Звонит телефон.

Мила. Да. Благодарю. Послезавтра. Все дела потом.

Вешает трубку.

Знаете, я, пожалуй, включу автоответчик. (Нажимает кнопку, надиктовывает.) «Благодарю вас за соболезнование. Похороны состоятся послезавтра. Все дела потом».

Алексей (глядя перед собой). Как вы думаете, он…

Мила. Вполне возможно, что он имеет именно такие намерения. Однако, Оля взрослая женщина и должна вполне отчётливо понимать все возможные нюансы такого дела…

Алексей. Что, что понимать?!

Мила. Послушайте, это, в конце концов, глупо. Ревностью вы ничего не добьётесь.

Алексей. Нет, скажите, что она должна понимать. Объясните, вы женщина.

Мила принимает соблазнительную позу на устеленной белым мехом тахте.

Мила. Я рада, что вы всё-таки это заметили. Налейте ещё.

Алексей наливает и подаёт Миле рюмку.

Мила удерживает его, заставляя сесть рядом.

Мила. Оля знает, что Белугин от неё без ума, но, тем не менее, идёт к нему просить денег. И понимать тут совершенно нечего.

Алексей (прикрыв глаза, запрокидывает голову). У-у-у!!!

Мила. Не страдайте. Существует по крайней мере два обстоятельства, которые могут им сильно помешать.

Алексей (отнимает руку). Какие?

Мила. Ну, первое — это то, что Белугин, как все богатые мужчины, до неприличия скуп. Хотя, не скрою: ради того, чтобы покрасоваться перед желанной женщиной, он может кое-чем пожертвовать…

Алексей. А второе?

Мила. Со временем узнаете и второе. Может быть.

Чокаются, выпивают.

Алексей. Погодите!.. Мы не должны были чокаться!

Мила. Вот ещё глупости. Официальная часть закончена. (Включает музыку, гасит свет, оставляет мягкую «интимную» подсветку.) Вы тоже можете снять пиджак… (Стаскивает с плеч Алексея пиджак.)

Алексей. Зачем? Не надо…

Мила. И даже ослабить галстук… (Стаскивает галстук и расстёгивает ему пуговицы рубашки.)

Алексей. Что вы делаете…

Мила. Я хочу, чтобы вы меня… чтобы вы меня утешали. Вы не посмеете отказать женщине в такой малости… Ну же… ну…

Затемнение.

Квартира Белугина.

Хозяин лежит на диване с компрессом на лице. Ольга хлопочет возле него.

Ольга. Борис Андреевич! Ну зачем, зачем вы полезли в эту драку!

Белугин (в нос). Честь дамы, дорогая Оленька… Прежде всего честь дамы…

Ольга. А сколько было крови! Милиционер подумал, что вас зарезали!

Белугин. В такси… я там обивку запачкал… Вы заплатили?

Ольга. Заплатила. Только он больше требовал, а у меня нет.

Белугин. Господи, господи… Как же ещё необеспеченно живёт наш народ! Наши врачи, учителя… Оленька, ведь вы учитель?

Ольга. Я учительница.

Белугин. Конечно, разумеется… Знаете, у меня слабый нос, ещё с детства. Мне сделали подножку, и я ударился о парту. Сделали подло, исподтишка. Но я — не ропщу, как видите. И не виню своих учителей, своих жестоких товарищей… С тех пор у меня слабый нос.

Ольга (подносит новый компресс). Да-да, я уже в курсе…

Белугин. Но ведь сила у мужчины не в этом?

Ольга переменяет компресс, Белугина ахает.

Ольга. Я полагаю, что сила у мужчины совершенно в другом месте.

Белугин (поднимает голову). Правда? Вы тоже так думаете? А в каком, в каком?

Ольга. Где-то приблизительно вот здесь (указывает на свою голову) и вот здесь (указывает на своё сердце).

Белугин. Но вы показали два. А, может быть, их ещё больше?

Ольга. Знаете, у вас кровь больше не течёт. И лёд уже весь растаял…

Снимает с лица Белугина компресс, даёт ему полотенце.

Белугин осторожно садится, вытирает лицо. У него из носа торчит вата.

Белугин. Оленька, дорогая… даже не представляю, что бы я без вас делал.

Ольга. Ну, если бы не я, вы бы вообще не получили по физиономии.

Белугин (шутит). Нет-нет, я бы всё равно вступился бы за какую-нибудь другую женщину. Я такой неисправимый романтик… и дон-кихот…

Ольга (устало). Ладно, дайте чего-нибудь выпить.

Белугин. Да-да, конечно…

Торопливо достаёт бутылку коньяка, фужеры. Открывает коробку конфет.

Гасит свет и зажигает свечи. Наполняет фужеры.

Там, на кухне, возьмите закусить. Икра, сыр, фрукты…

Ольга (выпивает залпом). Не надо. Дайте деньги, и я пойду.

Белугин. Вы куда-нибудь торопитесь?

Ольга. А вы уже забыли, что я замужем?

Белугин (многозначительно). А вы позвоните. Позвоните и скажите, что всё идёт по плану.

Ольга (сняв трубку, кладёт её обратно). По какому плану?

Белугин. Ну, у вас ведь должен был существовать какой-то план?.. (Улыбается.) Моего обольщения… Или вы рассчитывали лишь только на то, что я проникнусь состраданием к вашим совместным финансовым трудностям? За истекшие сутки ко мне могли обратиться целые коллективы граждан, жизнь или смерть которых зависит от тысячи американских долларов. И если бы у них было хотя бы на волосок надежды их получить, они бы все рыдали, ползая здесь, у меня в ногах.

Ольга. Они умерли?

Белугин. Умерли?..

Ольга. Вы сказали, что от вас зависела их жизнь или смерть.

Белугин. Знаете что… Давайте считать, что я всё-таки даровал им жизнь. Ну, также, разумеется, богатство и титулы. Дорогая, что у вас за мрачные мысли? Выпейте, выпейте ещё…

Пьют.

Вы хотите денег? Так позвоните мужу и обрадуйте его. Скажите ему, что дело в шляпе!

Ольга набирает номер, слушает длинные гудки.

Ольга. Никого нет.

Белугин. Вот видите? Оказывается, спешить совершенно некуда. Вас никто не ждёт. А вдруг случится так, что ваш муж сам найдёт необходимую сумму? Тогда у вас будет ровно вдвое больше того, что нужно. А это бывает тоже не очень хорошо, поверьте.

Ольга. Где же он… Сегодня у него был такой вид, как будто он готов на всё ради этих денег, буквально на всё…

Белугин. Не переживайте. Мне почему-то кажется, что с вашим мужем всё обстоит благополучно.

Ольга. А мне почему-то кажется, что вы всё время чего-то не договариваете. Вы знаете где он?

Белугин. Оставим догадки и подозрения. Вы у меня в гостях, а ведь ещё вчера я не мог и мечтать…

Ольга. Когда же вы начали? Ну, мечтать? Когда я пришла к вам на свидание? Или ещё раньше, когда я вам позвонила? Наверное, тогда вся перспектива этого вечера пронеслась в вашем воображении. Со всеми подробностями. И, может быть, даже с этой дракой в ресторане?..

Белугин. Как же я мог предусмотреть драку?

Ольга. А нет ничего проще. За вечер вы не раз уходили… освежиться. Вы могли всё подстроить.

Белугин. Даже пожертвовав ради этого собственным носом?

Ольга. Даже носом.

Белугин. Какая прелесть.

Ольга. Если вы заплатили за потасовку вперёд, этот тип, этот хулиган, мог вас просто-напросто одурачить и ударить по-настоящему.

Белугин (притворно смеётся). Как вы говорите?.. Заплатил?.. А он по-настоящему!.. Ха-ха-ха!..

Неожиданно заваливает Ольгу на диван, пытается что-то задрать, что-то расстегнуть…

Ну зачем… зачем по-настоящему… Давайте притворяться… как будто мы шутим…

Ольга лежит словно каменное изваяние, неподвижно глядя в потолок, и Белугин от этого почти совершенно теряет кураж.

Ольга (оживает). Погодите. Ну погодите же немного!

Белугин (задыхаясь). Что!