Плавная, тягучая мелодия, нарушившая глубокий утренний сон, была привычна до такой степени, что Егору уже начинало казаться, будто ее аккорды уже давно встроились в звенья его нервной системы.

Разомкнув тяжелые веки, он заскользил взглядом по белому потолку в поисках своего маленького друга - черного паука, уже давно обустроившего самый дальний угол комнаты под собственное жилище. Егор не трогал соседа по квартире, с удовольствием наблюдая за расширяющимися апартаментами проворного насекомого. Он каждую неделю откладывал генеральную уборку этой комнаты до следующего раза, который все никак не наступал. Поэтому паутина неумолимо разрасталась, ее хозяин постепенно увеличивался в размерах, а Егор по привычке продолжал желать «доброго утра» своему домашнему питомцу.

И вот сегодня Егор его не увидел. Он с легкостью мог смириться с тем, что насекомое попросту отлучилось по каким-то там неотложным делам, но он не увидел самой паутины. Сердце тревожно заколотилось, удваивая тяжелые удары. Костяшками пальцев Егор беспокойно потер глаза, но снова не увидел ни паука, ни паутины.

Неприятный озноб заставил его вздрогнуть и натянуть одеяло до самого носа, не столько от наступившего холода, сколько от страха. Неприятная догадка ритмично стучала в висках, заставляя принять очевидность в качестве правды. Найдя в себе силы оставить одеяло в покое, Егор поднял кверху руки с растопыренными пальцами и начал пристально их рассматривать: поначалу картинка перед глазами казалась четкой, а потом постепенно начала расплываться.

Егор резко поднялся на постели. Его существо всеми фибрами души отказывалось принимать настораживающую действительность. Забывая про тапки, он быстро прошлепал босыми ногами по ламинату: крепкий утренний кофе должен был прояснить неоднозначную ситуацию, в которой он оказался.

С чашкой дымящегося напитка Егор уютно устроился на подоконнике, напряженно рассматривая прохожих за окном, при этом время от времени обжигая губы горячим эспрессо. И вроде бы очертания людей были хорошо различимы, и все казалось обычным: четким, ярким и контрастным, но нехорошее предчувствие не покидало его ни на миг.

Быстро и сумбурно собравшись на работу, абсолютно не замечая маркерную надпись на подъездной стене, Егор с неоправданным упрямством занял привычное место на водительском сиденье и нажал на газ. Пальцы с силой вцепились в руль, а глаза с напряжением вперились в лобовое стекло, изо всех сил пытаясь контролировать картинку реальности, деформирующуюся с каждой минутой: высокие каштаны, чинно выстроившиеся по обе стороны дороги, диковинным образом изогнулись и изломались, пугающе протягивая к проезжей части свои кривые ветви; черные точки навязчивым роем замелькали перед глазами, изо всех сил мешая Егору следить за дорогой и вынуждая его свернуть на обочину.

Обхватив руль дрожащими руками, Егор в изнеможении уперся лбом в черную поверхность шероховатого пластика и шумно выдохнул: страшная догадка продолжала подтверждаться с каждой минутой, и нужно было что-то срочно предпринимать, не теряя драгоценного времени.

Собравшись с духом, Егор достал мобильный телефон и, поднеся мерцающий экран почти к самым глазам, набрал номер своей начальницы.

- Елена Андреевна, здравствуйте, это Егор. У меня большие проблемы. Да не переживайте вы так. Кажется, у меня отслойка сетчатки, очень плохо вижу. Да, была травма. Подрался, так получилось, - он болезненно зажмурил глаза, вспоминая вчерашний вечер. - Вы не могли бы позвонить в десятую больницу и договориться насчет меня? Да, я прямо сейчас туда поеду. Да, сам за рулем, как-нибудь. Спасибо большое, - Егор с облегчением отключил вызов.

«Сволочи, сволочи! - он с силой ударил кулаком по самому центру руля, заставляя автомобиль резко посигналить. - Все из-за денег! Из-за этих проклятых денег!»

Он с омерзением вспомнил циничные взгляды коллекторов, их пугающие угрозы, их бесчеловечные поступки, и гримаса ненависти исказила его красивое лицо. Как могут они вот так просто вторгаться в его личное пространство, на его территорию и портить жизнь, идущую степенно и правильно? Нет-нет. Так нельзя. Это пройдет. Рома обязательно вернется, и все сразу встанет на свои места. А сейчас необходимо ехать. Нужно осторожно добраться до больницы, где непременно помогут.

Природное упрямство не позволило Егору вызвать такси и добраться до клиники без приключений. Глядя на дорогу замутненным взглядом, словно рыба сквозь толщу воды, он пару раз чуть не сбил пешеходов, проехал на красный свет и едва не вылетел с эстакады на сложной развязке.

«Егор Аркадьевич, вы начисто лишены инстинкта самосохранения, - неожиданно всплыло в мозгу, когда автомобиль уже остановился возле центральных ворот больницы. - Отлично, я сам себе хозяин».

В клинике его уже ждали. Дальше все происходило как в дурном сне: таблица Сивцева и какие-то приборы, глазные капли и томительное ожидание расширения зрачка, болезненный осмотр с фундус-линзой и диагноз, еще худший, чем предполагал сам Егор, - разрыв сетчатки левого глаза.

- Егор Аркадьевич, - с сочувствием обратилась к нему женщина-врач, та самая приятельница его начальницы, не отнимая конусовидной линзы от роговицы глазного яблока, - лазерную коагуляцию нужно делать прямо сейчас, пока еще не поздно. Вы готовы?

Егор, хрустнув пальцами, сжал в руках носовой платок, которым несколько минут назад промакивал глаза от слез, градом катившихся от жгучих капель.

- Делайте, что нужно, я готов.

- Тогда не дергайтесь, - женщина прильнула к окуляру, приступая к своей кропотливой работе.

Засверкали зеленые вспышки, и легкое покалывание в левом глазу вынудило Егора до побелевших костяшек сжать кулаки, пропитывая несчастный платок потом ладоней. Егор знал, что все это действие не займет много времени, до четверти часа, не больше. Но и эти минуты показались ему бесконечно долгими, растянутыми до умопомрачения и томительными до безобразия.

Голова кружилась, колени слегка подрагивали и чувство тошноты ощущалось полной силой, когда врач сказала, что все закончилось. Вполуха слушая ее предписания и с трудом воспринимая эту информацию, Егор, под руку выведенный медсестрой из кабинета, был аккуратно усажен в коридоре, забитым людьми, которые дожидались своей очереди в отделении лазерной хирургии.

- Не забудьте: наклоняться нельзя, поднимать вес больше двух килограммов тоже нельзя, травмы головы исключить полностью, - медсестра доходчиво разъясняла его ритм жизни на ближайшее время.

- Спасибо, - мягко прервал ее Егор, вынужденно закрывая глаза, тем самым защищаясь от слепящего света люминесцентных ламп. - Я все это знаю.

- Надоели блатные! Лезут без очереди! - откуда-то сбоку раздался дребезжащий старческий голос. - Я уже час здесь сижу, а меня все не приглашают!

- Люди пожилые сидят, а вы тут своих знакомых водите! - гневно зазвучало с другой стороны.

- Сидите, вас вызовут! - раздраженно рявкнула медсестра в сторону ярко выраженного недовольства и снова обратилась к Егору. - Вы один? За вами никто не заедет?

Егор даже не успел ничего произнести, когда знакомый бархатный голос и теплая ладонь, опустившаяся на плечо, заставили его вздрогнуть:

- Он не один. Я отвезу его домой.

Болезненно щурясь от яркого искусственного света, Егор приоткрыл глаза и тихо охнул, увидев перед собою лицо Левы, глядевшего на него с самой что ни на есть участливой улыбкой.

- Ты как? - подушечки его пальцев нежно прикоснулись к брови Егора, жестом художника очерчивая траекторию красивой дуги.

От удивления Егор даже не успел отстраниться - он совершенно не ожидал встретить здесь этого страшного человека.

- Будьте с ним аккуратны. Никаких резких движений, ударов, падений - ничего, - торопливо произнесла медсестра, продолжавшая стоять рядом.

- Будьте спокойны. С моим племянником ничего не случится, - Лева перевел свой горящий взгляд карих глаз на молодую женщину, заставив ее густо покраснеть, и добавил, - мы уже уходим.