— А финскую технику не можете посмотреть?

— Дык… Где?

И пошло поехало — только он одну полиграфию наладит — ему новое место сватают: хозяева типографий уже прослышали и чуть ли не в очередь записываются на прием. Точнее — на вызов мастера. Даже — те, у которых вроде бы все в порядке было с оборудованием — а вдруг как сломается? Где тогда мастера искать? Объездил старичок — всю Индию, побывал во всех типографиях больших и малых. Причем, начиная с четвертой или пятой — он уж и гаек то сам не крутил — к нему целую бригаду учеников пристроили. Кулибин им только показывал — где чего тянуть, чистить, смазывать, да как изношенную деталь среди прочих вычислить. Проживал он в лучших гостинницах, обедал в лучших ресторанах и в свободное время — возили его по экскурсиям достопримечательности показывали — за все индийцы сами расплачивались, поскольку его кровная зарплата нетронутой лежала в Дели в Торгпредстве, а туда индийцы не хотели его везти, почему-то. Хотя контракт продлевался без всяких возражений с нашей стороны.

Но вот подходят к концу 9 месяцев пребывания Кулибина в Индии и Торгпредство категорически уперлось в очередном перезаключении договора, никак это не мотивируя. Ну не могли наши, не имели права — говорить, что советскому специалисту нельзя находиться за рубежом без жены — больше 9 месяцев. Даже в престарелом возрасте. Закон такой был, хоть и не писанный, но всеми исполняемый неукоснительно. И привезти в Индию старуху кулибинскую — ГКЭС посчитал невозможным (естественно, чтоб оформить документы — нужно 3 месяца, а их то уже и нету. Вот кабы индийцы раньше подсуетились…).

Знали индийцы, что зарплата Кулибина, накапавшая в торгпредстве, будет существенно меньше тех денег, что было за него персонально заплачено, и потому подарили ему национальную индийскую игру — шахматы. Обычная такая доска с фигурками. Видели, наверное игрушку такую? Кое-кто, возможно, даже играть в них умеет. Деревянная такая доска. Из палисандра с красным деревом. И фигурки тоже простенькие — из кости. Слоновой. Которые за белых — рубинами инкрустированы, ну а уж те, что за черных — изумрудами. А может — наоборот. Простенький такой подарок. В идийском стиле. Кулибин, небось, до сих пор в те шахматы играет со старухой. Если на таможне не отобрали. Ведь в те времена в СССР было много любителей шахмат, особенно — инкрустированных цветными камушками.

Спросите, а причем тут мой кубинский приятель? Все очень просто — тот профсоюзный активист, первый мастер «на все руки», вежливо выдворенный из Индии — появился на Кубе. Только теперь он числился бригадиром мастеров по холодильным установкам! Вот такие у нас есть специалисты широкого профиля не оскудела земля Русская талантами.

А вы думали, я вам что-нибудь про Кубу расскажу? Про то, например, как Фидель Кастро купил снегоуборочные машины и что из этого вышло? Или как спректированный нами завод в море сполз, вместе с берегом? Нет, это совсем другие истории — для следующего раза.

Проект Нефте ПутеПровода (НПП) Винь-Вьентьян (и доп. ветка на Лаос) поступил в работу почти одновременно с причальными сооружениями. Действительно, если в порту предполагается нефтеприемный терминал для танкеров, то эту нефть нужно сразу же куда-нить отправлять — не хранить же ее в порту?

Стадию «Рекогносцировка трассы» решили провести за один заход силами уже имеющихся во Вьетнаме спецов, чтоб побыстрее (работавших в тот момент другие объекты). А тем временем готовить состав экспедиции для ТЭО (Техно-экономическое обоснование) и детальной разведки — под «Рабочие чертежи».

Собственно рекогносцировка — достаточно простое мероприятие: нужных специалистов медленно и печально провозят на машине по всей трассе, на участках предположительного строительства промежуточных насосных станций остановки. Спецы без особого восторга осматривают окрестные достопримечательности пешком, заполняют дневники наблюдений и намечают, точнее — рекомендуют, объемы работ своим последователям: где, что, сколько. Некоторые, особо ответственные товарищи даже могут колупнуть носком ботинка местную грязь и записать в дневник нечто вроде: «…пылеватые суглинки желто-коричневого цвета, сухие, пачкающиеся, растертые до состояния пыли…» Как говориться, и на том спасибо.

Гораздо больше рвения персонал с других объектов проявляет во время остановок в попутных поселках и деревнях. Точно копируя жизнь и быт большого брата (СССР) крестьяне вьетнамских деревень выносят к дорогам продукты собственного производства по ценам, чуть ниже городских. Тут есть и фрукты-овощи, и многочисленные вариации риса, и потрошеные змеи, и связки битых воробьев, то есть продукты на любой вкус.

Как и положено, отряд советских спецов сопровождали два вьетнамских Ивана Сусанина, прилично владеющих окупационным русским языком. Это — не считая шофера, который тоже, как правило, был местным, но знание языка от него не требовалось. Само собой, аборигены всегда оказывались первыми на деревенских придорожных ярмарках, и закупаемое ими отличалось меньшей ценой и лучшим качеством.

Каково же было удивление сов. спецов, когда в одном из поселков Сусанины, вежливо улыбаясь, отказались покинуть автомобиль, хотя цены на отличные товары, выставленные крестьянами — были втрое ниже общепринятых при отличнейшем качестве. Во-о-о-тт такая морковь! Во-о-о-о-т такая неподьемная капуста, картошка — клубень к клубню, помытая, чистенькая… Отсутствие переводчиков не помешало нашим отовариться по полной программе. Тут не следует забывать, что в городе на базе имелось достаточно голодных ртов Вьетнамская экспедиция была не самой маленькой из числа прочих, а снабжение провинциального Вьентьяна ничем не отличалось от снабжения какого-нибудь райцентра в Союзе — все как у «больших».

Долго ли, коротко ли, но машина поехала дальше и вскоре покинула гостеприимный поселок. Первые подозрения, что что-то тут не так, закрались в души наших спецов, когда вьетнамцы с неподдельным ужасом дистанцировались от мешков и авосек с дешевыми фруктами-овощами, и даже от геологов, проявивших наибольшую активность при скупке продуктов. Небольшой допрос с пристрастием подтвердил худшие опасения — это был лечебный лепрозорий.

Тень проказы нависла над доверчивыми россиянами, погнавшимися за халявой.

Как Сусаниных в тот же момент не выбросили из кузова едущего автомобиля — очевидцы удивляются до сих пор — широка и незлобива душа русская…

Насколько мне известно, в ходе дальнейших инженерно-геологических работ ни один из спецов ни разу не побывал на 25-километровом участке трассы, проходящий через лепрозорий — ни одного метра скважины, ни одного геофизического замера… И тем не менее, отчеты по «проведенному» полному комплексу работ на обоих стадиях были успешно переданы заказчику — разрезы по «скважинам», оценки перспективности технического и питьевого водоснабжения промежуточной подстанции, подробнейшая карта участка работ!

Разумеется, геодезистам пришлось хуже всех — если инженерщики могли придумать нужные разрезы скважин по результатам бурения на других участках, геофизики — поступить аналогично со своими данными, а гидрогеологи — и вовсе дать простую и ясную рекомендацию «воды нет!» и, дескать, отвалите, при условии, что всякое нарушение экологии по окончании работ должно быть ликвидировано, а скважины засыпаны. То геодезисты попали в самую трудную ситуацию — помимо карт и схем они должны были построить на месте сеть опорных триангуляционных пунктов и реперов с привязкой к местным координатам и уровню моря, которые передаются строителям — из рук в руки!.. Как они выкрутились из этого сложного положения — не знает никто… Известны лишь некоторые подробности по топоплану: была проведена аэрофотосъемка и уже по фотографиям — обратным порядком — циркулем и линейкой — пересчитаны данные для заполнения геодезических журналов (как-бы теодолитная и нивелирная съемки), а далее — построение карт обычным порядком.