- Что я видел? - спросил Головко, отдыхающий на матрасе.

- Ты видел все, - ответил ему женский голос откуда-то из других стран.

Однажды что-то случилось, и он открыл свои существующие глаза, обнаружив солнечные лучи, землю и реку вдали. Он лежал на какой-то цветной подстилке, и рядом валялись две палки. Он понял, что его зовут Абрам Головко, что он - один из жителей Якутии, и что он должен бороться за счастье этой Якутии, и осуществить ряд мер по переустройству Якутии в какую-то новую, более правильную Якутию, чтобы старая Якутия отошла в историю, включавшую в себя все то, что уже произошло. Над тем, что уже произошло, не было его власти. Прошлое было сильней. Значит, лучше утверждать старую Якутию?

- Вот он! - раздался торжествующий голос справа. Головко повернул свою голову и увидел бледного Софрона Жукаускаса с каким-то щуплым черноволосым человеком, одетым в брезентовый комбинезон.

- Я здесь, - машинально сказал Головко, ощутив легкую тошноту. - Вы уже встали?

- Да мы здесь уже хрен знает сколько времени... - возмущенно проговорил Софрон, но Головка его перебил:

- Кто это?!

Софрон улыбнулся и начал нарочито подмигивать.

- А вы не догадываетесь? Нет? Подумайте. Может, вы вообще не помните, для чего мы здесь?!

- Друг мой, - бесстрастным тоном произнес Головко, - мы здесь так же, как и там, но это тоже здесь, которое там. То, что я лежу, а вы стоите, не дает никому никаких оснований для таких утверждений. Вы же знаете, что, в конце концов, Якутия есть все. Поэтому, зачем...

- Заелдыз! - вдруг крикнул черноволосый человек, делая шаг вперед.

- Что? - осекся Головко.

- Заелдыз! - повторил человек, выставляя вперед левую руку.

- Ах, вот вы о чем... Да, конечно, заелдыз, это наш пароль в этом чудесном розовом Кюсюре... Правильно? А вы, насколько я понимаю, Август?

- Ну конечно! - злобно воскликнул Жукаускас. - Мы три часа ждем вашего пробуждения! Он мне все объяснил, и я больше не обижаюсь на вас и не считаю вас предателем, но все-таки, пора уже и делом заняться!

- Делом... - задумчиво повторил Абрам Головко, - глупости ума. И что же вам мог объяснить этот прекрасный юноша со светом в глазах?

- Это все жэ, - немедленно ответил Софрон.

- Что - жэ?!

- Все - жэ. Все ваши видения и прочие... грезы. На празднике <Кэ> они обычно бросают в костер цветы жэ, вы вдыхаете дым и...

- И что?

- Ну и испытываете там всякое. Меня, например, страшно тошнило. Еле отошел. Головко улыбнулся.

- Значит, жэ?

- Жэ.

Головко засмеялся.

- Но я ничего не испытывал. Ничего не менялось. А разве может что-то измениться?! Жэ, пэ, рэ, сэ, кэ, фэ, тэ. Какую чушь вы несете, Софрон Исаевич! Тошнило, видения... Я есть, меня нет... Не существует таких понятий. Но я готов приступить к деду.

- Вот: это типично, - неожиданно сказал Август. - Я же говорил вам о его реакции.

- Какая реакция? - улыбаясь, спросил Головко. - О чем вы вообще говорите?! Я просто спал, или не спал, просто жил, просто был. Какой еще костер, какое еще жэ?! Может, завтра вы скажете, что Бог состоит из медного купороса, и поэтому ангелы нам видятся в нежно-голубых тонах?! Или лучше так: благодать есть диэтил-триптамин. Я сам биолог, и сам могу разобраться в жэ, или в зэ. Разве это имеет смысл? И разве что-то его не имеет?

- Вот-вот, - сказал Август. - Это абсолютно характерно. Ну ладно. В конце концов, не все ли равно.

- Да! - торжествующе воскликнул Головко.

- Да, - хитрым тоном промолвил Софрон.

- Или нет... - произнес Август, зевнув. - Вставайте, я вам все расскажу, если вас это интересует.

- Меня интересует все! - вскричал Головко и немедленно встал с матраса.

Они неторопливо пошли куда-то в сторону от остатков пахучего догоревшего костра, от цветных чумов, в одном из которых, наверное, был Хек, - прямо в голое безлюдие, в чистую, лишенную всяческих вмешательств, тундру, где, как всегда, было все, что угодно и все миры; и где не было ничего, кроме цветов, карликовых растений и земли.

- Зачем мы идем? - спросил Головко. - Мы же были там?! Я хочу есть.

- Вот все ваши вещи, - сказал Софрон. - Нам повезло. Хорошо, что вы проснулись. Август вам расскажет.

- Что?! - воскликнул Головко.

Они отошли уже от Кюсюра на некоторое расстояние, когда Головко повернулся и посмотрел на фиолетовый чум.

- Там нигде никого нет, - сказал он.

- Они где-то там... - проговорил Август. - Да ну их. Я скоро уеду отсюда. Надоели мне все эти откровения и тайны!

- И куда же вы денетесь?! - насмешливо спросил Головко. Август недовольно посмотрел на него, но потом улыбнулся.

- А... Я же забыл, что у вас сегодня дебют. Первый раз в первый класс... Своего рода духовная дефлорация... Да ну его в жопу!

- Ха-ха, - сказал Головко.

- Мне надоело, - тихо проговорил Август, посмотрев почему-то в небо. - Я хочу чего-то еще.

- Правильно!... - засмеялся Головко.

- Вы не поняли! - крикнул Август. - Я хочу чего-то еще!

- Ну конечно, - с чувством превосходства отозвался Головко. - Так вот же оно.

- Ничего... - сказал Август. - Ничего. Попробуйте жэ раз пятьдесят, тогда поговорим.

- А сколько раз мне попробовать зэ? - усмехнулся Головко.

- Хватит! - вдруг сказал Софрон Жукаускас. - Вы, пожалуйста, возьмите свою сумку, а то мне надоело ее нести; и вообще, надо думать о будущем. Сейчас мы с вами улетим.

- На небо? - спросил Головко, беря сумку. - Я могу.

- На небо, - сказал Жукаускас. - Все могут. На вертолете. Нам очень с вами повезло.

- Это было известно с самого начала! - вмешался Август. - С агентами ведь надо иметь постоянную связь, и лучше всего, когда есть возможность лично встретиться. Хотя я все равно не решился. Я сообщил в центр нашей партии, и мне ответили, чтобы я ждал двух представителей. И я вас дождался! Но вам действительно повезло. Дело в том, что я как раз занимаюсь сбором цветов жэ, которые наш поселок посылает в город Мирный. Из Мирного нам приходит обувь и краски, а также электричество! Они сами его провели, хоть это и незаконно! Ведь жэ в Мирном запрещено. И оно стоит больших денег. Но там какие-то дельцы... В общем, мне все равно. Так вот, второй агент ЛДРПЯ как раз живет в Мирном. И иногда я с ним связываюсь даже не по рации, а через вертолет, перевозящий жэ, который скоро как раз прилетит. Я пишу нормальные шифрованные письма, и пилот их всегда передает. Он ведь зарабатывает дикое количество денег на перевозке жэ! Опасно, правда, но...

- Послушайте! - вдруг, словно что-то вспомнив, перебил его Софрон. - А почему это, собственно, в вашем Кюсюре все все знают про то, кто вы такой, про нашу партию, про наши планы?... Это как понимать?

- Да ну, - махнул рукой Август. - Они вообще все знают. Но им абсолютно все равно. Это неважно...

- Постойте? - крикнул Софрон. - Как это неважно?! Что значит, <все знают>? Вы нас предали?! Я прав?!

- Да отстаньте! - рявкнул Август. - Я тут живу в этой глуши с этими сумасшедшими, постоянно принимаю жэ, чтоб они меня не выперли к черту, жду каких-то сведений от партии родной, а вы... Я вообще скоро уеду отсюда в Мирный, и плевать я хотел. Не знаю, не помню, не хочу. Про нашу ЛДРПЯ во всех газетах Мирного писали. Как про очередной курьез. Ну и что?! Ничего ведь не изменилось! Сейчас вы полетите в Мирный (кстати, мне придется еще заплатить пилоту какое-то количество жэ, чтобы он вас взял, и то я в этом не уварен), увидите вашего агента - вот его телефон, его зовут Павел Амадей Саха - скажете ему <заелдыз> (пароль тот же), и все будет нормально. Все он вам расскажет и покажет. И поедете дальше. Мне-то что?! Я выполняю свою работу, получаю свои деньги, и хрен с вами. Стройте хоть мост на Луну, чтобы она лучше озаряла Якутию. Еще немного, и я уеду в Мирный. У меня там деньги в банке.

- Ах ты сука!.. - пораженно воскликнул Софрон. - Ты, значит не веришь в нашу цель, в нашу Якутию, в наш смысл?! И ты нас продал из-за денег?!