Кувлад замычал что-то. Ноги его подкосились, мочевой пузырь от страха опорожнился. Он упал на колени, обхватил забрызганные кровью сапоги Касты. Девушка с отвращением наблюдала, как под Кувладом расплывается лужа мочи. Моряки Фасиса и освобожденные гребцы хохотали, тыкали в пленника древками копий, осыпали его ругательствами, пленные дарнатцы опускали глаза, охваченные стыдом за своего командира. А Кувлад продолжал сжимать ее ноги, словно напуганный ребенок, и глаза его были полны ужаса и мольбы, а изо рта вылетали только хриплые бессвязные звуки, как у человека, которому снится кошмар. И Каста вдруг почувствовала, что ярость, гнев, бешеная жажда крови уходят — остаются только горечь и стыд.

Великая Шантэ, ведь она когда-то любила этого человека!

Трясущееся, скулящее от страха существо, ползающее у ее ног в луже мочи — человек?!

Каста занесла меч.

— К-а-а-а-с-х-ик- н-е-е-е-у-уу-б…! — Кувлад уже не мог ничего сказать, только шевелил губами и продолжал смотреть на нее. Взглядом животного — такие глаза бывают у теленка, когда мясник приставляет к его горлу нож.

— Будь ты проклят! — Каста плюнула на дарнатца, вбросила меч в ножны и отошла к борту. Вислав последовал за ней.

— Убить его? — спросил рэшиец.

— Нет, — Каста не смотрела на Вислава. — Пусть живет. Когда-то мне казалось, что я его люблю. Потом он предал меня, и я мечтала о том, что своими руками вырву из груди его сердце. Теперь меня тошнит. Мне стыдно, что я когда-то принимала эту мразь за мужчину.

— Что нам делать с пленными, Каста? — спросил подошедший капитан Фасис.

— Допросите их, а потом отпустите. Дайте им лодку и пусть убираются к Игерабалу в задницу. — Каста сделала вид, что дым от горящего «Стрижа» ест ей глаза, на самом деле плакать ее заставила совсем другая причина. — Что стоишь, Фасис? Готовь корабль! И скажи людям, пусть одеваются в доспехи легионеров и забирают их оружие. Осмотрите каюты офицеров, ищите деньги, провиант, одежду. Покойникам они ни к чему.

— Мой корабль догорает, госпожа. Жаль, хорошая была посудина.

— У тебя есть новый корабль. Чего ждем?

— Понял, госпожа.

Каста наблюдала, как люди Фасиса рубят абордажные концы. Подхваченный волнами догорающий «Стриж» отвалил от захваченной галеры и отправился в свое последнее плавание. Победители снимали с убитых дарнатцев доспехи и одежду, отмыв от крови, надевали на себя, выбрасывали за борт изрубленные окровавленные тела погибших, и в это же время часть моряков, исполняя приказы Фасиса, ставила парус и готовилась продолжить плавание.

Один из бывших рабов-гребцов, крепкий светловолосый человек с ясными голубыми глазами, приблизился к Касте, в знак почтения приложил ладонь к сердцу.

— Мы все благодарны тебе, госпожа, — сказал он. — Сегодня ты вернула нам право называться людьми.

— Как твое имя, воин? — спросила Каста.

— Эпирий, госпожа.

— Ты воин?

— В прежние времена я был сотником в армии короля Фосканоса.

— Неплохо. Будешь моим наместником у дорийцев. Найди людей, умеющих обращаться с баллистами, и опытных лучников.

— Будет исполнено, госпожа, — Эпирий удалился радостный и гордый новым назначением. Каста снова перевела взгляд на качающийся на волнах горящий корабль капитана Фасиса.

— О чем ты думаешь? — спросил девушку Вислав.

— О справедливости. Корабль Фасиса сгорел на его глазах, но боги дали ему взамен другой. Это справедливо.

— Ну и что?

— Очень жаль, что боги не могут дать человеку новое сердце взамен сгоревшего, — Каста подняла печальный взгляд на Вислава. — Оставь меня, пожалуйста. Я хочу побыть одна.

— Мы могли бы поговорить. Я очень хорошо умею слушать.

— Спасибо, Вис. Но мне нечего тебе сказать. Все, что мне сейчас нужно — это одиночество. И еще тряпка, смоченная уксусом, чтобы отмыть кровь с доспехов.

— У них еще два корабля, — рассказывал Фасис, когда они сидели в каюте Кувлада и пили шериб из серебряных чаш. — Десантный гептарес и галера. Больше тысячи солдат. И командует ими сам Ашейн, гроза сабейских корсаров. А у нас едва наберется полторы сотни человек. Вобщем, дело дрянь.

— С нами Каста, — сказал Вислав. — Она…

— Вис, я тебя умоляю! — одернула рэшийца девушка.

— Конечно, ты прав, — Фасис сделал хороший глоток шериба. — Я всего лишь хотел сказать, что…

— Твоя правда, Фасис, — перебила Каста. — Это абсолютное самоубийство. Нам с дарнатцами не сладить, нечего об этом и мечтать. Так что в Фанару ты не пойдешь.

— А ты? — Фасис с удивлением посмотрел на девушку.

— Я пойду. Мне нужно обязательно попасть в Фанару. Скажи мне, Фасис, тут поблизости есть еще какие-нибудь населенные места?

— Конечно. Если поплывем вдоль берега на запад, что через три часа будем в Хуле — это рыбацкая деревня, почитай что пригород Фанары. Там есть укромная бухточка, где мы сможем бросить якорь.

— Вот и хорошо. Туда мы и отправимся.

— Понял, госпожа, — Фасис допил вино, встал из-за стола. — Я пойду готовить корабль.

— Почему ты хочешь вернуться в Фанару? — спросил Вислав, едва капитан вышел. — Ах, хотя конечно, тебе нужно получить награду за Каффарая. Вот только стоит ли так рисковать ради…

— Дело не в награде. Я ее уже получила.

— Неужто ради Леодана?

— Именно.

— Клянусь Цвиром! Что-то переменилось в мире: небо и земля поменялись местами, у женщин выросли бороды, а на деревьях растут золотые тулоны вместо листьев! Помнится, ты не очень-то привечала этого мальчишку. С чего это вдруг ты так озаботилась его судьбой? Вряд ли что ему угрожает в Фанаре.

— Ты в самом деле очень хочешь это знать?

— Хотелось бы. Почему-то я тоже чувствую себя в ответе за этого парня. — Вислав пожал плечами. — Он странный, даже очень странный. И он ко мне привязался. Поверь мне, я не давал ему никакого повода. Он считает, что я его спас. Иногда его привязанность кажется мне смешной, иногда трогательной, иногда раздражает. Но я не замечал, что он что-то значит для тебя. И, откровенно говоря, я бы не хотел, чтобы кто-нибудь третий вставал между мной и тобой.

— Ого! Это что, объяснение в любви?

— Можно и так сказать.

— Вислав, я уже говорила тебе и повторю еще раз — выбрось меня из своего сердца. Мы никогда не будем вместе.

— Ты так категорична, что просто не могу не спросить — почему?

— Потому что я не могу никого полюбить. Даже такого славного человека, как ты.

— Спасибо за лестные слова, но…

— Погоди, — Каста коснулась пальцами губ Вислава, заставил рэшийца замолчать. — Наверное, я должна тебе все объяснить. Иначе ведь ты не успокоишься.

— Я не успокоюсь даже в том случае, если ты мне все объяснишь.

— Великая Берис, какой ты… — Каста невесело улыбнулась. — Я думала, ты взрослый мужчина, а ты мальчишка.

— Я ничего не могу с собой поделать.

— Вислав, твоя любовь безнадежна.

— А я и не требую взаимности. Просто позволь быть рядом с тобой, мне этого достаточно.

— Ты ведешь себя как глупый тошнотворно правильный герой из долбаных сказаний. Только в них с виду нормальные мужики ходят хвостом за своими избранницами, твердят им о своей любви как попугаи, даже не пытаясь их где-нибудь как следует зажать.

— Неверно. Я обычный здоровый мужчина, и я очень тебя хочу. Еще на корабле-призраке я смотрел на тебя и думал не о жратве, а о том, чем пахнут твои волосы и какова на ощупь твоя кожа. Но если у меня нет шансов, я все равно хочу остаться рядом с тобой. Чтобы помогать. У тебя, как я понимаю, намечено очень много дел.

— Очень приятно это слышать. Если ты и впрямь это решил, я тебе благодарна. Но знай, что ты можешь рассчитывать только на мою дружбу и мою признательность.

— Признательность бывает разная.

— Вис, прошу, не делай так, чтобы я в тебе разочаровалась.

— Прости, это была шутка. Ты хотела мне кое-что рассказать.

— Да, верно, — Каста собралась с духом и коротко пересказала Виславу то, что узнала на Теневой Стороне от Ангуша. — Теперь понимаешь, почему я изменила отношение к Леодану?