможет. Ан нет, смог. Традиционно он приперся в мою комнату и начал соблазнять меня. Тело послушно отзывалось на ласки, и лишь мозг требовал окончание процесса. Учитель старался, пыхтел, ласкал в неожиданных местах, вызывая легкую дрожь по коже, и на этом все. Миг, когда все переменилось, я запомню на всю жизнь. Меня резко подняли, и кинули на пол.

- Достала! - орал мой учитель, гневно меня пиная. – Сколько можно? Все, я забираю тебя в свой дом в уплату долга школы, поняла. Всю жизнь проведешь на коленях! –орал он, засаживая мне член сзади.

Я послушно терпела, мечтая, когда уже окончательно сбегу из этой школы, и заживу сама, без учителей и их прав. И лишь мозг зацепился за его фразу про долг. Это еще что такое? Наконец учитель излился в меня с хриплым стоном, и вышел, больно шлепнув по попе, а я поплелась в ванную отмываться от его семени и слюны.

Мозг лихорадочно держался мысли о долге, и я, наскоро одевшись, вышла в коридор, замечая, как перешептываются ученики. Я чувствовала, что они чем-то взбудоражены: кто-то сочувствует, а кто-то и завидует. Да что же происходит!? Не придумав ничего лучше, я пошла к директору. У кабинета я столкнулась с Мануилом.

- Прости, -сказал он горько, и оставив толику сочувствия после себя, ушел.